Константин Кривчиков - Кремль 2222. Тобольск Страница 31

Очень вовремя догадался об этом Павел. Потому что уже начал ощущать легкий озноб и сухость во рту. И это означало лишь одно – чего сомневаться? Это означало, что начал действовать яд, которым хищная роза нейтрализовала свои жертвы. Перед тем, как высосать их них все питательные вещества. И шанс на спасение у него, Павла, есть только один.

Вот ведь как судьба распоряжается? Хотел помочь Изоту, а пригодится самому. Пригодится, если Жабо не соврал, будь он трижды не ладен и сто сколопендр ему в задницу.

Сновид отполз еще на три-четыре метра и распорол кинжалом часть штанины в месте прокола. На секунду возникла мысль: был бы он сейчас в хауберке, а не короткой кольчуге, глядишь, не достала бы его роза шипом. Но хауберк он носил только при зачистке тоннеля, потому что тот хорошо защищал от бросков мелких мутов в ноги. В карауле громоздкая длиннополая кольчуга больше мешала, сковывая движение. Да и…

Да и, если подумать, вряд ли кольчужные кольца способны защитить от шипов плотоядных растений. Они ведь, сволочи, гибкие и тонкие, в малюсенькую щель просквозят, лишь бы до плоти добраться. И при этом острые, как иголки у шприца.

Он вынул из поясной сумки баночку со снадобьем шама. Руки уже не слушались. То ли от излишнего волнения, то ли от яда, но тряслись руки. Так подрагивали, что крышку железную сковырнул ногтями с трудом. И немедля смочил место прокола. Именно смочил, потому что снадобье оказалось очень жидким. Не вода, но и не мазь. Скорее, как очень жидкий крем.

Там, в бедре, уже жгло и дергало вовсю. А когда смочил, то ощутил пронзительный холод. Как будто тонкая ледяная нить мгновенно протянулась от ранки до мозжечка. И почти сразу же нога леденеть начала. Неужели запоздал с противоядием?

Чего там шам говорил? Растворить каплю снадобья в воде и выпить?

Он потянулся к фляжке с водой, и вдруг понял, что не успеет. Не успеет – и все! Поэтому просто лизнул кремообразное снадобье кончиком языка. И чуть не заорал от боли. Так резануло, словно капля раскаленного свинца на язык упала. До такой степени раскаленного, что даже сравнить не с чем.

Он бы, наверное, заорал, да горло перехватило. А потом Сновид сжал зубы и скрежетал ими несколько секунд – как не раскрошил только. И молчал.

Затем боль исчезла. Но остался леденящий холод внутри. И Павел почувствовал, что деревенеет.

Он хотел отползти подальше – к остову вертолета, как изначально планировал. Однако уколотая нога уже не слушалась. А по второй мурашки бежали – острые такие, с ледяными лапками. И в мозгах туманиться начало.

С усилием приподнял голову и заметил, как по направлению к нему двигаются мохнатые фигуры с факелами в руках. Уже по наитию, почти не соображая, Сновид доелозил до канавы и плюхнулся в нее. И потерял сознание…

Очнулся от рева почти над самой головой: «Не надоело!» Сначала подумал, что это кошмарный сон. Очередное провиденье, короче. Но вскоре понял, что все происходит наяву. Пока он находился в отключке, нео за каким-то удильщиком расположили у развалин водонапорной башни пост. Как у них заведено, по всем их понятиям устроились.

Разожгли поблизости костер, уселись там впятером, а вторая пятерка заняла вкруговую посты. Точнее, не пятерка, а четверка. Четверо заняли посты, а пятый, старший этой смены, стал между ними бродить. Чтобы, значит, караульные не заскучали. Ну и покрикивают при этом друг другу: «Не надоело?» Первый караульный кричит, а трое других орут в ответ: «Не надоело!»

Один из караульных находился в непосредственной близости от того места, где прятался в канаве Павел. Тот понял всю расстановку не сразу, потому что в тот момент лежал на животе и почти ничего не видел, кроме края канавы. Когда очнулся от рева «Не надоело!», то первоначально инстинктивно вжался телом в грязь. Так и пролежал несколько минут, постепенно приходя в себя.

Тогда и сообразил, что нео, которых он видел перед тем, как потерять сознание, шли не к нему. Скорее всего, он заметил старшего смены и караульного, которого вели на новый пост. А затем вырубился в канаве.

Почему мохнатые вдруг решили приблизиться к кремлю и разместить пост у разрушенной башни, он догадаться не мог. Но нельзя было исключить, что они заметили подозрительное движение и решили проверить. А потом оставили здесь часового. И этот урод теперь топтался где-то рядом.

Где именно?

Павлу только предстояло ответить на данный вопрос. Сначала он убедился в том, что способен ясно соображать. Затем по очереди стал шевелить руками и ногами. Было бы до слез смешно, если бы он попытался резко вскочить и тут же рухнул. Или бы вскочил, но не смог вытащить из ножен тесак. Вот бы тогда они посмеялись вместе с нео.

Руки шевелились нормально, и Сновид немного воспрянул духом. Правда, ноги вели себя не лучшим образом. Особенно та, в которую вонзился шип розы… Нет, она шевелилась, Павел даже подвигал ступней. Но при этом была какой-то неродной, словно часть нервных окончаний не признавала команд мозга.

И вот это обстоятельство совсем не вдохновляло. Если бы размять ее как следует, привстать, поприседать, попрыгать… Но вряд ли мохнатый урод даст на это время.

Ладно, немного шевелится, и то уже веселее. Наверное, какие-то остаточные действия яда розы. Или Жабо просроченный товар подсунул вместо противоядия. Если так, он до него доберется. Трехмесячная гарантия, говоришь? Будет тебе гарантия…

А, может, и не обманул. Тогда рассосется еще, глядишь. Главное, не сдаваться раньше времени.

Он лежал и потихоньку, осторожно разминал ногу. И одновременно разбирался с диспозицией. Он понимал: даже с полноценно работающей ногой вскакивать наобум нельзя, потому что нео находится где-то у него за спиной. А это изначально проигрышная ситуация.

Все нео – очень шустрые ребята. Да, тупые, но с очень хорошей реакцией. И за то время, пока Павел поднимается и разворачивается, мохнач может запросто достать его копьем. Или оглушить дубинкой. Если он расположился слишком близко.

А если мохнач находится немного дальше, то успеет встретить атаку Павла. И конечно же заорет, подзывая на помощь остальных мохначей из своей десятки. И что тогда делать? Улепетывать к стенам кремля? А дальше что?

Стены и, особенно, башни, высокие, с разбегу не запрыгнешь. А караульные в кремле пока разберутся, что к чему. Значит, придется чесать вокруг крепости, имея на пятках десятку разъяренных косматых. А там и вторая десятка подключится. Да еще ноги непонятно в каком состоянии…

Нет, это сродни самоубийству. Поэтому оставалось лежать носом в грязи и изучать обстановку. И помаленьку она стала прорисовываться.

Через несколько минут Сновид определил амплитуду движения караульного. К сожалению, он двигался не взад и вперед, удаляясь от Павла и приближаясь к нему, а как бы поперек. И оказывался то справа, то слева от Павла и канавы, где тот затаился. Это затрудняло положение, но приносило и свои плюсы.

Нео отходил в одну сторону от канавы примерно на пятнадцать шагов, потом возвращался, перепрыгивал канаву и делал столько же шагов в противоположном направлении. При каждом прыжке мохнач издавал громкий шлепок босыми ступнями, а иногда еще и взвизгивал от избытка адреналина.

После очередного такого прыжка нео вдруг остановился и начал мочиться в канаву. При этом урод довольно покряхтывал, что мгновенно взбесило Павла. Если бы он ощутил, что струя мохнатой скотины падает на него, то он бы не выдержал унижения и вскочил. А дальше – будь что будет. Но струя журчала хотя и близко, но в стороне. И Павел сдержался…

Сейчас он лежал и считал шлепающие по лужицам шаги караульного: четыре, пять, шесть… Он уже приноровился к монотонным движениям и решил, что пора действовать. Семь, восемь…

Ага! Он резким и при этом бесшумным движением выхватил из ножен тесак, одновременно переворачиваясь с живота на спину. Готово!

Шлеп! Дойдя до крайней точки своего маршрута, нео подпрыгнул и пошлепал обратно. Позиция для наблюдения у Павла была не самой удобной, потому что он лежал головой к нео. Тем не менее, теперь он хоть что-то, но видел – не то, что носом в грязь. Хотя и приходилось закатывать глаза вверх. Вот он!

Темная фигура мохнатого появилась в четырех-пяти шагах за головой. Притормозила. Шлеп!

Нео перепрыгнул через канаву и начал удаляться от Сновида. Тот осторожно повернулся на бок, выглянул из канавы и тут же принял обратное положение. Теперь он мог, выждав момент, напасть на нео со спины и попытаться вырубить его парой ударов. Это было очень важно – вырубить быстро и так, чтобы мохнач не успел заорать. Если успеет заорать, то шансы становятся минимальными.

Лишь сейчас, перевернувшись на спину и бросив взгляд в сторону разрушенной башни, Сновид понял, почему нео до сих пор не обнаружил его. Судя по всему, он, Павел, провалялся без сознания не меньше двух часов, а то и все три. За это время луна переместилась по небу, и в настоящий момент тень от развалин башни полностью закрывала то место, где он лежал. Плюс почти метровая глубина канавы. Плюс легкий низовой туман, который появился, видимо, недавно.