Владислав Жеребьёв - Ретранслятор Страница 31

Нахмурившись, я еще раз прикинул, не ошибся ли домом, улицей, городом или вовсе страной, но выходило, что пришел именно туда, куда надо. Может, какие хапуги умудрились вселиться в квартиру, пока меня не было. Сколько времени прошло с момента аварии до катастрофы, я не знал и, решив выяснить все до конца, я вновь заторопился, теперь уже вниз по ступенькам.

— Руками ничего не трогай, — одернул я шаловливые ручки Мишани, потянувшиеся к застывшим навсегда электронным часам в форме земного шара, — а то мало ли что. Неспроста же тут ничего не трогали, а ну как зараза?

— Да брось, дядя, — Мишаня шмыгнул носом, но руки от чужих вещей убрал и весь осмотр производил, скрестив их за спиной.

Обои были старые, выцветшие, местами побитые грибком. Паркет, а у меня был линолеум, тоже не являлся новоделом. Электрика оказалась стандартная, каналы под провода штробили в стене и укладывали туда кабель, в то время как я, по случаю, замутил себе винтажную внешнюю проводку на деревянных скрутках. Окна! Я метнулся в большую комнату и уперся в старые, но добротные рамы. Моих хваленых стеклопакетов как не бывало.

Ну, допустим, кто-то переехал в мою квартиру и, может быть даже, прописался, дав чиновникам на лапу, но капитальный ремонт под старение, зачем же такое делать? Если и было это, то стоило немалых денег, а обладателю подобного капитала, вместо того чтобы тратиться на строителей и взятки, проще было снять или купить чистый жилфонд.

Решив не озвучивать свои сомнения, я прошелся по комнате, отметив, что та обжита, точнее была обжита. Хозяева в один прекрасный момент просто покинули жилище, вышли на работу или решили съездить за город, отдохнуть на выходных, да так и сгинули в этой кутерьме. Внимание привлекла большая фотография на стене. Рамочка, простая, деревянная, из тех, что можно было купить в любом фотокиоске или на развале у метро, а в ней цветное фото. На нем миловидная девушка с озорными глазами и дерзкими скулами, человек мне незнакомый. Рядом же с ней я. Оба улыбаемся, смеемся над чем-то, а за спиной длинная серая стена в странном нечитаемом граффити в красных и черных тонах. Фото стильное, и это еще один сюрприз. Остановившись около собственного портрета, я снял фото со стены и, вскрыв раму, достал фотографию. Как при беглом, так и при ближайшем рассмотрении в подлинности снимка усомниться не получилось. Самая обычная карточка, и если это подлог, то очень уж виртуозный. Ну кому, спрашивается, нужно менять обстановку в моей квартире, заваливать ее предметами женского обихода и шопить рядом со мной незнакомую девицу? Странно все, очень странно. Машинально я свернул фотографию и убрал ее во внутренний карман куртки, показав Мишане на выход.

— Потопали. Хотя стой, погоди. — Подойдя к платяному шкафу, я распахнул дверцы и, к собственному удовлетворению, обнаружил ряд коробок с обувью. Вскрыв одну из них, я тут же отставил ее в сторону. Ничего примечательного, простые туфли-лодочки. Вторая коробка хранила женские мокасины в жуткий цветочек, а вот третья порадовала. В продолговатом черном коробе из фирменного магазина обнаружилась пара почти новых кроссовок светло-розового цвета. Подняв коробку, я всучил ее Мишане.

— На вот, примерь.

Тот кивнул и, скинув свои опорки, шустро засунул грязные ноги в новую обувь.

— Ну как? — поинтересовался я, наблюдая за довольной физиономией мальчишки.

— В самый раз, дядя, — расплылся тот в щербатой улыбке и показался мне сейчас еще младше. — Знал, с кем связываюсь.

— Пошли.

— А хабар?

Я окинул взглядом комнату.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, посуда там, шмотки, одеяла, — начал перечислять, загибая пальцы с обгрызенными ногтями, маленький карманник. — Тут пошарить, так очень неплохо подняться можно.

— А потом все это куда? — резонно поинтересовался я у жадного подростка.

Тот на секунду замолчал, обведя комнату сожалеющим взглядом.

— Спрячем где…

— Видали, прятальщик, — я усмехнулся и, покачав головой, подтолкнул Мишаню к выходу. — А там и оберут. Здесь пока останемся. — Внезапная усталость заставила тяжело опуститься на край тщательно заправленной кровати. — Иди вниз и скажи Диме с Арсением, чтоб поднимались. Только Арсений пусть мотоцикл спрячет, а потом дверь поставить надо. На место. Временно.

Во вновь образовавшемся убежище со всеми удобствами решено было остановиться на ночь, так что команда с энтузиазмом принялась за маскировку. Мотоцикл Сенечка загнал в имевшийся во дворе пустой гараж, тщательно прикрыл створки, а следы от шин замел ветками с куста сирени. Похоже, проглот отлично понимал, что такое маскировка и конспирация.

Затем все принялись за восстановление двери, и, придя к выводу, что моя дурь окончательно ее попортила, решили закрыть вход другой, просто загнав в промежутки между коробкой и деревом железные болты. Вышло неказисто, но если не присматриваться, то заметить что-то было сложно.

— Да и кто сюда забредет, — жизнерадостно вещал Дима, обходя квартиру и с интересом заглядывая в каждый угол, кастрюлю и ящик.

— Забредет, не забредет, а давайте шкаф переставим к выходу, — тревожно предложил Сенечка, — а то, мало ли что.

— А как выходить будем? — ехидно поинтересовался пир, усаживаясь в кресло и с блаженством на лице вытягивая ноги. — Будем сквозь стенку просачиваться?

— Через балконную дверь будем ходить, — проглот кивнул в сторону балкона. — Тут смежные, а перегородки низкие. Перескочил и выходи себе, пока не посинеешь, а если лень напрягаться, то стульчик поставь.

На том и порешили.

— Тяжко, — хмуро сообщил я, не отрывая головы от подушки. По праву владельца квартиры я сразу застолбил свое супружеское ложе, разделяемое раньше с незнакомкой с фотографии, а может, еще с какой другой девицей.

— Это ты запас вычерпал, — пожал плечами пир. — Работа виртуозная. Я бы так не смог. Это же надо, не просто выжечь дверь, а замок с запорами снести. Видимо, чем точнее работа, тем больше расход.

— Все равно тяжко. — Выдохнув, я с благодарностью принял из Мишаниных лап флягу, жадно припал к горлышку. В итоге это оказался чистый спирт, но в тот момент это меня не смутило, и, сделав три солидных глотка, я снова откинулся на подушку.

— А ты поспи, — предложил Арсений. — Мне пока сон ни в один глаз не лезет, а как проспишься, караулить пойдешь, а я на боковую.

— А в НИИ?

— Завтра в НИИ. Если столько лет простояло, так еще несколько часов подождет.

Ночь провели сравнительно спокойно. Лично я прекрасно выспался, хоть и квартира, и обстановка были не мои. Однако что-то все-таки осталось, так как пребывать тут, в четырех стенах, периодически выскакивая на балкон покурить, или принимая на грудь грамм эдак пятьдесят из вечных запасов Димы, мне было комфортно. В один момент даже захотелось махнуть на все рукой и пожить спокойно эдак месяцок. Отойти от вечных неудобств мира без электроприборов, начать бриться каждый день, ибо позабытая мной борода очень быстро дала о себе знать, и теперь я щеголял с пятидневной щетиной.

Мишаня в команде ассимилировался вконец и день ото дня наглел, чуть ли не садясь на шею. Впрочем, и пользы от воришки было предостаточно. Туда сгонять, там посмотреть, мальчишка он был безотказный. Притерлись друг к другу Сенечка и пир, однако обоюдного недоверия не оставили. Такая получилась пестрая команда. В другой жизни и не встретились бы, наверное, а тут, погляди, даже общая цель организовалась. Правда, мысли и чаяния у всех были разные. Дмитрий поддерживал мою точку зрения и хотел разобраться в сути катастрофы, в то время как Сенечка достаточно непрозрачно намекал на старую добрую традицию использовать в научных приборах редкоземельные металлы. Приборы, те должны были быть в огромное количестве по месту моей бывшей работы, и потому, подгоняемый жаждой наживы, проглот был на ногах ни свет ни заря.

Выдвигались не спеша, осторожно выбравшись сначала из дома, а затем и выкатив со двора. Мишаню решено было оставить с пиром на квартире, и тому было несколько вполне разумных объяснений.

— Ну, во-первых, хабар, — вещал жадный Сенечка, корча страшные рожи и размахивая руками. — Хата чудо какая целая, и если кто набредет, останемся без всего.

— Ну, а во-вторых, — супился мальчишка, которому тоже страсть как хотелось поучаствовать в общем деле.

— Маневренность и бензин, — развел руками проглот. — Горючки осталось не так уж и много, а с тремя пассажирами на борту не так чтобы и покатаешься.

Оба довода были разумны, однако Мишаню не убедили, и мне, как уже, пожалуй, признанному главарю шайки, пришлось оставить его на базе в приказном порядке.

Спустившись во двор, я остановился у подъезда и окинул взглядом детскую площадку и кусты вдоль гаражей, однако ничего странного или подозрительного заметить не удалось, а вот Сенечка напрягся и после недолгого осмотра указал куда-то на асфальт.