Иар Эльтеррус - Иная терра Страница 31

— Привет, Гранд. Ну что, ты все сделал?

— Да, как мы и планировали. Витценко принял меня за отца, а я позаботился о том, чтобы он не заговорил бы с ним на эту тему в случайном разговоре. Велел говорить насчет Черканова только тогда, когда я сам начну, так что проблем не будет.

— А как это будет выглядеть со стороны? Как Витценко обоснует бесплатное место для Олега?

— Понятия не имею. Но это уже не наши проблемы. Главное, что я перечислил деньги, и он поступит.

— Тогда только один вопрос: если я провалю последний экзамен, Олег выйдет на первое место автоматом. Что тогда?

— Тогда ты пойдешь на второе бесплатное. Какая разница-то? Я только не понимаю, зачем тебе это.

— Гранд, я же объяснял. Я видел, в каких условиях живет Олег. Ему необходимо это бесплатное обучение, жизненно необходимо!

— Возможно, ты и прав. Вот только как бы тебе не пришлось пожалеть! Мне почему-то кажется, что этот твой Олег — гнилой человек. Такой пойдет на все, чтобы достигнуть своей цели.

Все было спланировано не то, чтобы безупречно — обвинить Олега в причастности к печальному происшествию можно было, но доказательств ни у кого быть не могло. Почерк он подделал, блокнот, из которого был вырван листок, выкинул, да и в коридорах института помелькать успел так, что у всех создалось ощущение, что Черканов никуда надолго не отлучался. И, в конце концов, он же не убивать проклятого Ветровского собрался!

Обернутый толстой тканью камень при должной силе удара череп не проломит, но длительный обморок обеспечит. А большего-то Олегу и не надо! Неявка на экзамен без предупреждения заранее засчитывается как низший балл. У Ветровского не останется шансов, а он, Олег, получит вожделенное первое место.

Все шло по плану. Получив записку от «Лены», Стас направился к месту встречи. Олег осторожно пошел за ним, стараясь не попасться никому на глаза, особенно — самому Стасу.

Не обнаружив никого на аллее, юноша сел на скамью и достал доклад, но приступить к чтению не успел, его отвлек звонок мобила. Олег выругался про себя — пока жертва не закончит разговор, вырубать его нельзя, слишком будет подозрительно, могут раньше времени поднять тревогу, и тогда план окажется под угрозой. Замерев в кустах за спиной Стаса, он ждал — и автоматически прислушивался к разговору своего врага, благо, слова собеседника тоже можно было разобрать, хоть и не так хорошо.

Поняв, о чем Ветровский говорит с неизвестным Грандом, Олег сперва не поверил своим ушам. Бесплатное место для него? За которое заплатит этот приятель Ветровского? То есть, уже заплатил! Но зачем это Стасу?

А потом Черканов обиделся, услышав нелестную характеристику от Гранда. «Этот тип способен на любую подлость и низость, лишь бы получить желаемое. Стек, мы с тобой знаем, каково это, когда жизнь совсем не сахар — но мы не подличали, по крайней мере. А этот…»

— Ты его не знаешь, Гранд, — без особой уверенности возразил Стас.

— Ты тоже. Ты видел его несколько раз, и разговаривал дважды.

— А ты его вообще не видел!

— Видел. Вчера вечером. Специально съездил. И знаешь… я в свое время в трущобах, еще до того, как к тебе прибился, выжил только благодаря тому, что людей чую. Так вот, сведи меня судьба с этим твоим Олегом, я бы сделал все, чтобы свести контакты с ним к минимуму. А ты его еще и в институт устраиваешь…

Теперь разозлился уже Стас.

— Если ты намекаешь на то, что твои деньги…

— Не мои, а моего отца. Их не жалко, у него такого дерьма навалом. И я ни на что не намекаю, я просто делюсь мнением. Короче, Стек, у меня сейчас занятия начнутся, а тебе пора на экзамен. Завтра встретимся и поговорим, если захочешь.

— Ладно, до завтра.

Закончив разговор, Стек бросил взгляд на экран, вздохнул — до экзамена оставалось всего десять минут, сунул так и не перечитанный доклад в сумку и пошел к корпусу. Он так и не узнал, что за перспектива ему грозила бы, если бы не столь своевременный и громкий разговор с Грандом.

Глядя в спину врага, Олег мрачно кусал губы. Слишком странным, обидным, и местами просто непонятным было услышанное. Приятель Ветровского оплатил его обучение в ВИПе, причем по просьбе самого Ветровского? Зачем? На этот вопрос ответа не было, и Олег переключился на осмысливание нелицеприятного мнения о собственной персоне. Первая реакция была: «Да как он смеет!». Второй не было — взгляд молодого человека упал на зажатый в руке камень, мгновенно напомнивший ему, что он собирался сделать, а именно — совершить подлость ради своих интересов.

На мгновение Олег ощутил нечто вроде укола совести, так некстати проснувшейся именно тогда, когда неприятности, казалось, миновали. И этот укол отчего-то вызвал волну бешенства. Этот выскочка Ветровский смеет быть столь уверенным в собственной победе на экзамене? Да еще и так высокомерно-великодушно оплачивать проигравшему обучение? Ну уж нет! Пусть этот Гранд, или как там его, платит за своего приятеля! Ему, Олегу Черканову, подачки не нужны! То, что не пришлось действовать бесчестно, хорошо — победа будет заслуженной. Он лучше! И сегодня все это узнают.

Последний экзамен проходил иначе, чем предыдущие четыре. После сдачи теории общей психологии каждый отдавал свой доклад в электронном формате декану, несколько дней экзаменационная комиссия изучала сданный материал, а в день непосредственно экзамена абитуриенты по одному вызывались в аудиторию, где должны были защитить перед комиссией доклад. На следующий день объявлялись результаты.

В своем докладе, как и в своей победе на экзаменах, Стас был уверен на сто процентов. Оригинальная тема, к ответам по которой он очень хорошо подготовился, подробная, но не слишком объемная письменная работа, и собственное обаяние, весьма неплохо действующее на преподавателей — все это просто обязано было обеспечить ему первое место и бесплатное обучение.

Но вышло иначе.

Во-первых, когда он защищал свой доклад, к комиссии присоединился ректор Витценко. Во-вторых, ректору Стас явно не очень нравился.

— Станислав Вениаминович, позвольте-ка несколько отвлеченный вопрос… — лениво перебил он абитуриента на полуслове. — Скажите, отчего такая странная и неоправданная тема?

— Тема оригинальная и не заезженная — это раз. Тема актуальная и важная — это два. Я изучил достаточно литературы по теме наркомании и психологической помощи наркоманам, и чувствую себя наиболее подкованным в этой области — это три, — ответил Стас, чувствуя неприятный холодок под диафрагмой.

— Насчет оригинальности и незаезженности вынужден с вами согласиться. Но вот важность и актуальность выбранной темы — под большим вопросом. Ну зачем, скажите, наркоманам психологическая помощь?

— Я рассматривал этот вопрос в своей работе. При грамотной поддержке специалиста-психолога вероятность успешной адаптации в обществе и отсутствия рецидива наркозависимости вырастает на порядок.

— Вы меня не так поняли, Станислав Вениаминович, — Витценко улыбнулся поверх своих старомодных очков, к которым питал необъяснимую приязнь. — Ну скажите мне, зачем вообще помогать наркоманам? Это пропащие, абсолютно бесполезные для общества люди, больше того — это люди для общества потенциально опасные. Зачем им помогать?

— Пропащие или нет, бесполезные или нет, опасные или нет — но они люди, — твердо проговорил Стас.

Он прекрасно понимал, что сейчас его завалят, и единственным шансом удержаться было бы согласиться со словами ректора, как-нибудь извернуться, признать свою «ошибку в выборе темы», и тогда был бы шанс получить за грамотный со всех прочих точек зрения доклад высший балл. Вот только не хотелось ему выкручиваться и лгать.

— Да что вы говорите? Вы можете привести пример образумившегося наркомана, который принес обществу пользу? — насмешливо поинтересовался Павел Георгиевич.

— Михаил Булгаков, Зигмунд Фрейд, — начал перечислять юноша, но ректор не дал ему продолжить.

— Булгаков был личностью творческой, следовательно, полезность его весьма относительна. А доктор Фрейд оказался достаточно сильным и здравомыслящим человеком, чтобы самостоятельно и без чьей-либо помощи избавиться от зависимости. Вы поймите меня правильно, Станислав Вениаминович: я не отрицаю возможность того, что наркоман излечится, я только считаю помощь им ненужным и даже вредным альтруизмом. Тот, кто достоин жить — выживет и без помощи. А прочим туда и дорога.

— Павел Георгиевич, мы поняли вашу точку зрения. А теперь, если вы не против, комиссия вернется к слушанию защиты доклада, — сухо и зло проговорила сидящая справа от Витценко высокая седоволосая дама, Галина Викторовна Артемьева, декан факультета психологии.

— Да-да, конечно, — ректор вежливо улыбнулся, и покинул зал.