Андрей Расторгуев - Страж Порядка Страница 31

Тем же приказом пропесочили участкового, на территории которого проживал Караваев. Он получил строгий выговор за «ненадлежащую профилактическую работу на вверенном участке», так как допустил проживание гражданина без регистрации. В общем, получилось этакое награждение непричастных и наказание невиновных.

Вскоре Караваев повторил судьбу Румеева – повесился в камере. Как ни старались быть бдительными надзиратели, предупреждённые о склонности арестованного к суициду, насильника от смерти не спасли. Вырисовывалась странная закономерность. Все носители Гидона почему-то стремились свести счёты с жизнью. В то время как прочие продолжали спокойно ею наслаждаться и явно не спешили на тот свет.

Ближайшие годы, правда, им придётся делать это за решёткой. Но тут уж ничего не попишешь, сами выбрали свою судьбу. Никто силком демона в них не запихивал. Хотели покуражиться, будьте добры ответить.

Манин не утруждал себя размышлениями над этим вопросом. Не до того было. Он ждал скорого возвращения Гидона.

Мрак, между тем, продолжал вторгаться в жизненное пространство людей, вербуя всё большее число носителей. Да и Оксане угрожала опасность. Уж если Гидон избрал целью семью Шпака, он обязательно до неё доберётся.

Василий Семёнович уехал вскоре после памятного происшествия, оставив дочь одну. Об этом Паша узнал от самой Оксаны, когда подвозил в райотдел для дачи показаний. Она же сказала ему «по секрету», что отец командует охраной на ближайшей АЭС. Его солдаты несут постоянную караульную службу на станции.

«Понятно теперь, зачем Гидону так нужен Шпак», – подумал тогда Павел и одновременно с этим почувствовал холодок в спине, едва представив, что могут натворить демоны, получив доступ к ядерному реактору.

Оперативное сопровождение по делу он вызвался вести сам (тяжесть преступления позволяла). Под этим предлогом часто навещал Оксану, внимательно отслеживая всех носителей, имевших неосторожность засветиться поблизости. Так продолжалось вплоть до передачи дела в суд, на котором пришлось выступать и ему, как непосредственному участнику событий.

На судебном заседании Паша впервые за три месяца увидел преступников, которых давным-давно, буквально на следующий день после задержания, избавил от Мрака. Он и узнал-то их с трудом. Мало того, что эти двое не пытались покончить с собой, в отличие от Румеева с Караваевым, так ещё и выглядели иначе: отмытые, выбритые, причёсанные, в чистой, идеально отутюженной одежде. Один – тот, что был с ружьём – даже очки в изящной оправе нацепил. Вылитая интеллигенция. И не скажешь, что полные отморозки. А ведь совершённое ими хулиганство – лишь эпизод, который удалось доказать.

Шли-то они не хулиганить, а… Даже думать не хочется.

Мелькнула мысль, что пребывание в следственном изоляторе пошло на пользу бывшим носителям. Но такое впечатление было обманчивым. Очкастый легко это подтвердил, когда ему предоставили слово для защиты.

Новоявленный «интеллигент» отказался признавать себя виновным, заявив, что в тот день просто проходил мимо злополучного дома по дороге в магазин, когда услышал выстрелы и звон разбитого стекла. Забежал в подъезд, чтобы выяснить, в чём дело, и увидел в коридоре участкового, рядом с которым стояло прислонённое к стене ружьё. Милиционер якобы попросил его присмотреть за ружьём, а сам поднялся наверх. Пока сказочник сидел на корточках и охранял вверенное оружие, его повязал приехавший наряд. Выходит, что к изъятому ружью он никакого отношения не имеет, даже в руки не брал. Бред, одним словом.

Несмотря на жалкие попытки выкрутиться, налётчиков осудили, приговорив к шести годам колонии. Здание суда Манин покидал с чувством глубокого удовлетворения. Но главная проблема оставалась нерешённой.

Охранять Оксану круглые сутки он не мог. Пришлось нагнать страх на соседей, попросив проявить бдительность и в случае чего немедленно звонить ему. Здесь он умело сыграл на извечном любопытстве пенсионеров, которых всегда тянет посмотреть в дверной глазок.

Многие друзья девушки оказались людьми достойными и, узнав о высокой вероятности повторного нападения, согласились за ней приглядеть. Следуя наставлениям Манина, они делали так, чтобы большую часть дня Оксана проводила в чьей-либо компании. Только по вечерам, приходя домой, она оставалась одна. Но там наблюдение перехватывали заранее предупреждённые соседи. Ну и Манин иногда приходил после работы, пил чай, разговаривал, исподволь выведывая, не заметила ли девушка чего необычного за день.

Поначалу такая система контроля действовала безотказно, давая Паше возможность знать практически каждый шаг Оксаны. Но шло время, ничего не происходило, друзья и соседи расслабились. И изо дня в день исполняли взятые на себя обязанности всё хуже. В конце концов, весь груз ответственности снова целиком лёг на плечи Павла. Никто, кроме него, не верил в реальность существования абстрактной угрозы. Друзья девушки начали косо поглядывать на оперативника. Одни считали его параноиком с манией преследования. Другие, по меньшей мере, навязчивым кавалером, который для ухаживания использует странный, надуманный повод.

Но мнение окружающих его не волновало.

Чувствуя, что тучи сгущаются, Паша упорно продолжал крутиться возле Оксаны, держа нос по ветру. Даже в Зыби не оставлял её в покое, хоть и считал, что там ничто угрожать ей не может. Он не слишком светился. Наблюдал со стороны, когда не был занят новыми лазутчиками, появление которых вынуждало перемещаться на Полосу. Хорошо ещё, что такие перемещения действуют лишь в момент, когда не находишься в теле. Иначе резкая и частая смена реальности на Зыбь вряд ли нормально отразится на психике. Она и так не очень, учитывая особенности работы и вынужденное совмещение с охраной Упорядоченного.

Вот и сейчас то же самое…

Только что Манин любовался изящными телодвижениями Оксаны на созданной ею для себя дискотеке, и вдруг неожиданная смена декораций. Заглохла нещадно бьющая в барабанные перепонки музыка, исчезло мелькание разноцветных ламп. А ровный, заполненный танцующей молодёжью, танцпол сменился полем перепаханной земли.

Паша на обочине дороги, разделяющей Полосу на две части – Хаоса и Порядка. Прямо перед ним, на его половине, метрах в шести, топчется на месте демон. Тёмнокожий, с перепончатыми крыльями за спиной и большими заострёнными ушами, торчащими высоко над макушкой. Казалось, он пребывает в замешательстве от того, что завяз в податливом грунте, не в силах сдвинуться с места. Выходец из Хаоса бездумно месит землю мощными ногами, растопырив бесполезные крылья для поддержки равновесия.

– И куда это мы собрались? – обратился Паша к его спине.

Демон дёрнулся и замер. Медленно повернул голову.

Ну и рожа! Внешность горгульи: длинные торчащие клыки, широкие ноздри, сморщенный нос, короткие рожки, как заклёпки на броне. Тьфу, гадость! Горгулья развернулась всем телом и угрожающе зашипела.

Так-так, не собираемся, значит, добровольно уходить. Ладно, спровадим. Только сначала…

На Полосу Манин попал во всеоружии, с привычной шпагой под плащом. Пока извлекал её из ножен, успел поработать и над внешностью Мрака. Фигура и устрашающая морда приобрели человеческий вид, появилась кое-какая одежда. Перепончатые крылья стали изодранным плащом. Исчезли клыки, зато теперь демон сжимал в руке кривую саблю. Он удивлённо воззрился на неё, перевёл взгляд на Стража.

– Ну, так что? – Павел поднял шпагу. – Сам уйдёшь, или помочь?

В ответ Мрак злобно прорычал нечто нечленораздельное, несколько раз рубанув саблей воздух. Нет, сам не уйдёт. Ну, тогда…

– Поеди…

Не успел Паша договорить, как демон прыгнул в сторону.

Всё бы ничего, но на том месте, где он был, остался другой Мрак. Точно такой же, как этот, который отпрыгнул. Ни дать, ни взять – два брата-близнеца. Они прыгнули оба, и демонов стало четверо. Ещё один синхронный прыжок снова вдвое увеличил количество врагов.

Восемь тёмных созданий, щетинясь клинками, полукольцом обступили Манина. И что теперь? Тоже по одному вызывать на Поединок, постепенно растрачивая силы, стараясь экономить? Откуда взялись ещё семь демонов?

– Это фантомы! – послышалось сзади гудение знакомого голоса.

В отдалении на своей половине полосы возле обочины дороги стоял Балбес, помахивая шляпой, словно ему жарко.

– То есть внимания на них можно не обращать?

– Я бы так не сказал, – Страж Хаоса уселся на выросший из земли валун и уставился разными глазами на Павла. – Это части одного и того же существа. Объявишь Поединок кому-то из них, набросятся все сразу. Они, конечно, гораздо слабее целой сущности, но… Не совсем удобно драться одновременно с несколькими противниками. К тому же непонятно, где сам создатель фантомов, сохранивший в себе основную часть силы, и откуда он ударит.