Юлия Лукова - Прах земной [СИ] Страница 31

Себастьян несколько раз, до того как Маэстро запретил мне его трогать, нарывался на эту деву, а потому знает, что будет, если снова возьмётся за старое.

– Не надо мне женщин, – буркнул мертвенно-бледный убийца, и на лице его уже не было видно ни улыбки, ни задора, ни, тем более, похотливого желания.

– Мужчин тебе тоже никто не даст, – усмехнулся злорадно я, пихнув его в спину и кивнув в сторону больницы. – Крис, Джен, ждите здесь, никого не убивайте, если кто-то начнёт к вам цепляться – щёлкните по носу. Оружием не светить, понятно?

– Да, Царь, – и зачем я взял их всех с собой? А, точно, нам же после больницы ещё на встречу с одним фраером ехать, с которым без надёжной охраны в реальной жизни лучше не пересекаться.

Зайдя в больницу, я приказал Сёбе не отставать и не цепляться попусту к медперсоналу и первым вошёл в лифт. Нажал на кнопку третьего этажа и мимолётом заглянул в зеркало средних размеров, что висело у противоположной стены. В нём тут же отразилось моё собственное, крайне недружелюбное и не выспавшееся лицо с расширенными зрачками и бледной кожей. Волосы, которые я ещё до вылета в Россию перекрасил в тёмно-каштановый цвет, этой бледности только добавляли. Не спасали положение даже светло-серый деловой костюм и белая, выглаженная рубашка. Эх, зря, можно сказать, наряжался. Я ведь не пугать людей собирался, а производить на них хорошее впечатление. Но с таким лицом и настроением у меня, видимо, мало что получится.

Откуда-то сверху раздался тихий писк, и дверцы лифта медленно разъехались.

Не теряя ни секунды времени, я вышел в коридор и направился прямиком к нужной палате. К сожалению, заглянув в неё, я не обнаружил там ни Василия Исаевича, лечащего врача заинтересовавшей меня девушки, ни её самой.

В другую комнату перевели, что ли? – мысленно спросил сам себя, в задумчивости приложив к губам указательный палец. – Приплыли.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я под вопросительным взглядом Себастьяна вылетел из палаты. Затем, поймав пробегавшую мимо медсестру, с горем пополам вызнал у неё, где можно найти Василия. Как оказалось, седой мужик, которого я поначалу и за врача-то не признал, на самом деле являлся заведующим отделения реанимации и имел собственный кабинет чуть дальше по коридору.

– Ага, спасибо, – с небольшой заминкой выдавил из себя я, и миловидная большеглазая девушка, та самая медсестра, тут же по-доброму мне улыбнулась. Ну и Сёбе тоже.

Добравшись до кабинета Василия, я предупредительно постучался и вошёл.

Обстановка комнаты чем-то напомнила мне кабинет отца. Здесь присутствовали такие же высокие, почти до самого потолка, книжные шкафы, мягкий кожаный диван, два кресла и большой деревянный стол в самом центре. Единственная разница в том, что у Маэстро в кабинете почти всегда было темно, и свет не резал глаза так сильно, как тут. А так, в принципе, сходство феноменальное.

– Добрый день, а Василий Исаевич на месте? – ещё раз оглядев помещение, но так и не обнаружив нужного человека, спросил я у стоящей ко мне спиной женщины в белом халате. Когда она обернулась, я на автомате стал внимательно разглядывать её лицо – что поделать, профессиональная привычка – из-за чего пропустил появление Василия. Медик меня поначалу тоже не заметил, вывалившись из какой-то захламлённой кладовки и разглядывая пыльную коробку в своих руках, на крышке которой аккуратным почерком было написано "Человеческие образцы". Вау.

– Нужно было нам раньше там уборку сделать. Столько устаревшей гадости накопилось, за раз не разгребёшь, – сказал он, по-прежнему не отрывая глаз от коробки.

– Здравствуйте, Василий Исаевич, – поздоровался, состроив максимально постную мину. А то вид у мужика был такой взъерошенный, что меня против воли потянуло на поржать.

– А, здравствуйте, Алексей, – улыбнувшись, медик поставил свою коробку на стол, отряхнул руки от пыли и поспешно пригласил меня войти в кабинет.

Ну да, я же мальчик воспитанный, до сих пор на пороге стою, стесняюсь как бы.

– Я по поводу той девушки, которая после аварии к вам попала.

– Да, я помню, – вздохнув, перебил меня заведующий. – Её уже выписали.

– Как выписали? – мгновенно заледеневшим голосом уточняю.

Я же заходил к нему перед своей выпиской, и сам видел, что девчонка была вообще… ни рыба, ни мясо. Куда он её уже выписал?!

– А так. Элена вышла из комы немного раньше, чем мы планировали, и с большими проблемами с памятью. За неё тут же взялись органы опеки и самые разные психологи, чтобы помочь реабилитироваться. Но из-за того, что никаких родственников у девочки не нашли, её временно, а может и на совсем, определили в одну семью. Признаюсь, я немного этому поспособствовал, потому что считаю, что в приюте с такой травмой Элене не место.

– Расскажите подробнее, что там у неё с памятью?

– Проблемы у неё с памятью, большие проблемы, – невесело усмехнулся мужчина. – Эля считает себя семилетним ребёнком и говорит, что последнее из того, что ей запомнилось перед попаданием в больницу – это то, как она гуляла со своей няней по городу и выбежала на проезжую часть…

– Подождите! Но память-то у неё вообще будет восстанавливаться?

– Естественно, будет! Со мной недавно созванивались приёмные… или как это лучше назвать… люди, которые взяли Элю в свою семью. Они рассказывали, что девочка последнее время ведёт себя очень тихо и постоянно держится за голову. Возможно, эти процессы предшествуют возвращению памяти.

– Да? А вы не можете дать мне адрес той семьи, с которой сейчас живёт… Элена, да?

– Могу, конечно. Сейчас даже напишу.

– Ага, благодарствую, – сказал, приняв через полминуты из рук медика бумажку с адресом.

Вот только вчитавшись повнимательнее в трудноразличимые каракули, я немного подзавис. Потому что по намалёванному Василием адресу проживал один известный в криминальных кругах наркобарон, с которым у меня на сегодня забита стрелка. Это что же, Элена сейчас находится на его попечении?

С какого перепугу? Почему именно у него?!

Элена.

Меня зовут Элена Романова. Месяц назад меня сбила машина, и я потеряла память. Что здесь самое неприятное и нелепое одновременно, так это то, что подобное уже случалось со мной один раз и последствия были колоссальными…

За окном прогремел гром. Небольшая, музыкальная шкатулка тут же выскользнула из моих рук и с глухим стуком упала на пол. Точнее, на мягкий ворсистый ковёр, по которому так приятно ходить босиком или просто валяться на спине, раскинув руки и ноги по примеру морской звезды.

Наклонившись с кровати к полу, я снова взяла шкатулку и стала вертеть её в руках. Так, лишь бы отвлечься. Всё равно за окном дождь, а комната, в которой я живу уже несколько дней, по-прежнему остаётся для меня большой унылой пещерой, в которой все вещи чужие, и нет ничего, что создало бы иллюзию спокойствия и добавило хорошего настроения.

Ну да ладно, не о том сейчас…

Как уже говорилось, память за свою короткую жизнь я теряла дважды.

Первый раз случился, когда мне только-только исполнилось семь лет. Тогда я попала под машину во время прогулки с тётей Настей по городу и очнулась уже в больнице, абсолютно ничего о себе не помня.

Во второй раз всё повторилось, только немного странно… из памяти ушло двенадцать последних лет жизни, а вернулось первых семь.

Скажу честно, когда пару дней назад я лежала и чуть ли не плакала от сильной головной боли, и врачи говорили, что таким образом у меня восстанавливается память, в моей душе ещё жила надежда. Надежда на то, что после возвращения всех воспоминаний, я смогу найти маму и папу. Но эта надежда себя не оправдала.

Нет, врачи не ошиблись, память ко мне действительно вернулась, не вся, конечно, только период с семи лет до одиннадцати, но и этого хватило по самое "не хочу".

Ведь готовилась-то я к хорошим новостям, а вместо этого узнала, что мама… умерла. Что папа после её смерти забрал меня вместе с собой в другую страну, где потом и нашёл себе новую жену, Ринату. Одно из самых ярких воспоминаний, которое мне досталось, было как раз про неё. Точнее про её встречу с неприкасаемым…

Нет! Не хочу снова об этом думать, не хочу вспоминать о маме, об этом убийце. Если буду вспоминать – буду обязательно плакать. А слёзы для меня сейчас смерти подобны. Почему? Потому что…

– Элька! Папа домой вернулся, смотри, какую он мне цепочку красивую купил! – в комнату влетела растрёпанная девчонка с чёрными, слегка кудрявыми волосами. Мальвина, родная дочь приютивших меня людей – Артёма Сергеевича и Маргариты Анатольевны Зубакиных. – Смотри, смотри какая черепушка!

Звонким голосом продолжала восторгаться она, плюхнувшись рядом со мной на кровать и пихая под нос свою цепочку с кулоном в виде черепа.

Мальвине было шестнадцать, и фактически я была старше её, но вот по уму или правильнее сказать по развитию она меня обгоняла.