Солдаты Третьей мировой - Михаил Александрович Михеев Страница 31

Короткими, скупыми движениями (все как учили) Сурок избавил побитых от оружия, раций и вообще всего, что могло представлять интерес. Затем остановил кровь (ее, впрочем, было немного) и ловко связал их, благо веревка в багажнике имелась. Параллельно рассмотрел повнимательней. То, что орлы не местные, он уже понял – своих-то он и так всех знал, хотя бы в лицо. Что поделаешь, специфика местечкового города. Что характерно, ни одной машины мимо так и не проехало – тоже специфика незагруженной провинциальной дороги. Утащил пленных на обочину, к их машине. Весьма затрапезной «нашемарке», к слову, и в очень потрепанном состоянии. Откуда ж они, если так хреново живут, из какого болота вынырнули? Номера московские… И с какого, интересно, перепуга местные жрецы правопорядка уступили им столь удобное место? Однако на размышления времени не было, Сурок и без них торопился. И лишь закончив процедуру, повернулся к подруге:

– Вот, как-то так…

Все это время девушка смотрела на него охреневшими глазами. Шок – он разный бывает. И лишь сейчас у нее сработали в мозгу какие-то шестеренки.

– Что это было?

– Пока не знаю, – Сурок внимательно посмотрел на нее, отметил в уголках глаз медленно набухающие капельки слез. Ничего, справится, не разревелась сразу – и то хорошо. – Сейчас будем решать вопрос.

К счастью, Россия – страна достаточно продвинутая в плане связи. Даже здесь телефон уверенно брал сеть. Оставалось только связаться с Базой, сообщить о происшедшем. Через какие-то полчаса рядом заскрипел тормозами знакомый минивэн, и из него шустро выбрались крепкие парни в камуфляже – генерал Кузнецов своих людей и впрямь не бросал.

Игровая база. Поздний вечер

– Сработала ловушка, – усмехнулся Кузнецов. Сейчас, развалившись в кресле, более всего он напоминал сытого и довольного жизнью кота. – А ведь я сразу предупреждал: не может наш проект не привлечь внимания.

Особист молча кивнул. Он тоже изначально пришел к тем же выводам, разве что по долгу службы предпочитал свои мысли не афишировать, действуя аккуратно и втихую. Любого врага лучше всего бить, когда его не ждешь. Вот он уверен в собственной победе – и тут его раз поленом по затылку!

– Ваш парнишка справился, – резюмировал особист после недолгой паузы.

– Лучше бы справился, поставь мы его в известность заранее.

– Тогда была бы видна игра, насторожились бы.

– Или нет.

– Или нет, но зачем рисковать?

– Да уж, – поморщился генерал. Спор бы старый и заканчиваться не собирался. – Перфекционист вы.

– Какой уж есть. А родителям стоило его не Павлом назвать, а Торквемадиком. Так их распотрошить.

– Угу. А родителям подарить ему клещи, топор и спички. В качестве детских игрушек[8].

Оба высоких договаривающихся чина переглянулись и рассмеялись. Все же успех, вне зависимости от нюансов, оставался успехом.

– Хорошо, работайте, – Кузнецов махнул рукой, отпуская подчиненного. В отличие от большинства коллег, он предпочитал не вмешиваться сверх меры в нюансы, которых не понимал. Оперативная работа, общее руководство, управление войсками на поле боя – все это несколько разные вещи. Так что пусть расследованием занимается профессионал, которого этому учили.

Оставшись в одиночестве, генерал сбросил с себя напускную вальяжность и задумался, опустив подбородок на сцепленные руки. Ему говорили, что в такой позе он немного похож на довольного жизнью медведя. Что ж, может, так оно и есть, Кузнецова это не волновало. Главное, ему так думалось хорошо.

Итак, пока что все шло достаточно терпимо. Интерес, направленный извне, вполне ожидаем. Непонятно пока, чей интерес, но, судя по впечатлениям и самого Кузнецова, и особиста, работа топорная, а значит, никакие серьезные структуры они пока что не потревожили. Это радовало.

С другой стороны, столь оперативные действия противника открытым текстом говорили – стукачок на базе имеется. Оставалось только вычислить его, и круг подозреваемых был не так и велик. В общем, нормальная ситуация, и единственными, кто чувствовал себя малость уязвленными раскладом (ну, помимо полицейских, самых настоящих, к слову), оставались лейтенант Сурков и его подружка. Ну, Сурков понял – он вообще умница. Кое в чем он даже перспективней своих старших товарищей. Девчонку же и вовсе никто в нюансы посвящать не собирался. Просто объяснили ей, что болтовня чревата. На базе имелись специалисты самого разного профиля, в том числе и те, которые смогут объяснить что угодно и максимально доходчиво.

Куда больше сейчас беспокоила генерала китайская группа. Связь с ней была утеряна, и когда они оттуда вырвутся, и вырвутся ли вообще – вопрос открытый. Паршиво, если честно. С другой стороны, Полтавец – мужик опытный, выкрутится. Жаль будет потерять людей, опять же, Поляков, уверенно показывающий запредельные результаты… С другой стороны, все они – расходный материал. И чудо-мальчик с лейтенантскими погонами, и спецгруппа, и сам он, генерал Кузнецов, в масштабах страны пешки. Стоит это понимать и не считать себя чересчур уж значимыми – дешевле обойдется.

Генерал вздохнул, повернулся к рабочему столу и с омерзением посмотрел на кучу бумаг. Экран монитора сигнализировал – почты навалило кучу. Увы, проигнорировать все это не получится. Надо работать…

Китай. Сутками позже

Мелкий и противный, больше раздражающий, чем способный промочить хотя бы куртку дождик зарядил с самого утра. Сквозь натянутый над кузовом грузовика полог он пробиться не мог тем более, и все же Дина то и дело морщилась – чересчур живое воображение сейчас доставляло определенные проблемы.

Не радовал и Полански – в сознание он упорно не приходил, и ясно было, что без нормальных врачей и лекарств его состояние не улучшится. На фоне этого Алекс со своей неприятной, но для жизни в целом неопасной раной выглядел отвратительно бодрым. Его тоже можно понять – одно дело скрипеть зубами от боли при каждом мало-мальски сильном толчке, и совсем другое быть обколотых сильным обезболивающим, да еще и получить в довесок несколько разрисованных непонятными иероглифами бутылок, конфискованных в попавшемся по дороге магазине. Что конкретно там за напитки, осталось тайной, но что это спиртное было ясно без перевода. Русские клятвенно заверили, что с уколами оно конфликтовать не будет, и теперь счастливо лыбящийся Алекс периодически дегустировал содержимое, наклюкавшись до полной невменяемости и, судя по всему, не собирающийся останавливаться на достигнутом.

На фоне этого то и дело начинающего глупо хихикать чуда русский выглядел образцом спокойствия. Сидел, прикрыв глаза, и ни на что не реагировал. Гоц, видимо, на уровне подкорки помнящий, что он все-таки разведчик и должен собирать информацию, в минуты просветления пытался его