Запахи приносятся неожиданно - Валерий Александрович Пушной Страница 31

– Какое отношение мы имеем к нему? – выдавил из себя Андрюха, исподлобья уставившись на Петьку. – Он толком не видел нас. А мы и подавно его не рассматривали. Хорошо хоть ноги унесли.

– Про вас все ясно, а про него не спеши с выводами, – мрачно наморщил лоб Бурих, резко подтянул ноги и рывком вскочил. – Он по запаху находит жертву. Чутье хлеще собачьего. Правда, мне кажется, дело не в чутье, а в магии.

Нервно Раппопет пробежал пальцами по пуговицам рубахи.

– Винтовка не берет дракона, – продолжил удрученно Петька. – Я уже обжегся однажды, чуть в его пасть не угодил.

– Обжегся, говоришь? – глаза Андрюхи сузились, кивком головы он указал на факел. – А огнем в морду не пробовал?

– Он сам изрыгает огонь, поджаривает – скелета не остается, – охладил Раппопета Бурих.

Дракон в это время кружил над каменистым оврагом, поросшим деревьями, потом опустился на дно и ловил запахи людей, приближая морду к лазу. Большой горящий глаз заглядывал в него, пытаясь рассмотреть пещеру. Глаз хорошо видел далеко в темноте. Но лаз был извилистым, и это мешало дракону. Злило. Огонь из пасти не достигал цели. Разрушить пещеру также не удавалось. Каждый раз приходилось выжидать возле входа. Когда ожидание не давало плодов, взмывал в воздух и убирался восвояси. Петька был прав, Философ знал, откуда тот появлялся и куда исчезал. Он своей магией сам выдергивал дракона и направлял на этот город. На сей раз тот проторчал возле лаза до полуночи. Затем расправил крылья, поднялся в воздух и улетел в сторону города. Бурих в пещере был спокоен, не биться же головой о камни. Его спокойствие передалось остальным. Притих Раппопет, Лугатик толкнул два-три анекдота, отвлекая себя и остальных от гнетущих мыслей. Вдогон за Петькой хлебнул воду из каменного мешка, умылся. За ним и остальные потянулись к воде. Катюха расслабилась, но не отходила от парней. После полуночи Петька не обнаружил запаха дракона. Нырнул в темный ход, увлекая всех за собой. Выбрались на воздух. Девушке бросилось в глаза усыпанное звездами небо. Прислушалась. Сверху по склону раздались шаги, осыпалась земля, и замаячили фигуры. Вперед выступил Александр. Катюха, цепляясь за ветки кустарника, сделала шаг навстречу:

– Ты жив, Александр? – голос зазвенел. – Я боялась, что дракон убьет тебя. Спасибо, что вывел нас из строения!

Ничего не ответив, Александр чуть приостановился, прежде чем сделать следующий шаг к Буриху.

– Много погибло? – осведомился тот.

– Да, – коротко отозвался человек-собака. – Дракон улетел в город.

– Мы поможем хоронить, – поспешно вызвалась Катюха, с трудом удерживая равновесие на скосе оврага.

– Это не ваше дело, – холодно остановил Александр.

Стоя на склоне чуть выше Петьки, Ванька нескладно наклонился к его уху:

– Чем заняться нам?

– До утра отдыхайте, – также отказался от помощи Бурих. – Дракон сейчас в городе, ставит на уши волков, так всегда бывает. Располагайтесь прямо тут, у входа. Утром я вас разбужу. Начнем разыскивать вашу подругу. Тянуть нельзя, иначе потеряете ее.

Глава третья. Побег

Когда Карюха пришла в себя и огляделась, то увидела, что лежит на кровати. Помещение не очень большое, стены, пол, потолок разукрашены в разные яркие цвета, дверь красная, как пожарная. Вдоль боковой стены стоят три кровати с тумбочками по сторонам. На одной из них на цветном матраце лежит она, голая, две другие – с пустыми матрацами. Опустила глаза. Возле ее кровати – мягкие шлепанцы. Разноцветье стен, пола и потолка заставляло теряться в догадках, сломала голову, пытаясь сообразить, где оказалась. Приподнялась на локоть, матрацы на соседних кроватях и подушки промяты, что явно говорило об обитаемости помещения. Опустила ноги на пол, сунула в шлепки, слегка потянулась и почувствовала, как на правом запястье что-то мешает. Изумилась, увидав на запястье наручник, от которого тянулась легкая, но прочная цепочка, вторым концом прикрепленная к стене. Карюха попыталась сбросить наручник, но это оказалось невозможно. Замо́к. Вскипела и изрыгнула из себя вопль досады и озлобления. Да что они себе позволяют, эти перевернутые тупицы! Новые вопросы, на которые не было ответов, взорвали мозг. Длина цепочки давала возможность передвигаться вдоль кровати, и Карюха, вскочив на ноги, стала взбешенно прохаживаться взад-вперед. Неизвестность бесила и тяготила. Представила себе, как смаковали ветеринары, когда раздевали ее обездвиженную, как лапали грубыми ручищами. Физически ощутила их толстые пальцы на своем теле, на душе стало тошно. Яростно стукнула кулаком по спинке кровати, ударилась коленом о тумбочку, вскрикнула во весь голос. Руками пригладила волосы, взглядом поискала на стенах зеркало – не нашла. Разозлилась еще больше: без зеркала она не могла, без зеркала она была не в своей тарелке. Сбоку на бедре ощутила жжение. Обнаружила припухшее красное пятно на коже, то ли наколка, то ли клеймо, не разберешь. Дотронулась пальцами – больно.

– Черт возьми, это еще что такое? – взвизгнула, совершенно сбитая с толку. От частого возмущенного дыхания высокая грудь заходила ходуном, плоский живот втянулся от напряжения мышц.

Услыхала незнакомый девичий голос от двери:

– Метка, чтобы тебя легко было найти, если сбежишь. У нас у всех такие метины.

Карюха резко обернулась на голос, в дверях стояла длинноволосая блондинка, тоже голая, в цветных шлепках на босу ногу, приятная на вид. В ее фигуре была уверенность и вместе с тем какая-то вызывающая отрешенность, девушка совершенно не вписывалась в эту комнату. Померещилось, что возникло видение и вот-вот может растаять. Минуту Карюха приходила в себя, унимая ярость:

– У кого, у всех? – спросила наконец, скорее машинально, потому что не успела даже удивиться правильной нормальной речи, которой не слышала от горожан. И лишь спустя мгновение удивилась этому. – А ты кто?

– Одна из таких, как ты, – отозвалась девушка и направилась к яркому солнечному окну, не обращая внимания на разъяренное состояние Карюхи.

– Как я? – она попыталась двумя руками оторвать от стены цепочку. – Тогда почему ты не на цепи?

– У тебя период адаптации, все проходят через него. Не думай, что ты первая, а я думаю, ты не последняя, – разнеслось в ответ. Блондинка остановилась у окна, лучи заиграли по телу, глянула сквозь стекло наружу, сделала короткую паузу, прежде чем продолжить. – На этой стадии всех держат на привязи. У каждого свой нрав. Нельзя предугадать, кто на что способен. Поначалу всех захлестывают эмоции. Бывают очень буйные, долго угомониться не могут. Насмотришься еще. А цепь снимут, если, конечно, дебоширить не будешь.

Карюха заскрипела зубами, взвизгнула:

– Я им глаза выцарапаю! Не на ту нарвались! – вскинула коготки и саркастически выпалила. – А ты, значит, не дебоширишь? Не буйная. Или угомонилась уже? Может, ты вообще кроткая овечка?

Девушка оторвалась от окна, молодое тело пружинисто изогнулось, взгляд дерзко сверкнул и прикрылся веками, а голос между тем прозвучал безмятежно:

– Все было, но