Дмитрий Новаш - Оракул Чернобыля Страница 32

— А пускай будет Знаток, как вам?

— А почему Знаток? Я же ничего не знаю ни о зоне, ни даже о собственной участи, — я действительно не понимал выбор Доктора.

— Вот поэтому и Знаток. Придет время, и вы все узнаете молодой человек, тогда и вспомните меня хорошим словом. Ирония друг мой — иногда лучший способ повеселить судьбу, — разговор на этом закончился. Я получил новое имя, и новую судьбу. Доктор пригласил Сифыча в свой кабинет, для делового разговора в котором мне не было места, а я, в хорошем расположении духа, от прекрасного обеда после бани, и от интересной беседы с умным человеком, отправился на улицу, дабы принять очередную дозу никотина, о котором, если честно даже позабыл.

Спустя десять минут меня снова пригласили в дом. На этот раз доктор без всяких предисловий позвал меня в свой смотровой кабинет. Я зашел вслед за ним в левую дверь, в ту, которая раньше была закрыта, и оказался в настоящей операционной. Посреди комнаты стоял операционный стол, с большой лампой над ним, вдоль стен стояли разнообразные шкафчики со всевозможным медицинским инструментом. Доктор усадил меня на кушетку, для осмотра больных и приказал предъявить свою левую руку к осмотру. Я снял по пояс комбинезон и предъявил.

Доктор осмотрел швы, которые остались после полевой операции, вспомнил Сифыча за бездарно наложенные швы, замерил их и записал данные в блокнот. Затем достал фотоаппарат и сфотографировал мою руку. Поинтересовался, не болит ли рука, и какие я испытываю ощущения. Рука не болела, и ощущения были приемлемы, о чем я и поспешил поведать Доктору. Он объяснил мне, что эта была экспериментальная мазь, изготовленная им лично, и что я первый пациент, который использовал ее на себе. После он собирался сделать анализ крови, но как он ни старался, игла ни как не могла проколоть кожу на руке. Он сменил иглу в шприце надеясь на то, что предыдущая оказалась бракованной, и повторил попытку.

Все попытки взять анализ крови с моей левой руки оказались бесплодны. От кончиков пальцев, до плеча, рука была непробиваема ни одним из используемых Доктором инструментов. Я начал нервничать, не понимая, как такое возможно, но доктор на этом не остановился и взял в руки скальпель.

— Не позволю, — я схватился за руку, — это же издевательство какое-то.

— Спокойно, молодой человек, — Доктор, насколько мог, пытался меня успокоить, — я, наверное, переборщил в мази с экстрактом получаемого из артефакта «Чешуя», и ваша конечность отреагировала соответственно. Давайте так, я сначала возьму у вас анализ из здоровой руки, мы проверим его, а потом уже сделаем соответствующие выводы.

Я согласился, но нервничать от этого не прекратил. Анализ показал, что я полностью здоров. Отравления тяжелыми металлами не выявлено, радиоактивного заражения — не обнаружено. Даже цепочка ДНК осталась нетронутой. В общем, Доктор всеми способами пытался убедить меня, что я не превращаюсь в мутанта, и в дальнейшем останусь человеком. После, когда он спросил меня, сколько обезболивающего я вколол, и, посчитав что-то на стоящем в углу компьютере, он сделал вывод, что во всем виноваты мы с Сифычем, и что злоупотребление наркотическими препаратами к добру не приводит.

Оказалось, что элементы мази вступили в реакцию с элементами обезболивающего средства, которое подавалось в запредельных количествах, и теперь моя рука мутировала, и навсегда останется такой. Доктор обещал мне найти противоядие, но для этого требовалось время. Я пребывал в паническом шоке, мне не хотелось терять руку, но с помощью ста пятидесяти граммов спирта, и демонстрации новых возможностей моей руки, я успокоился.

Оказывается, ничего смертельного в этом нет, просто моя рука теперь стала непробиваемой, по крайней мере, для скальпеля, сверла, и машинки для вскрытия черепа. Доктор утверждал, что и пуля ее не возьмет, но я запретил ему проводить этот эксперимент. Единственным недостатком оказалась потеря чувствительности, я мог чувствовать и осязать предметы лишь внутренней стороной ладони, дальше, до самого плеча, я ничего не чувствовал.

Доктор уверял меня в том, что отыщет противоядие раньше, чем я покину зону, и при первой же возможности разыщет меня. С помощью его уговоров и еще пятидесяти граммов спирта я согласился на сделку, и обещал не держать на него обиды. В конце концов, что в этом страшного?

Осмотр закончился. Обещания были получены. Я собрался, и мы с Доктором вышли на улицу. Посреди двора стоял большой рюкзак Сифыча, а он сам занимался совсем несвойственным ему делом. Он играл с Тотошкой. Игра заключалась в следующем, сталкер бросал в белую стену тумана увесистое бревно, которым спокойно можно было убить человека, а Тотошка, с неким подобием на лай, бросался в туман и приносил ему это полено в зубах, словно это было не толстенное полено, а тоненькая ветка. Ироничнее картины я еще не видел, и улыбка нехотя растянулась по моему лицу. Забавно было наблюдать, как грозный сталкер играет с не менее грозным монстром зоны в безобидную игру.

Мы попрощались с Доктором, надели защитные маски, и отправились вслед за Тотошкой в густую пелену тумана. Как и раньше ходьба превратилась в бег, и я ушел в глубину своих мыслей. Меня все больше занимал вопрос о моей руке. Не соврал ли доктор, найдет ли он способ вылечить меня? Не превращусь ли я в мутанта?

Мысли не отступали, мне казалось, что произошедшее со мной, гораздо хуже самой страшной смерти. Осознание того, что в твоем теле присутствует элемент, несвойственный самой природе существования угнетал меня. Передо мной плыли картины возможного моего превращения, я видел себя ужасным мутантом почему-то с красными глазами и с двумя огромными костяными саблями вместо рук, на подобии тех, что встречаются у псевдоплотей. Я видел, как брожу я по бескрайним равнинам зоны, и навожу ужас на случайно встреченных мной сталкеров. Я видел, как звери зоны избегают меня, не принимая за своего, а люди устраивают на меня охоту, дабы избавить человечество от безумного монстра.

Это были самые ужасные предположения о моей будущей судьбе. Я понимал, что этого может и не случиться, и что я заблуждаюсь, и Доктор найдет противоядие. В принципе никто кроме меня и Доктора не знал о моей напасти, и разглашать ее на всю округу не стоило, а то и в самом деле могли принять за мутанта. Да и с такой рукой жить гораздо лучше, чем без нее вовсе. Ведь я мог бы запросто ее лишиться, а не приобрести дополнительный бронежилет в виде вполне нормально функционирующей руки. Да и Доктор не похож на человека, который бросает слова на ветер. Из двух возможных вариантов развития событий, этот мне показался гораздо симпатичнее и правдоподобней. Я отбросил страшные мысли о возможном превращении в монстра, и продолжил жить с мыслью о том, что все будет хорошо, на крайний случай, если почувствую ухудшения, отстрелю ее к черту.

Глава 10 Темная долина

Спустя два часа туман рассеялся, и мы достигли темной долины. Я осмотрелся и ответил себе еще на один вопрос о названии, все вещи вокруг, деревья, кусты, строения вдалеке и даже трава под ногами были черного цвета. Я нагнулся и провел перчаткой по черной траве в надежде, что она испачкается в гарь, но перчатка осталась прежнего цвета, и никакого налета от сажи на ней не осталось. Просто все в темной долине, по какой-то причине имело черную окраску. Мы попрощались с нашим проводником, и он растворился в призрачной дымке тумана.

Сифыч дал команду зарядить оружие, и проверить боекомплект. После небольшого привала и подготовки мы отправились в путь. Со слов сталкера, мы шли на заброшенный завод, где у нас будет остановка, а уж от завода, до базы Сухаря было рукой подать. Я посмотрел в оптический прицел на завод, к которому мы шли, до него было около полутора километров, и осмотрел окрестности.

На север шла старая дорога, вдоль которой росли размашистые тополя, а по всей долине были разбросаны густые заросли кустарника, редкими островками образуя причудливый ландшафт. Сифыч предупредил, что долина находиться под полным контролем сталкеров, и что в людей здесь без явной причины стрелять не стоит. Единственным вероятным противником здесь могли быть лишь мутанты, которые наведываются со стороны Чернобыля, и периодически выползают из местных подземелий. Так как район здесь оживленный, все аномалии давно отмечены на картах, а для особо одаренных, еще и светящимися в темноте болтами. Я все уловил, и без лишних разговоров принялся за свое дело, то есть, идти след в след и контролировать тыл.

— Сифыч, а почему Доктор на болоте живет? — я решил выяснить до конца то, что меня интересовало. У самого Доктора я не отважился спросить, и с помощью своего напарника надеялся заполнить прорехи в общей картине.

— Долгая история, ушел он от всех, оградился так сказать, — Сифыч нехотя начал свой рассказ, — вообще парень ты один из немногих кто бывал у него, так что гордись этим. Он раньше был одним из хозяев зоны, но потом повздорил с ними, и отсоединился. Сначала к людям подался, но те его не приняли, а из зоны ему нельзя, вот он и ушел на болото.