Ильяс Найманов - Защитник Монолита Страница 32

С этими словами дед аккуратно подцепил шарик «жемчужины» и вдавил внутрь влажного пятна «мокрицы».

— Та-ак — по-хозяйски протянул Лесник, — теперь дело за активным артефактом. Выбирай, Егор, с чего начнем, «грави», «батарейка», «огненный шар»? — спросил Лесник.

Бобр пожал плечами.

— Ага… — задумавшись на секунду сказал Лесник, — давай «батарейку».

Взяв ребристый, ромбовидный, отсвечивающий синими и белыми внутренними переливами артефакт, Лесник деревянной палочкой, сделанной из черенка волчьей лозы прищурив один глаз, несколько раз нажал на что-то внутри артефакта, а затем с видимым усилием сдавил его руками. Раздался громкий хруст, напоминающий давно забытый хруст снега под ногами, и «батарейка» сложилась практически вчетверо, став размерами чуть больше «жемчужины», но многократно усилив сияние.

— Вот, сталкер, видишь? Теперь батарейка так просто не сработает, закрылась она, но зато уже другой дороги, как после открытия в аномалию переродится у нее нету… — Аккуратно вложив уменьшенный артефакт во вторую половину «мокрицы», дед соединил обе половинки артефакта вместе. Мокрица соединилась с влажный всхлипыванием, засияв изнутри синими и белыми переливами через свою полупрозрачную оболочку. — Ну вот, — примеривая вес сборки на руке, сказал Лесник, — один гостинец готов, кило два-три будет как стабилизируется. Теперь только сдавить ее как следует или ударить, вот и сработает гостинец-то, — подмигнул сталкеру дед. — Ну, что, Егорка, ты все видел, давай следующую — ты собирай. Как артефакты схлопывать я тебе покажу, нечего время терять.

— А она это… не включится? — боязливо покосился на сборку сталкер.

— Это? Нет, не включится, «мокричка» их лучше любого контейнера держать будет, спят они там стало быть, ну конечно пока не встряхнешь как следует. — ответил Лесник.

Егор согласно кивнул, и достал свой нож повторяя движения за дедом. Работа закипела. Вечером, часа через четыре, вдоль стены красовалось восемнадцать сборок, три из которых были намного большего размера чем остальные. Эти особые сборки Лесник указал использовать лишь в особом случае.

До выброса оставалось меньше суток, «около двадцати часов» — подумал Егор «потом большой бой, большая драка… странно что-же это меня так разморило?» — безуспешно борясь с сонливостью рассеяно подумал Егор, «наверное приготовления… да хотелось с Пенкой поболтать, хорошая девчонка… красивая… что-то есть в ней такое… такое… но видимо завтра… если… никаких если, завтра» — не замечая как он укладывается на постеленный на скамью матрас и проваливаясь в сон подумал Егор. Он не мог видеть что за стенкой стояла Пенка и направив на него свою руку что-то пришептывала, закрыв глаза. Несколько раз на ее белом лице скользнула странная, отстраненная озорная улыбка, но затем излом снова делал усилие и продолжал нашептывать ведя руку следом за двигающимся за стеной телом. Через пару минут зашел Лесник.

— Ну что уложила? — негромко спросил он. Пенка кивнула. — Правильно, нечего ему ночь-полночь шастать, завтра найдется куда себя девать. Пошли Пеночка, чуешь, прибывают наши? Встречать пойдем, да определять.

Лесник надев фуфайку, поплотнее устроив шапку на голове вышел из избы, за ним бесшумной гибкой тенью проскользнул силуэт Пенки. Не разговаривая они двинулись в чащу, из которой сливаясь в общем шуме доносился рев, визг, треск сучьев и грохот многотонных туш. Зона собирала свою армию.

13. Утро перед боем

Егору снилась какая-то жаркая и душная баня, из которой сидящий на верхней полке в парилке Егор никак не мог спустится вниз, хотя бы на одну ступеньку. Вокруг него, несмотря на то, что он точно в парилке был один, странным образом постоянно крутились какие-то огромные, толстые дышащие жаром еще больше чем раскаленные до свечения камни потные мужики, от которых неприятно пахло. Сама каменка почему-то оказывалась то спереди, то посередине парилки, то вообще непонятным образом меняла свое местоположение, и жар от нее проникал в мозг, горячей монетой вызывая раздражающее жжение. Во сне он делал несколько безрезультатных усилий спуститься на нижнюю скамью и, вроде бы начинал движение вниз, но как только Егор садился на эту нижнюю скамью, она почему-то вновь оказывалась верхней. Кожа уже болела от горячего сухого пара, мозг казалось отсоединился от оболочки и плавал оголенный в ставшем непомерно просторном черепе, изредка болезненно касаясь внутренних стенок коробки. Егор не выдержал скривившись от ставшего совсем уже неприличным и каким-то шумным жаром, плюнул потянулся к двери и… Поморщившись Бобр проснулся. Приятная прохлада дождливое, хмурое утро встретило его в домике Лесника, но жар существовавший в мозгу не отпускал его, кроме того тот же запах, теперь определяемый как запах свинофермы действительно витал в воздухе. С одной стороны утихнув, но с другой стороны став более явным. Застонав сталкер сел. Его костюм висел рядом перекинутый через спинку стула, из-за окна слышался негромкий, но многоголосый словно вокзальный шум. Закрыв глаза, сталкер внутренним зрением увидел вокруг домика кольцом сотни и сотни мутантов, светившимися теми же цветами что светились камни в каменке парилке в его сне. «Ах вот кто мне голову печет…» — догадался Егор. Встав и слегка пошатываясь, будто пьяный, а на самом деле ощущая что исходящая от мутантов энергия действительно физически раскачивает его, играя шутки с глазомером, не позволяя несколько раз схватится рукой за комбинезон. Наконец сталкер с трудом оделся и одуревший от такого количества присутствующих и окружающих его сознаний направился на кухню. Лесник стоял возле стола и нарезал хлеб своим охотничьим ножом. Его лицо было хмуро и сосредоточенно.

— А, проснулся… — произнес он. — аккурат к завтраку.

— А где Пенка? — окинув комнату взглядом спросил Егор.

— Пенка уже ушла.

— Как ушла? Еще же не скоро? — внезапно реальность назревающего боя надвинулась на сталкера. Он, почувствовав упадок сил и слабость тихо сел на табурет. Ощущение предстоящего события, подтверждением которой служило многоголосое перерыкивание мутантов заполнило и одновременно опустошило мозг. Откуда ни возьмись в голове возникла картинка прорывающегося танка, машина шла сквозь толпу израненных, посеченных осколками и разорванных крупнокалиберными пулеметами мутантов. Железного зверя покрытого покрытого гарью, кровью, выкидывающего из под гусениц комья земли и стреляющего на ходу из главного орудия и пулеметов невозможно было ни остановить, ни причинить вреда. Егор моргнул и встряхнул головой, отогнав видение.

— Э-э-э, Егор, вижу совсем тебе худо. Это все от друзей наших. Скопление видишь какое, оно то и на меня-то давит, а тебе и подавно… На вот возьми. — С этими словами Лесник подал сталкеру артефакт какой-то неправильной угловатой формы, светившийся насыщенным красным светом. — Это «джокер», редкая вещь, одна из последних, была заварушка в Зоне… вот оттуда и осталось. Влияет на все, на психику, на здоровье, на аномалии, если калибр мелкий то как «мамины бусы» сработает, но ты все равно не увлекайся. Прицепи.

Бобр, согласно кивнул и разместил артефакт во внутреннем кармане комбинезона. Сразу стало легче, постоянный шум внутри головы утих, теперь стало четче слышаться что делалось снаружи, волновое воздействие со стороны мутантов ослабло и силы вновь начали возвращаться с нему. Оценив взглядом произошедшие перемены, Лесник продолжил.

— Пенка еще с утра по темну ушла, ей места обойти надо да схоронится успеть, чтобы солдатиков, да танки над собой пропустить, потом времени не хватит, да и приметно будет. Две сотни охотников за ней, да пара чернобыльцев в помощники. Насилу удержала, и увела отсюда пока не передрались.

— Кто, с кем?

— Кровососы с кабанчиками, у них это семейное. — Лесник ухмыльнулся. Чувствуя наступающую адреналиновую тряску сталкер несколько раз судорожно сглотнул, только на третий раз ему удалось проглотить стоявший в горле спазмирующий ком. — Да ты не бейся так, не бейся — успокаивал его Лесник ставя перед ним шипящую сковороду— на вот поешь, полегчает, а потом пойдем твоих смотреть. — Бобр кивнул и начал закидывать в себя жаренную картошку с салом и какой-то сероватой кашицей, зажаренной на другой половине сковороды, впрочем не чувствуя вкуса, иногда охая обжигая язык и небо. — Я тут тебе рюкзачок собрал, — по матерински хлопотал вокруг него Лесник, а то ты не сообразишь нынче, что к чему, — похлопывая по раздувшемуся рюкзаку сказал дед. — все сборки здесь, нести осторожно, сам понимаешь что за гостинцы несешь. А долговцы уже выдвинулись, как раз часов через восемь — девять, перед выбросом к холму, там где ты их тушканами подрал прибудут. Танки уже с Ростка выдвинулись, — сталкер закашлялся, Лесник неодобрительно посмотрел на него — танки говорю уже вышли, пехота на броне. Техника значит выброс тут переждет и экипаж внутри, а пехота по схронам долговским определится. После выброса вертолеты подлетят, и начнут они… нас с тобой Егорушка, да Зону железом утюжить.