Олег Маркелов - Имперская мозаика Страница 32

— Ничего. Все согласились, что Дикаев заберет «Улей», если они сдадутся. Пусть забирает. А уж что он с ним сделает — его проблема. Кстати, что насчет «Улья»?

— Как и договаривались, мы утащили «Улей» в необследованное пространство, где поджидала эскадра, собранная из кораблей всех семей. Имперцы оценили положение трезво и сдались. Думаю, все прошло так легко еще и потому, что они не осознают реальные размеры происходящих изменений. Они надеются, что все нормализуется, и хотят просто избежать лишних жертв.

— Замечательно! — Настроение Бергштайна поднялось еще больше. — Будем молиться, чтобы идущий к нам Свободный Легион отнесся к Триону так же несерьезно.

— Да уж. Я прошу прощения, но мне нужно заниматься нашими делами… — Гурянин давно уже нетерпеливо ерзал в своем кресле.

— Ладно. Пусть сопутствует нам всем удача, пусть будет благосклонна к нам ваша Архтанга. До связи.

Ученый поднялся и нажал клавишу вызова слуги. Безмолвный и покорный, как всегда, слуга замер у порога.

— Ну что ж, я готов. Передай, что я иду. И проконтролируй, чтобы все, что я собрал, переправили на корабль.

Хлесткий удар в живот заставил Фигу сложиться пополам, и тотчас на его затылок обрушился удар сплетенных рук. Падая на пол, Ро Луиш еще успел увидеть отворяющуюся дверь туалета, в котором его били. В следующую секунду удар тупорылого ботинка в голову отключил его надолго.

Очнулся он оттого, что кто-то лил ему на голову холодную воду. С трудом открыв начавшие заплывать глаза, Фигу увидел улыбающееся лицо Тодга. Мысли путались, словно нитки за играющим с клубком котенком, и сложно было понять: это от полученных ударов по голове или от того количества спиртного, что Ро успел влить в себя за прошедший вечер? Он лежал на диванчике за одним из столиков в углу бара.

— Ну ты — красавчик. — Заметив, что товарищ пришел в себя, Хаидт заулыбался еще шире. — С такой рожей тебя завтра на корабль не пустят. Поди докажи, что это известный всем экипажам Крыса. Гы-гы!.. А чего тебе вдруг с пятью козлами разбираться приперло? Чего не поделили-то?

— Да они… — Фигу пытался вспомнить, с чего начался весь сыр-бор и почему он полез в драку, но воспоминания никак не извлекались из той каши, что царила сейчас в его голове. — Да просто козлы они все!

— Ну-ну. Опоздай я хоть на пять минут, и эти козлы из тебя фарш сделали бы. — Гурянин довольно осмотрел свои кулаки. — А парни-то крепкие были. Нипочем отступать не хотели. Пришлось калечить.

Карусель перед глазами Ро Луиша завертелась еще быстрее. Он вскочил, пытаясь совладать с нахлынувшей дурнотой, но справиться со спазмом не сумел, и его вывернуло прямо на веселенькую ковровую дорожку, извивавшуюся между столиками. От стойки к ним устремился управляющий, за спиной которого сразу нарисовались два киборга-вышибалы.

— Извини, Тэк, мы тут намусорили малька. — Тодг примирительно поднял руки. — Уже уходим. Запиши это на мой счет.

— Ладно, Хай, но будь добр — в следующий раз приходи один, без своего дружка. — Администратор качнул головой, и вышибалы исчезли, словно их и не было. — А то у нас стало плохой традицией: как только Крыса посещает наше заведение, жди неприятностей.

Гурянин помог другу подняться и, поддерживая, вывел из бара.

— Поехали к шлюхам! — На свежем воздухе тошнота отпустила Фигу, но язык еще прилично заплетался.

— Какие шлюхи? Ты на себя посмотри, когда в какую-нибудь лужу свалишься! — Хаидт отпустил товарища, удостоверившись, что тот в состоянии стоять на ногах.

Несмотря на худобу, Ро Луиш был силен и неимоверно вынослив, что помогало ему выстоять и на устраиваемых время от времени попойках. Он уже начал приходить в себя и от спиртного, и от драки.

Тодг вызвал с коммуникатора такси. Заприметив подгулявших солдат, от угла, где паслись их товарки, отделились две местные путаны, ищущие клиентов среди покидающих бары. Обе принадлежали к расе людей, были довольно симпатичны и молоды.

— Мальчики, не хотите занять досуг?

— Чего? — Фигу, не заметивший их раньше, хлопая глазами, изумленно уставился на явившихся жриц любви.

— Работаем мы. Девушек не желаете? — саркастически улыбаясь, защебетала вторая.

— О-о, девчонки! А мы вас ищем! — Ро Луиш подхватил улыбающуюся под руку. В это время, сверкнув желтыми полированными боками, рядом с ними замер гравитолет-такси.

— Ахгар на тебя, Ро, — буркнул Хаидт, помогая девушкам усесться в машину и размышляя, что все не так уж и плохо. Конечно, это не гурянские юные девы, но женщины у людей, при схожем строении, нежны и старательны. А с теперешней мобилизацией кто знает, когда удастся вновь попасть в койку с какой-нибудь красоткой?.. Отбросив сомнения, он шлепнул забирающуюся в машину пугану по попке, чувствуя, как растет возбуждение, и радуясь, что гравитолеты-такси давно управляются автопилотами.

Томас не знал, сколько времени прошлялся по улицам Сан-Башона. Он просто брел, автоматически обходя препятствия. Когда идти не было больше сил, он рухнул на лавочку в каком-то сквере. Тотчас к нему подошел затянутый в черную форму полицейский. Однако, проверив документы, страж порядка удалился, предупредив о том, что выбранный господином Лакаскадом для отдыха район с наступлением сумерек перестает быть безопасным.

Томас не слышал полицейского. В его ушах стояло хриплое дыхание и сладострастный стон Лики. Он не мог понять, за что господь уготовил столько бед на его голову. Крах отцовского дела, измена любимой жены, предательство единственного друга… Что могло быть хуже того, что с ним произошло?..

Тем временем сгустившиеся сумерки принесли холодную сырость и промозглый ветер. Томас встал и, подняв воротник делового пиджака, побрел по мерцающей огнями реклам улочке.

— Эй, смотрите, интеллигент в наши края забрел! — Хриплый прокуренный голос мог одинаково принадлежать и мужчине и женщине. — А пиджачок-то у него ничего. Богатенький интеллигентик, наверное.

Лакаскад обернулся на голос и увидел четверых потрепанных подвыпивших парней, плотоядно рассматривавших его наряд.

— А в кармашках такого красивого пиджачка не может не быть немножко красивых империалов! — радостно скалясь, поддержал товарища самый крепкий из четверки. — Ты ведь дашь мне немного империалов? А моему другу свой замечательный пиджачок.

— Я не собираюсь с вами драться… — Томас миролюбиво поднял руки, чувствуя, как от страха подводит живот. — Я не хочу неприятностей и уже ухожу. Извините за беспокойство.

— Отлично сказано, брат, — вступил третий. — Я и надеялся, что ты не станешь нас бить. О чем речь? Ты нас нисколько не беспокоишь. Просто сними — в знак нашей дружбы — свой пиджак. Думаю, для новых друзей это небольшая жертва.

Совершенно не представляя, что нужно делать, задыхаясь от страха, Лакаскад со всех ног побежал по улице. Он безумно хотел закричать: «Помогите!» — но какое-то идиотское, неуместное чувство гордости не позволяло ему сделать этого. Редкие прохожие и прогуливавшиеся по улице проститутки сторонились, уступая бегущим дорогу.

За спиной все ближе слышались дружный топот и крики преследователей:

— Не спеши, брат, а то мы за тобой не поспеваем!

— Эй, интель сраный, чем больше я бегу, тем дольше буду тебя пинать!

— Стой, лох! Вали его!

Последняя фраза сопровождалась сильным пинком в зад Томаса. Падая вперед, он, пытаясь удержаться на ногах, сделал еще несколько широких шагов. Но сила притяжения победила, и, выставив руки, он рухнул на шероховатое уличное покрытие, хорошенько приложившись при этом лбом.

— Ну вот, а ты — бежать! — радостно молвил хриплый. — Зря ты ищешь на свою задницу лишних приключений.

Удары градом посыпались на него. Парней не останавливало даже то, что они могли серьезно испачкать, а то и порвать пиджак, на который лег их взгляд. Лакаскад, как мог, закрывал голову руками, то и дело вскрикивая, когда пинки попадали в особенно болезненные места. Вдруг избиение прекратилось. Томас опустил руки, пытаясь отползти в сторону, и почти перед своим лицом обнаружил пару начищенных до зеркального блеска армейских ботинок.

— Вставай, сынок. — Голос звучал скорее презрительно, чем дружелюбно. Над Лакаскадом словно воплощение спокойной и пренебрежительной уверенности скалой возвышался преклонного возраста гурянин в форме сержанта имперской мобильной пехоты. Его широченная грудь была покрыта планками наград.

— А вам, недоноски, хочу напомнить, что, согласно параграфу два пункта пятнадцать Закона о воинской повинности, молодые люди призывного возраста, представляющие потенциальную угрозу обществу, подлежат принудительной мобилизации в подразделения имперских вооруженных сил… — Насмешка зазвучала в голосе сержанта, когда он обратился к притихшей четверке. — Я могу выхлопотать для вас теплое местечко в мобильной пехоте, где мои соплеменники будут к вам особенно нежны.