Иэн Бэнкс - Черта прикрытия Страница 32

Ватуэйль? Капитан Ватуэйль? Я приказываю вам ответить! Ватуэйль, немедленно доложите о себе!

Он слушал, но не обращал внимания. Всякий раз, как слова, сказанные голосом, что называл себя майором К'Найвой, вызывали в нем разочарование или боль, он ограничивался очередной проверкой оружия и всех остальных систем.

Ну ладно. Мы и так потеряли время. И всякое сочувствие, думаю, тоже.

Ему становилось лучше, когда он смотрел на проход, ведущий к этому месту. Проход был большой, с закругленными сводами. Место, где он был, — где пребывала сейчас та штука, которой он был, — имело размеры 123.3х61.6х20.5 метров и соединялось с вакуумом через большой проход с закругленными сводами, переходившими в невысокие стены. В этом месте без видимого порядка громоздилось какое-то оборудование. Его точных функций он выяснить не смог, но быстро сообразил, что угрозы оно не представляет. Напротив, он мог бы использовать его для защиты, если бы пожелал.

Пойдем туда и выкурим его.

Вот блядь. (Другой голос № 5.)

Чудненько. Самый подходящий денек для такого. (Другой голос № 6.)

Самый подходящий, чтобы сдохнуть. (Умник.)

Сэр, а нельзя ли подождать, пока… (Другой голос № 2.)

Мы не собираемся подыхать там. Но у нас нет времени ждать, пока появится еще какая-нибудь тварь. Вы все, держите себя в руках. Мы сами с этим справимся. Помните тренировки? Вот за этим они и были вам нужны.

Тренировки никогда не были такими насыщенными, сэр. (Умник.)

Я не уверен, что это та самая точка. Я в месте, обозначенном на карте как НСМЕ. Я, честно, понятия не имею, что это значит. (Другой голос № 4.)

Блядь, блядь, блядь, блядь! (Другой голос № 5.)

Мэнин? Заткнись, сынок, будь добр. Все вы, закрыли рты.

Сэр… (Итак, другой голос № 5 — это Мэнин.) Галтон, эта ваша штука в состоянии вырубить ублюдка?

Разумеется, сэр. Я уж думал, вы не спросите, сэр. (Другой голос № 6. Это Галтон.)

Неопознанные Враги, чьи переговоры он сейчас слышал, пока что находились за пределами Заброшенной Космофабрики. Первый из них, правда, уже пытался преодолеть большой проход с закругленным сводом и попасть в место, где сейчас находился он сам. Наверное, его и звали Сягао, потому что сейчас этот человек был мертв.

Ладно. Действуем по плану. Вы все, произвести обратное развертывание в моем направлении, выйти из его ПЗ. Тогда мы сможем переговариваться по лазеру, чтобы этот кусок говна не подслушивал нас.

ПЗ означало Поле Зрения.

Силуэт Сягао возник на фоне кусочка огромной бело-синей планеты, с трудом различимого через большой проход с искривленными сводами. Ватуэйль поймал силуэт на мушку менее чем через миллисекунду, получив импульс от системы контроля аномальных перемещений в поле зрения. Однако он не стал стрелять сразу. Он дождался, пока медленно двигавшаяся фигура наведет оружие на него самого. После этого он послал фигуре идентификационный позывной и одновременно высветил ее лазерным импульсом. Фигура принялась стрелять в него из малокалиберного кинетического оружия.

Он подсчитал, что в Неопознанный Объект Высокой Плотности, за которым он соорудил себе укрытие, попало девять пуль. Еще две угодили в его Верхнюю Кабину, не причинив особого вреда. Четыре или пять пролетели под Объектом, срикошетировав о его ноги.

Он нанес ответный удар. Шесть выстрелов из Правой Верхней Лазерной Винтовки.

Он отметил, что все выстрелы достигли цели. Было успешно обезврежено оружие, в которое он и метил. Еще два выстрела поразили нижнюю часть тела фигуры. Фигура завалилась куда-то назад и пропала из виду, хотя один из ее фрагментов, который он идентифицировал как человеческую ногу в силовой броне, отлетела в другом направлении, вращаясь вокруг своей оси. Из нее текли струйки жидкости. Импульс был так силен, что нога кувыркалась, отдаляясь в сторону большой бело-синей планеты, видимой сквозь проход с закругленным сводом, и даже сделала что-то вроде сальто.

Сягао хоть успел выполнить СФЦ, прежде чем этот подонок его снял? (Другой голос № 3. СФЦ означало Селекцию Фиксированных Целей.)

Ага. Перешли, когда найдешь общее ПЗ. (Другой голос № 2.)

Он чувствовал себя хорошо. Он всегда чувствовал себя хорошо, когда стрелял, выцеливал, устранял Угрозу. Да и в том, как кувыркалась эта оторванная нога — то, как она уплывала прочь, как постепенно искривлялась ее траектория, прежде чем она окончательно скрылась из виду, — тоже было что-то хорошее.

Эй, а эта штука пинговала Сягао перед атакой, кто-то знает? (Умник.)

Вот, держи-ка. Глянь. (Другой голос № 2.)

Заткнитесь и возвращайтесь туда, где были. Если я вас слышу, то и эта тварь — тоже.

Сэр. (Другой голос № 2.)

Да нет, все в порядке. Мы можем пинговать. (Умник.)

А, и еще она его отИСЧсила. (Другой голос № 2.)

Правда? Вот прикол. (Умник.)

Он пересмотрел сводку данных о стычке с Сягао и внес две немедленных Поправки в Условиях Тактического Развертывания, Требующих Немедленной Коррекции Поведенческих Шаблонов. А именно, он отключил автоматический обмен позывными системы ИСЧ и ограничитель начальной интенсивности лазерного импульса.

Когда раса или цивилизация начинает обмениваться идеями с галактическими соседями, копирование разума и его вставка в новое место становятся повседневным занятием. Как следствие, индивид может последовательно, а то и в конкурирующем режиме контролировать много разных тел, хотя, стоит только технике оставить позади этап прототипов, как одно из них постепенно обретает статус излюбленного, хотя бы потому, что лучше сидит. Некоторые цивилизации пытались использовать эту технологию только для резервного копирования личности, и представители их переселялись в заблаговременно выращенные тела только тогда, когда уже пахло жареным. Такие культуры рано или поздно сталкивались с проблемами — как краткосрочными, когда размножение еще шло своим чередом, так и более деликатными долгосрочными, когда рост популяции приходилось ограничивать до такой степени, что общество впадало почти в стагнацию.

Всегда существовал, впрочем, иллюзорный хрупкий идеал — идеал непрерывного, ничем не ограниченного роста. О нем каждый разумный вид задумывается, насколько можно судить, лишь в том случае, если наделен достаточной изобретательностью. Правда, любая попытка внедрить такой режим очень быстро сталкивалась с ужасающей действительностью: окружающие области Галактики и, вероятно, вся остальная Вселенная уже обитаемы, используются, размечены, распланированы, охраняются обычаями или каким-то общим соглашением. Давний рецепт разрешения проблемы включал раздражающе жесткие правила, которыми старшие цивилизации и основные игроки галактической арены поверяли требования и реальные нужды новых видов (довольно часто это приводило к ответной политике в стиле Мы не рабы, рабы не мы, но в каждом случае она оказывалась на редкость недальновидной). Сулившая вроде бы чудесные перспективы идея заполнить всю Вселенную своими копиями была отнюдь не новой — равнодушные люди и тщеславные механизмы занимались этим от начала времен. Но она всегда и при любых условиях быстро изживала себя.

Вполне обычная, принимая во внимание, какой ошеломляющий объем коллективного опыта может быть загружен в Виртуальную Реальность вообще и Послежизнь в частности, альтернатива была такова: люди приходили к более умеренным и согласованным с соседями планам размножения в Реальности и более смелым программам хотя и экстенсивного, но все же в конечном счете, ограниченного роста в Виртуальности.

Те, кто только-только развил ставшую краеугольным камнем всех этих планов технологию записи душ, часто приобретали навязчивое пристрастие к жизни в виртуальных пространствах. Технология копирования разума почти всегда вела к переходу технологии Виртуальной Реальности на все более впечатляющие уровни детализации и разрешающей способности, даже если эта последняя по каким-то причинам и не была в почете прежде. Они дополняли друг друга и были немыслимы друг без друга.

Лишь немногие виды оставались в стороне от шумихи с этими технологиями душепереноса, то ли по причинам, коренившимся в их культурном наследии, то ли оттого, что они уже выработали какую-то устраивавшую их замену, то ли по специфическим религиозно-философским соображениям. Некоторые же — большинство — интересовались возможностью достижения полного бессмертия в базовой Реальности и рассматривали перенос разумов как отклонение или извращение, полагая, что тем самым признают поражение.

Разумеется, в любом обществе, где известна технология перезаписи душ, всегда остается прослойка крепких орешков, которые так настойчивы в своих верованиях, так непоколебимо убеждены, что лишь загробная жизнь стоит мирских забот, независимо от того, куда они попадут — на небеса или в ад, в которые они верили, прежде чем внедрили это бессмысленное нововведение. Стоит заметить, что, хотя мнение это и отличалось завидной живучестью, где-то в дальнем углу сознания всегда таилась мысль о том, что ты-то уж точно не получишь резервной копии, а вот кто-то еще просто вставит себе в голову хитрое маленькое устройство и будет таков.