Владимир Михайлов - Решение номер три (Сборник) Страница 32

– Ты что, и в самом деле считаешь, что я мог спутать Смоляра с кем-то другим? Что я, салага, по-твоему?

Выглядел толстяк весьма воинственно и, похоже, намеревался доказывать свою правоту на кулаках.

Ястреб не успел ещё рта раскрыть, чтобы ответить, как к нему не вошёл, а просто ворвался Младой, ещё за полминуты до этого олицетворявший само спокойствие, а сейчас выглядевший человеком, выигравшим миллион по театральному билету, найденному на улице. Шеф нёс в вытянутой руке коробочку с кристаллом.

– Получай! – провозгласил он торжественно.

– А что там у тебя? Полное признание Смоляра и отказ от всякой незаконной деятельности?

Младой только ухмыльнулся:

– Похлеще! Ребята только что всё-таки хакнули смолярскую систему. Так что все птички у нас в клетке – на всякий вкус и цвет. Доволен?

– Да погоди ты, шеф, – попытался остановить его Листвен. – Тут речь идёт о моей репутации…

– Заткнитесь вы оба! – не удержавшись, рявкнул Ястреб. – Разбираться потом будем. Дайте сосредоточиться! Шеф, кидай сюда адреса – очень кстати. И проваливайте, покорнейше прошу вас!

Обоих пришлось выталкивать чуть ли не взашей – только после этого наступила, наконец, желанная тишина. Вводить данные в машину следовало с великим тщанием: ошибка на один знак, всё равно – букву, цифру, символ – и поиск уйдет вовсе не в ту степь. Только на эту операцию ушло полчаса с лишним. И лишь после этого можно стало, наконец, отдаться самому любимому делу: из кусочков информационной смальты начать складывать правдоподобное изображение.

Работа привычная, но на этот раз оказалась посложнее, чем бывало раньше. Когда она в первом приближении была закончена, Ястреб глянул на часы и покачал головой: время словно кто-то украл – так велик был его расход. Он ещё не знал, сколько именно минут, часов или дней оставалось в его распоряжении; но интуиция подсказывала: очень мало. Впрочем, сейчас уже не одна только интуиция.

Теперь стало возможно заинтересоваться адресом. Ястреб почти сразу нашёл его в похищенной адресной книге. И не удержался, чтобы не присвистнуть протяжно: вот, оказывается, в чём было дело; мог бы и сразу догадаться, видно, и вовсе оскудел сообразительностью… Молодцы ребята, что справились ко времени. Большое белое пятно на картине закрылось – и всё сразу связалось в единую непротиворечивую схему.

Но этот свист его словно послужил сигналом: в дверь не то чтобы постучали, но грубо заколотили. Пришлось отворить. Опять это был Младой:

– Ты долго ещё собираешься тут сны смотреть?

– Ну, что ещё стряслось?

– На Горме объявлена всеобщая эвакуация. Распоряжением Президента. Весь флот направляется туда. Прилегающий район уже контролируется военными кораблями. А мы всё копаемся. Похоже, на нас больше не надеются.

Ястреб только пожал плечами:

– Это уж как им угодно.

– А ты…

И как раз в этот миг железяка стала выдавать результат. Ястреб успел лишь отмахнуться:

– Да погоди ты со всякой ерундой…

Младой вроде бы и сам сообразил: происходит что-то важное. Умолк. Даже отступил в сторонку, наткнулся на стул и с маху сел на него, ожидая. Ястреб скользил глазами по строчкам и схемам, незаметно для самого себя приговаривая лишь: «Так… так… вот, значит, как…».

Выдача шла пятнадцать минут. Она ещё не закончилась, как запел телефон – не кабинетный, отключённый, а трубка в кармане. Морщась, Ястреб нашарил её. Поднёс к уху:

– Перезвоните позже… Отец Исиэль? Да, так что там?

Он слушал, продолжая глядеть на монитор.

– Ага… ага. Понятно. Теперь понял? Да, заберу. Только попозже. Сейчас совершенный зарез, не обижайся. – Вовремя вспомнил нужный оборот: – Благослови тебя Господь. И… послушника твоего. За прекрасную работу.

Усмехнулся. Положил трубку. Задал распечатать. И, не дожидаясь исполнения, повернулся к Младому:

– Шеф, нужен корабль. Срочно.

– По этому делу?

– Нет, повезу девочек кататься. Что спрашивать?

– Для порядка. Куда?

– В район Иринеи.

Младой, как показалось, опешил:

– Туда-то зачем? Он же угрожает Горму, а Иринея на кой тебе хрен сдалась?

– Я сказал: Иринея. Нам ведь нужен тот, кто взрывает, а не то, что он собирается уничтожить. Он к Горму и не сунется, да это ему и не нужно. Ему требуется быть в исходной точке. Туда и полетим.

– Много людей возьмёшь с собой?

– Ты что, думаешь, станем брать его на абордаж? Допустим. Ну, и что? Я спрашиваю: что мы сможем ему инкриминировать? В очередной раз – ничего. А взять его надо с поличным. Только так.

– Как же мы его возьмём?

– Есть способ, – сказал Ястреб. – Но уже не остаётся времени просвещать тебя. Потому что и по этим данным, только что сообщённым (он потряс в воздухе телефонной трубкой), и вот этим (ткнул пальцем в очередной листок распечатки), и по моим личным наблюдениям – у нас осталось меньше двенадцати часов.

– Ну, до Иринеи мы и быстрее дойдём.

– Да. Но перед тем корабль нужно ещё подготовить. Требуется кое-какая техника. Я буду диктовать, а ты – отдавать распоряжения. Если будешь командовать самым железным голосом, то есть шансы успеть.

Младой только покачал головой.

18

Ястреб вынул «киллер», положил на столик перед собой и сказал, обращаясь к присутствовавшим тут Младому, Листвену и командиру «Болида», который только что уравновесился в искомой точке Пространства:

– Сейчас вы все умрёте, – и, усмехнувшись, пояснил: – Это метафора – пока. Но если кто-нибудь хоть шевельнётся, когда я буду работать, я уж не говорю – издаст какой угодно звук – застрелю. Повторяю: вы, капитан, следите за приборами и мониторами – они должны показывать именно то, что показывают сейчас, и вы будете медленно и плавно менять изображение по моим командам. Вы, коллеги; ваша задача, как я уже объяснял, поймав «Сатир», непрестанно сканировать его и писать всё, что на нём будет происходить: картинку и звук, звук даже важнее. Это будет продолжаться никак не меньше часа, а закончится ровно в тринадцать двадцать пять и тридцать две секунды по условному времени Галаксии. Тогда вы, шеф, подадите сигнал силам захвата. Есть вопросы?

– Я был бы очень признателен, – произнес Младой не без язвительности в голосе, – если бы ты объяснил…

– Ну вот ещё! – ухмыльнулся Ястреб. – Тогда вы скажете: «Как просто!..» А мне нужны овации и восхищение зрителей. Поэтому потерпите. – И уже серьёзно: – Давайте сперва сделаем, что положено. Нет больше вопросов? Тогда начали!

Он откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза. Напрягся: на этот раз расстояние до объекта воздействия было предельным, и Ястребу следовало собраться со всеми силами, какие у него только были.

19

На ходовом экране звёзды медленно перемещались: «Сатир» выходил в назначенный район. Смоляр, вальяжно раскинувшись в капитанском кресле, мурлыкал себе под нос модный шлягер «Лили со звёзд», время от времени окидывая взглядом приборы и экраны. Иногда, правда, его, похоже, навещала какая-то неприятная мысль – он морщился, машинально сжимал пальцы в кулак, однажды даже в такой миг, не утерпев, по направленной связи вызвал свою базу. «Ну, что там у вас?» – поинтересовался сердито. «Всё в порядке, – ответили ему, – только церковная команда засветилась, пришлось отозвать для спокойствия». – «Что же, не взяли?» – «Возьмём вот-вот, ждём средство – как стемнеет, упадём сверху, и дело с концом». «Кретины, – проворчал Смоляр себе под нос, отключившись. – Ничего не могут, бездельники!».

Но тут же заставил себя успокоиться. Потому что серьёзных поводов для недовольства, если подумать, не было. Ну, привезут Эриду на полсуток позже. А может быть, так и лучше будет: своё дело он закончит – и кто тогда сможет противостоять ему? Не она, во всяком случае. Женщины любят героев, сильных, богатых, кроме всего – удачливых. Уверенных в себе. А уж кто уверен в себе, если не он? Всё – в его руках. И нечего волноваться. Помешать ему как-то могли ещё там, на планете. А здесь – он хозяин положения.

И действительно – тут всё было тихо и спокойно. Так спокойно, что он, кажется, на несколько секунд – а может быть, даже минут – забылся. Лёгкий транс, в который он ввёл себя, чтобы окончательно привести в норму нервы, оказался глубже, чем Смоляр рассчитывал. Он задремал. За последние дни он устал куда больше обычного. Замысел потребовал немалых трудов. Да и нервы всё-таки оставались туго натянутыми, несмотря на уверенность в том, что всё будет хорошо, поскольку продуманы все возможности и заранее приняты необходимые контрмеры. Иными словами – всё в порядке, и опасаться нечего.

Очнувшись, император мира в очередной раз оглядел приборы и невольно чертыхнулся. За время его бездействия корабль успел проявить свой независимый (как и у всех кораблей) характер и по какой-то собственной прихоти отклонился от заданного курса и теперь шёл совершенно не туда, куда следовало. Вообще такое не должно было произойти, поскольку киберпилот «Сатира» был настроен на сенсорику Смоляра, и, вероятно, в одолевшем Смоляра сне сам же он и изменил курс. Подобное с ним раз-другой уже случалось, когда и во сне он оставался в той же обстановке, что и наяву, если мысли чересчур одолевали его.