Алексей Калугин - Дом на болоте Страница 33

– А что за название такое – Пункг-22? – поинтересовался Штырь у шофера.

– После того как в две тысячи шестом Чернобыльская атомная во второй раз пукнула, Зона ведь не сразу появилась, – издалека начал объяснять словоохотливый шофер. – То есть появилась-то она, может быть, и сразу, только не такая большая, как сейчас. Росла она с каждым выбросом, подбираясь потихоньку к нынешним границам. А по мере того как Зона росла, пункты наблюдения за ней постепенно все дальше и дальше от центра переносились. Остановились на двадцать втором. Так название и прижилось – Пункт-22. А прежде на том месте обычный поселок был, с обычным названием – Масловка.

К окраине бывшей Масловки, ныне Пункта-22, Штырь вышел в половине четвертого. Поселок как поселок, если не считать того, что едва ли не на каждом шагу можно было увидеть указатели – «Штаб объединенной группы контроля», «Представительство группы контроля Европейского Сообщества», «Командование группы контроля Великобритании», - причем все на трех языках: русском, украинском и английском. И число военных на улицах поселка превосходило гражданских приблизительно втрое. От разнообразия мундиров – все страны и едва ли не все рода войск; раз Штырю даже показалось, что он видел подводников, – рябило в глазах. При этом военные вели себя с мужчинами корректно, а с дамами - галантно. Тем не менее преимущественно русская речь с ярко выраженным «аканьем» и «чоканьем» и общее ощущение разгильдяйства, граничащего с бардаком, в котором тем не менее присутствовала какая-то своя, непонятная постороннему, но строго выстроенная система, указывали на близость российского сектора контроля.

По мере продвижения в глубь поселка надписи на указателях становились все более странными и не до конца понятными.

«Бундесвер». «Третий Рим». «ПОССАД». «Райком.»

А, вот и то, что искал Штырь, – «Военная комендатура Пункта-22».

Следуя указателю. Штырь на перекрестке свернул налево и вышел к трехэтажному зданию из красного кирпича. Это и была комендатура. А напротив нее, через дорогу, располагалось небольшое, всего на пять столиков, летнее кафе, прячущееся от палящих лучей солнца под красным пластиковым навесом с рекламой Черниговского пива.

В кафе было всего четверо посетителей. Угадать, кто из них Олег Николаевич, не составило труда, – трое других были военные, не то французы, не то бельгийцы.

Без лишних церемоний Штырь подошел и сел за столик Олега Николаевича. Толстяк смерил его равнодушным взглядом, от которого Штырю сделалось не по себе, – он вдруг понял, что Олегу Николаевичу достаточно только бровью повести для того, чтобы он, Штырь, вылетел не только из этого кафе, но и из Пункта-22, да так вылетел, что навсегда забыл бы сюда дорогу.

– Добрый день, – заискивающе улыбнулся Штырь. – Я к вам… Я сюда на машине приехал… Номер…

Штырь суетливо достал из кармана бумажку с записанным на ней номером «жигуля» и показал ее Олегу Николаевичу. Толстяк вытянул бумажку из пальцев Штыря, скатал из нее крошечный шарик и кинул в пепельницу. Затем Олег Николаевич чуть приподнял руку. Штырь даже не понял, зачем он это сделал, а у их стола уже нарисовался официант. Олег Николаевич тремя большими глотками допил остававшееся в стакане пиво и протянул пустую посуду официанту.

– Пиво или что? – спросил он у Штыря.

– Колу, – быстро ответил тот.

Рука Олега Николаевича лежала на столе. Он только большой палец поднял. И официант убежал.

– А-а… – запоздало махнул рукой вслед ему Штырь.

– Ты чего? – равнодушно посмотрел на него Олег Николаевич.

– Да хотел что-нибудь поесть попросить, – извиняюще улыбнулся Штырь. – Я с дороги…

– Вернется – попросишь.

И – все. Ни слова больше. На Штыря не смотрит, как будто неинтересен он ему вовсе. Таращится на дверь комендатуры. Может, ждет кого?

Прибежал официант, поставил перед Олегом Николаевичем полный стакан пива, перед Штырем – стакан колы, запотевший, со слезой. Штырь сразу же отпил половину.

– Накорми парня, – не глядя, кинул официанту Олег Николаевич.

– Что желаете? – изогнулся перед Штырем официант.

– Салат зеленый и что-нибудь мясное.

– Колбаски по-домашнему?

– Отлично.

– Что на гарнир? Может быть, картошечку?

– Пойдет.

– Фри или запеченную?

– Запеченную.

– С сыром или с сальцем?

– Конечно, с салом, – сказал свое веское слово Олег Николаевич.

– Через десять минут все будет готово, – сказал официант, улыбнулся и уплыл.

Олег Николаевич отпил пива. Облизнул пену с верхней губы.

Молчание.

Штырь полагал, что Олег Николаевич сам начнет обсуждение условии договора, но поскольку толстяк демонстрировал свое полнейшее равнодушие к деловой части встречи, решил сделать первый ход.

– Я… – Вообще-то, он не знал, с чего начать. – Мне сказали, что вы можете устроить… экскурсию…

– Не гони, – устало произнес Олег Николаевич.

– Что? – подался вперед Штырь.

– Поешь сперва. Потом поговорим. Олег Николаевич глотнул пива.

– А… Ну да, конечно.

Штырь откинулся на спинку стула. Пальцы его нервно постукивали по крышке стола - тр-р-р-ра, тр-р-р-ра, тр-р-р-ра…

– Ты не больной? – скосил на него равнодушный взгляд Олег Николаевич.

– Я? – Штырь растерянно глянул по сторонам, как будто надеялся, что рядом находится еще кто-то, к кому обращен вопрос толстяка. Поскольку кроме троих не то французов, не то бельгийцев в кафе никого не было, отвечать пришлось ему: – Я – нет… А что?..

– Чего тогда по столу барабанишь?

Штырь удивленно посмотрел на свои пальцы, – как будто в первый раз их увидел, - сдернул руку со стола, прижал ладонь к бедру. С запоздалым сожалением подумал, что не нужно было этого делать, – так он, скорее всего, вызвал еще большее подозрение у Олега Николаевича.

– Со мной все в порядке, – попытался убедить толстяка Штырь. – Это я так… От усталости… Ну и…

Штырь глупо улыбнулся и развел руки в стороны.

– Я с психами дела не имею, – Олег Николаевич сделал глоток пива. – Принципиально. Психа ведь заклинить может в самый неподходящий момент.

– Правильно, – поспешно, чересчур поспешно согласился Штырь.

Ему-то до этого вообще никакого дела быть не должно. Сам он не псих и в Зону психов не водит. Так чего же, спрашивается, поддакнуть решил? Оказавшись в новом, незнакомом месте, живущем по собственным, чужаку неизвестным законам и правилам. Штырь чувствовал себя будто только что рожденным – голым, мокрым и беспомощным. Поэтому его «правильно» можно трактовать как первичный крик, издаваемый младенцем в надежде на то, что на него обратят внимание, накормят, обогреют и будут о нем заботиться в дальнейшем.

Олег Николаевич вытянул сигарету из пачки, выпиравшей из нагрудного кармана тенниски, и щелкнул одноразовой зажигалкой. Выпустив струйку дыма, он долго наблюдал, как она медленно расползается, изгибаясь интегралами и закручиваясь бекарами, в неподвижном знойном воздухе.

Официант, как и обещал, явился ровно через десять минут.

– Салатик, – он поставил перед Штырем тарелку с салатом. – Колбаски домашние с картошечкой запеченной, – вторая тарелка, нож и вилка, завернутые в салфетку. – Все как заказывали. Приятного аппетита.

Официант бросил быстрый взгляд на Олега Николаевича, убедился, что тот пока не желает ничего заказывать, и без промедления удалился.

Штырь пододвинул поближе тарелку с горячим и взялся за вилку.

Олег Николаевич раздавил недокуренную сигарету в пепельнице.

– Так, значит, в Зону собрался? – спросил он, глядя не на клиента, а на раскрошенный табак.

Штырь едва не подавился куском горячей картошки, который как раз собирался не спеша разжевать. Не в силах произнести ни слова обожженным горлом. Штырь только несколько раз энергично кивнул, страдальчески закатывая при этом глаза.

Олег Николаевич выразительно глянул на него из-под бровей.

– Торопишься, парень.

– Нет-нет, – прохрипел Штырь сдавленно. Пару раз ударив себя кулаком в грудь, он согнутым пальцем вытер выступившие на глазах слезы. – Я все как следует обдумал.

Взгляд Олега Николаевича стал сочувственным.

– Я про еду.

– А… Ну…

– Ешь.

Олег Николаевич достал новую сигарету, помял ее, понюхал, сунул на место, – обычное поведение для того, кто серьезно вознамерился бросить курить, но уверен, что ему это не под силу, – и выпил пива.

Штырь торопливо, не чувствуя вкуса, заглатывал еду. Хотя, казалось бы, куда торопиться? Других клиентов у Олега Николаевича все равно не было.

Закончив есть. Штырь поставил пустые тарелки одну в другую и отодвинул на край стола. Залпом допитая кола жажду не погасила, но Штырь постеснялся звать официанта, чтобы попросить еще стакан. Сложив руки на столе, как прилежный ученик, он выжидающе посмотрел на Олега Николаевича.