Максим Замшев - Избранный Страница 33

– Я для кого все это говорю? Может, тебе лучше выйти на первой станции и вернуться в Париж? Скажу Легрену, что ты занемог. Уж как-нибудь без тебя справлюсь.

– Прости, у меня что-то голова закружилась, но сейчас уже прошло, – соврал Анутан, – меня в дороге часто укачивает. Но я соберусь.

Юноша закрыл глаза и принялся глубоко и напряженно дышать. Клодин взглянула на Сантини заинтересованно.

– Тебе нужно какое-то лекарство?

– Не беспокойся. Ничего страшного. Уже все в порядке.

Клодин с серьезным видом взяла кисть Сантини, нащупала пульс и покачала головой.

– Пульс слишком частый. До Авиньона сиди спокойно. Мне не нужен там инвалид… Ох уж эти мужчины! Одни проблемы… У меня есть одна хорошая таблетка. Вот, сейчас. – Клодин порылась в сумочке. – Держи под языком и ни в коем случае не глотай.

Юноша безропотно выполнил указание. Какое-то время молодые люди молчали! Потом Антуан заботливо поинтересовался:

– А ты себя хорошо чувствуешь?

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты ж вчера в обморок упала около квартиры Леруа!

Клодин презрительно скривила губы и отвернулась к окну. Спустя мгновения Антуан услышал.

– Мог бы не напоминать мне об этом, невежда!

Антуан расстроился, что Клодин его так назвала.

Будь он чуть поопытнее, он бы понял, что это хороший знак для начала нежных отношений.

16

Климов уже почти допил сок, когда его мобильник заверещал. Он потянулся за трубкой, взглянул на дисплей. Номер не определился. Зато голос Климов сразу узнал. Эвелина говорила быстро и взволнованно.

– Алексей! Только что мне звонил Пьер!

– Пьер Консанж? Вы что, знакомы?

Наверное, трудно было спросить что-то глупее, но Эвелина никак не отреагировала на это.

– На него сегодня совершено покушение. Он едва остался жив. Я еду к нему. Но еще он очень хочет видеть вас. Записывайте адрес.

– Сейчас, сейчас.

Алексей достал из кармана ручку, схватил со стола салфетку и записал то, что ему продиктовала Трофимова.

Часть четвертая

1

Рыбкин выбирал персики для своих девочек, когда увидел ее. Она стояла возле кондитерского отдела и о чем-то переговаривалась с продавщицей. Та показывала ей то на одно место на витрине, то на другое; что именно там находилось, Рыбкин разглядеть не мог. В большом Новоарбатском гастрономе толпилось много народу, и разные люди периодически закрывали ему видимость. Оставив персики, он подошел поближе, так, чтобы все было видно. Так оно и есть. Рыбкин не ошибся… Девушка, которую он недавно видел вместе с Климовым, выбирала пирожные. Набралась уже почти целая коробка, а она, похоже, не собиралась останавливаться.

Рыбкин смотрел на Марину как зачарованный. Не думал он, что встретит ее так скоро, эту ослепительную брюнетку, подруги Лешки Климова! Крепко запала она ему в сердце после той их встречи на Тверской!

Марина случайно повернулась. В ее глазах читалось недоумение. Она привыкла к заинтересованным взглядам мужчин, но это тип таращился на нее против всяких правил и выглядел при этом откровенно глупо. Рыбкин в ответ на суровый взгляд покупательницы пирожных растерянно улыбнулся и пролепетал:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, мы разве знакомы?

– Ну, как бы сказать… Я уверен, что вы меня не помните…

– Ну, я бы так не сказала, лицо знакомое, но знаете…

– Все знаю. У вас сотни знакомых, тысячи поклонников и я всего лишь маленький винтик в этой машине любви.

Рыбкин говорил очень громко, почти кричал, поскольку его от девушки отделяло приличное расстояние. Как это ни парадоксально, именно этим нелепым криком он и заинтриговал Марину…

– Мы где-то с вами пересекались?

– Параллельные прямые не пересекаются – так нам завещал Лобачевский. Если только в вечности…

– Любопытная версия. А вы что, математик?

– Все мы немного математики, особенно в магазине. Но сегодня разрешите мне быть вашим рыцарем…

Рыбкин понимал, что заинтересовывает девушку, и удивлялся своей прыти. Он уже запамятовал, что может быть просто обаятельным мужчиной, а не покорным мужем или штатным редакционным анекдотчиком.

Подхватив коробки с пирожными, он увлек Марину к выходу, где, словно засадный полк, всех покупателей ожидал угрюмый ряд кассовых аппаратов.

Как Марина не отказывалась, Рыбкин заплатил за пирожные, и теперь они стояли под козырьком у входа магазин.

– Надо же, пирожные вы мне купили, а я даже имени вашего не знаю…

– Что ж, позвольте отрекомендоваться, Станислав!

– Марина!

Они с шутливой крепостью пожали друг другу руки.

– Ну что же, Станислав, мне пора. Давайте-ка пирожные, – Марина потянулась к руке Рыбкина с намерением завладеть своим законным имуществом. Но Рыбкин и не собирался выпускать то, что на данный момент позволяло ему задержать девушку хотя бы на полминуты.

– Марина, неужели вам не хочется узнать, где мы виделись? – спросив это, он увидел, что девушка потемнела в лице. Ему стало жутко, он не понимал причины такой внезапной перемены.

– Оказывается, вы не только пристаете к женщинам на улице, но еще и задаете им глупые вопросы.

Слова вышли резкими и обидными. К этому времени Нежданова уже вспомнила, что недели полторы назад случайно встретила этого человека, когда уговорила Алексея пройтись по Тверской с заходом в несколько ее излюбленных бутиков. В магазине они с Алексеем слегка повздорили, и Климов, видимо вознамерившись по своему обыкновению позлить свою обожаемую, заприметив сослуживца, окликнул его и долго о чем-то разговаривал, так, будто он никуда не торопился и его никто не ждал. Марина стояла рядом и не могла дождаться, пока этот тип уйдет. А он оказался изрядным говоруном, долго не отпускал Алексея, беспрерывно тараторя. А Алексей тоже хорош! Он даже пытался предложить своему болтливому дружку зайти вместе с ними выпить по чашечке кофе! Марина тогда поблагодарила Бога за то, что этот хмырь отказался от предложения и отбыл, суетливо меряя шагами Тверскую.

Погода менялась. Небо затягивало, то и дело дул резкий прохладный ветер. Марина тянулась к коробке с пирожными с явным намерением забрать их. Судьба давала Стаське еще пару мгновений надежды изменить свою жизнь. Вот-вот коробку надо будет вернуть. Марина смотрела на Стаську недобро, в глазах поблескивали сердитые искорки. Рыбкин думал уже разжать пальцы и проститься со своей надеждой, как на Москву пролился дождь, внезапный летний дождь, в котором больше отчаяния, чем прохлады, и после которого в городе поднимаются, как сытые змеи, влажные удушливые пары.

Мелкие и частые капли в один миг пролились на Марину и Рыбкина, намочив их волосы, придав им новый влажный запах. Девушка испуганно отпрянула. Стаська метнулся за ней.

– Ну вот, сама природа не хочет, чтобы мы так быстро расстались…

– У вас зонт есть? – Марина все еще морщилась.

– Зонта нет. Кто же носит зонт в такую жару?

– Предусмотрительные люди. Вы, видно, не из таких. Хорошо бы найти где-нибудь зонт, но, похоже, требовать этого от вас абсурдно. Где же вы его возьмете?

– Вы плохо обо мне думаете. – Стаська оживился. – Подождите меня, только не уходите, я прошу.

Станислав Рыбкин, отец двух дочерей и почти идеальный супруг, не купивший сегодня впервые в жизни то, что просила жена, бросился в магазин, чтобы приобрести зонт для женщины, которую едва знал.

Вернулся Рыбкин действительно очень быстро. В руках он держал зонт. Марина, увидев это, захлопала в ладоши.

– Вы начинаете исправляться!

– Я не волшебник, я только учусь.

Рыбкин ловко раскрыл зонт, буквально вознес его над головой Марины и галантно предложил ей жестом взять себя под руку. Девушка быстро просунула пальчики к сгибу его локтя.

На тротуаре уже блестели огромные лужи, вода хлестала со всех сторон, и босоножки Марины моментально намокли. Она оглядывала их украдкой, но с тревогой и тоской, и это не укрылось от ее новоявленного ухажера.

– Да. Так далеко мы не уйдем.

– Что вы предлагаете?

– А вы способны принять мое предложение?

– Думаю, что да.

– Ну, тогда предлагаю выпить где-нибудь по бокалу вина за знакомство…

– Но мы же не сегодня познакомились. – Эти слова девушка сопроводила легким смешком. – Так что пить за знакомство не актуально.

– Вы вспомнили?

– Вспомнила, и без малейшего удовольствия.

– Вы ставите меня в тупик…

– Хочу посмотреть, как будете выкручиваться.

– Вы коварны, как все красавицы…

– Не без этого.

– Так и быть. Выкручиваться так выкручиваться. Пойдемте, выпьем чего-нибудь просто так, погреемся. Вы не продрогли?

– Да, вы большой ловкач. Выкрутились так выкрутились. Ничего не остается делать, как согласиться.

Перед ним призывно сияла вывеска сетевого кафе, где можно было вкусно и недорого перекусить. Станислав вопросительно указал на кафешку глазами. Девушка, помедлив немного, согласно кивнула.