Девид Геммел - Сумерки героя Страница 33

- Почти?

- Магия - занятие опасное. Проще и безопаснее всего призывать демонов третьего порядка. Воплотившись, они делают только одно: едят. Но призыв демонов второго и третьего порядка представляет собой угрозу для чародея. Такой демон должен получить чью-то смерть. Если ему не удается лишить жизни намеченную жертву, он обращается против мага, который его вызвал. Если бы Элдикар вызвал демона первого круга и тот потерпел бы неудачу, Элдикара утащили бы в царство Анхарата и растерзали на части.

- На этой слабости стоит сыграть, - заметил Нездешний.

- Вы правы. Потому-то Элдикар и водит с собой мальчика. Ребенок - его лоа-чаи, его подручный. Свои чары Элдикар посылает через него. Если что-то пойдет неладно, погибнет дитя.

Нездешний тихо выругался и, придавленный усталостью, опустился на стул у камина. Устарте села напротив.

- Может он читать мысли так же, как вы?

- Не думаю.

- Однако он знает, что я солгал относительно вашего отъезда?

- Он должен был это почувствовать, - кивнула она. - Он, как я уже сказала, Ипсиссимус, и власть его очень велика. Но и его власть имеет пределы. Он способен вызывать демонов, творить иллюзии, возвращать молодость и прибавлять сил. Способен исцелять себя, будучи раненым. - Устарте умолкла и пристально посмотрела на Нездешнего. - Я чувствую, вас что-то смущает. В чем дело?

- Я думаю о мальчике. Видно, что он любит своего дядю. И Элдикар тоже, кажется, привязан к нему. Трудно поверить, что мальчик для него лишь орудие.

- И поэтому вы сомневаетесь, что Ипсиссимус несет в себе Зло? Я понимаю вас, Серый Человек. Вы, люди, поразительные создания. Любовь и сострадание, которые вы испытываете, сравнимы по силе лишь с ненавистью, способной затмить само солнце. При этом вы никак не можете понять, что подобные крайности уживаются в каждом из вас. Людей, творящих злые дела, вы называете нелюдями и чудовищами - ведь если признать, что они точно такие же, как вы, это подорвет самую основу вашего существования. Разве вы не видите, какой яркий пример представляете вы сами, Серый Человек? В своей ненависти и жажде мщения вы стали таким же, как те, за кем вы охотились: свирепым, черствым, глухим к чужим страданиям. До чего бы вы дошли, если бы не встретили священника Дардалиона и его чистая душа не коснулась вашей? Элдикар Манушан не чудовище. Он человек. Он способен смеяться и испытывать радость. Он может обнимать ребенка и наслаждаться теплом человеческой любви. И при этом обречь на смерть без всякого сожаления тысячи человек. И пытать, и убивать, и насиловать, и увечить - все ему нипочем. Да, он может любить мальчика, но власть он любит больше. Чары Элдикара, и без того сильные, становятся еще сильнее, пройдя через лоа-чаи. Этот мальчик - сосуд, неисчерпаемый источник духовной энергии.

- Вы уверены?

- Я чувствую энергию их обоих: Ипсиссимуса и лоа-чаи. Соединенные воедино, они обретают ужасную мощь. - Устарте встала. - А теперь вы должны отправиться вслед за герцогом, Серый Человек.

- Лучше я останусь и посплю немного. Герцогу я не нужен. С ним около сотни солдат.

- Да, но вы нужны Кисуму. Элдикар Манушан боится сияющего меча и постарается погубить раджни. Вы нужны Кисуму, Нездешний.

- Это не моя битва, - сказал он, сам понимая, что не сможет бросить Кисуму на произвол судьбы.

- Ваша, Нездешний. Всегда ваша, - ответила Устарте и направилась к двери.

- Что это значит?

- Настало время героев. Даже тех, кого когда-то коснулось Зло.

Она вышла и закрыла за собой дверь, а Нездешний, тихо выбранившись, встал и прошел в оружейную. Достав из сундука у задней стены холщовый мешок, он вытряхнул на верстак черный кожаный нараменник с кольчужными вставками. В том же сундуке лежали еще два свертка и пояс с парой пустых ножен. Размотав ткань, Нездешний извлек два коротких меча, оба с круглыми эфесами из черного чугуна под перекладинами в виде когтей. Блестящие клинки были обильно смазаны жиром.

Нездешний обтер их, избегая острых, как бритва, краев, пристегнул пояс и вложил мечи в ножны.

Перевязь с метательными ножами висела на спинке стула. Он наточил по очереди все шесть ромбовидных клинков и убрал их на место. Покрыв плечи нараменником, надел через голову перевязь и наконец взял свой маленький двукрылый арбалет и колчан с двадцатью стрелами.

Потом вышел из своих комнат и стал подниматься к конюшне, спрашивая себя: "Неужто ты никогда так ни чему и не научишься?"

***

Ю-ю Лиань очнулся и увидел солнце, заглядывающее в высокое закругленное окно. Яркая солнечная полоса лежала на белом одеяле. Ю-ю горестно вздохнул. Плечо болело - он не помнил от чего, но боль означала, что он снова вернулся в мир плоти. Солнце и шепот морского бриза вселяли в него печаль, вытесняя чувство высшей гармонии, открывшейся ему. Над ним возникло чье-то лицо, худое, аскетическое, с длинным кривым носом.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил человек. Голос еще грубее нарушил гармонию - радость лет, проведенных с Кин Чонгом, уходила безвозвратно.

- Я снова стал плотью, - сказал Ю-ю, - и это печалит меня.

- Плотью? Я спрашиваю о твоей ране, молодой человек.

- Так я ранен?

- Тебе прокусили плечо. Рыцарь и твой чиадзийский друг привезли тебя сюда. Ты сильно пострадал, молодой человек, и пролежал без сознания около четырнадцати часов.

- Часов? - Ю-ю зажмурился. Он ничего не понимал. В своих странствиях он видел, как рождаются миры и падают звезды, видел, как великие империи поднимаются из тьмы одичания и как океан поглощает их. Тупая пульсирующая боль в левом плече стала более явной. - Зачем я вернулся? - спросил он.

Его собеседник, видимо, обеспокоенный, медленно произнес:

- Ночью тебя укусил какой-то демонический зверь. Но теперь рана очищена, и ты поправляешься. Я Мендир Син, лекарь, мы с тобой находимся во дворце Дакейраса-Рыцаря.

Ночью? Прошлой ночью?

Ю-ю застонал и попытался сесть, но Мендир Син поспешно надавил ему рукой на здоровое плечо.

- Лежи смирно, не то швы разойдутся.

- Нет, мне надо сесть, - пробормотал Ю-ю. Лекарь подхватил его под мышки и помог ему.

- Это неразумно, молодой человек. Ты еще очень слаб. - Он подсунул подушки под спину Ю-ю.

- Где Кисуму?

- Уехал с герцогом и его людьми. Скоро он вернется, я уверен. Как твоя рана?

- Болит.

Лекарь налил в чашу холодной воды, и божественная влага оросила пересохшее горло Ю-ю. Склонив голову на подушку, он снова закрыл глаза и погрузился в сон.

Когда он проснулся, солнечная полоса с кровати переместилась на дальнюю стену. В комнате никого не было, но Ю-ю снова хотелось пить. Он откинул одеяло и попытался спустить ноги на пол.

- Не копошись, желтый, - раздался чей-то голос. - Тебе нельзя вставать. - Над Ю-ю нависла другая физиономия, с распухшим носом и подбитыми глазами. Она принадлежала кудрявому сержанту стражи, который наскочил на Ю-ю много-много лет назад. Все это создавало большую путаницу. - Тебе чего надо-то? - спросил стражник.

- Воды, - сказал Ю-ю. Сержант, присев на кровать, подал ему чашу. Ю-ю взял ее правой рукой и жадно напился. - Спасибо. - Он пытался собраться с мыслями. Множество картин кружилось у него в голове, как бусины порванного ожерелья. Закрыв глаза, он медленно и осторожно стал нанизывать их на нить. Он ушел из Чиадзе, побив Ши Да. Встретил разбойников, а потом Кисуму. Вместе они пришли... На миг Ю-ю уплыл в сторону, но вспомнил дворец и таинственного Серого Человека. Его глаза широко раскрылись. - Где мой меч?

- Меч тебе пока не понадобится. Вот он, у стенки.

- Дай мне его, пожалуйста.

- Ладно, сейчас.

- Держись только за ножны, - предупредил Ю-ю. Сержант положил меч рядом с ним и вернулся на свой стул у двери. - Что ты тут делаешь? - спросил Ю-ю.

- Рыцарь приказал мне охранять тебя. Он, как видно, полагает, что у тебя есть враги, - улыбнулся стражник.

- Ты тоже к ним относишься?

- Если честно, то да, - вздохнул сержант. - Не нравишься ты мне, желтый. Но Рыцарь платит мне жалованье и хорошо обращается со мной, а я взамен выполняю его приказы. Мне наплевать, будешь ты жить или умрешь, но ни один твой враг не приблизится к тебе, пока я жив.

- Долгой тебе жизни, - с улыбкой пожелал Ю-ю.

- Это правда, что на вас напали адские псы?

К Ю-ю вернулись обрывки памяти - руины под луной, черные звери, бесшумно крадущиеся во мраке.

- Да, правда.

- Какие они из себя?

- Волки рядом с ними - поросята, - невольно содрогнувшись, ответил Ю-ю.

- Страшно было?

- Еще бы. Как твой нос?

- Болит. Все потому, что я не послушался отцовского совета: если уж собрался драться, так дерись, а не разговаривай. Ты бьешь будь здоров, желтый.

- Меня зовут Ю-ю.

- Меня Эмрин.

- Рад познакомиться.

- Не очень-то радуйся. Я собираюсь рассчитаться с тобой, когда ты оклемаешься.