Судный день (СИ) - Виктор Молотов Страница 33

Звук доносился из-за закрытой двери. Наконец-то я смог вернуть слух к привычному состоянию.

Дёрнул за ручку и потянул железную дверь на себя. Она со скрипом отворилась и пустила меня внутрь старой квартиры.

К этому времени детский плач превратился в лёгкое завывание.

Я прошёл через коридор в арку и оказался на кухне.

И увидел то, что никак не вписывалось в картину заброшенного города.

Прямо на грязном полу возле окна, откуда еле-еле пробивался свет полной луны, скрытой за радиоактивной пылью, сидела девочка лет пяти. Вся чумазая. В каких-то обносках, что раньше назывались сарафаном.

Она доставала из банки заплесневелые макароны и жадно засовывала их себе в рот. Раздавался такой треск, словно она ломала о них свои молочные зубы. А затем снова плакала.

Я медленно подошёл.

Девочка увидела меня и забилась в угол. Макароны из банки высыпались на пол.

— Тише, тише, я не причиню тебе вреда, — успокаивающе проговорил я.

В ответ девочка лишь снова заплакала.

Я присел на корточки и снял с плеч рюкзак. Достал оттуда банку тушёнки, нож и буханку хлеба, который остался из запасов Тёти Клавы. Открыл банку. Старался делать всё медленно, чтобы ещё больше не напугать ребёнка.

— Вот, держи, — сказал я и протянул девочке тушёнку с хлебом.

Она схватила еду и начала выгребать мясо из банки своими маленькими ручками. Блин, надо было ложку хоть поискать.

Я подождал, пока девочка поест, а потом представился:

— Меня зовут Мор. А тебя?

— Аня, — пропищала девочка.

И я заметил, что губы её были в крови. Не представляю, как больно ей было есть.

— Как ты здесь оказалась?

— Папа спрятал меня и ушёл искать маму. На наш город напали странные существа.

— Чёрные и бесформенные? С красными глазами?

Аня кивнула, а в глазах её заблестели слёзы.

— Давно папа ушёл? — спросил я, догадываясь, какой будет ответ.

— Девять или десять дней, — ответила она тонким голоском и всхлипнула. — Я запуталась.

— Пойдём со мной. У нас есть еда и чистая одежда.

В ответ малышка покачала головой.

— Я папу буду ждать.

Мне тяжело было это сказать, но лучше сейчас, чем после:

— Он не вернётся. Иначе бы уже пришёл.

— Я тебе не верю! — воскликнула девочка и снова заплакала.

Я уже подумал сковать её с помощью своей силы и отнести в лагерь. Там женщины ей помогут.

— Из какого ты города? — мягко поинтересовался я.

— Из Царицыно.

Вот это новость! Блин, да эти чёрные твари с каждым днём выкашивают население Земли. Такими темпами к концу года на нашей планете не останется людей. А это очень, очень фигово.

Очередное доказательство, что время поджимает. А я лишь наполовину выполнил свой план.

— Аня, послушай, я не могу оставить тебя здесь умирать. Поэтому либо ты идёшь добровольно, либо мне придётся связать тебя и отнести к нашим. Что выберешь?

— Я никуда не пойду. Там… там страшные монстры. И папа может вернуться. Я по нему очень скучаю.

— Пока ты со мной, тебе нечего бояться, обещаю. А папе оставим записку, чтобы знал, где тебя искать, если вернётся. Согласна?

Девочка кивнула, и ещё полчаса у меня ушло на то, чтобы найти в этой старой квартире хоть что-то, чем можно оставить послание. В итоге нам повезло: нашли белый мел. От сырости он крошился в руках, но мы смогли оставить на стене послание: «Аня в ЦИБе».

Я взял девочку на руки и понёс вниз. Казалось, что она весит не больше двадцати килограмм. Такая худая. Да и бледная наверняка от голода, в темноте и за слоем грязи не было видно цвета кожи.

Спустивший на третий этаж, я хотел вернуть свою невидимую лестницу. Но не смог. Все силы во мне словно исчезли.

Это пугало. Ведь сейчас нет ничего страшнее, чем быть простым человеком.

Неужто это из-за девчонки? Надо проверить.

Я опустил малышку на пол и попросил:

— Анечка, поднимись, пожалуйста, наверх и отойди на пару метров. Надо кое-что проверить.

Она кивнула и молча пошла.

— Ещё дальше, — крикнул я.

Как я понял, она дошла до квартиры, в которой пряталась. Только тогда мои силы вернулись.

И как мне теперь спускать девочку? О, точно, у меня же есть верёвка.

Аня вернулась, и с помощью ухищрений и мысленного мата я обвязал нас. закрепил верёвку на перилах и проверил надёжность, подёргав со всей силы.

В итоге спустились. Фух. И уже через полчаса я передавал Аню нашим женщинам. Они обещали позаботиться о девочке: накормить, помыть и оказать первую помощь.

Я с облегчением с ней расставался. И пусть это не было болезненно, как с фериумом, но мне уже не нравилось ощущать себя обычным человеком.

Ранним утром меня растолкал Лысый.

— Чего тебе? А? — сонно простонал я и вылез из спального мешка, который всегда носил с собой.

И не зря. В который раз пригодился.

— Мор, ты чё за девчонку вчера привёл? — возмущённо спросил Лысый.

— Даже не думай её трогать!

Сон как рукой сняло.

— Да ты офигел? Я же не педофил какой-то, — театрально обиженно произнёс Лысый.

— Тогда какого чёрта ты меня разбудил и глупые вопросы задаёшь?

— Да у нас как бы проблемы.

— Какие?

— Девчонка твоя ночью разговорилась с Электро. Да он ей до сих пор какую-то книжку читает.

— И что?

— Конь в пальто. Нам аккумы заряжать надо, а ему хоть бы что. Ты вообще представляешь, сколько техники мы с собой везём? Без электричества никак. Я вон рации зарядить не могу, а там уже очередь из желающих.

— Серьёзно? Без меня это не решить?

— Нет.

— Как дети малые, ей-богу.

Я неохотно поднялся, и Лысый отвёл меня к своей проблеме.

Электро сидел у костра, а рядышком пристроилась Аня. Он читал ей сказку о снежной королеве, и девочка внимательно слушала.

— Привет, Электро! — поздоровался я.

В ответ старик поднял указательный палец и продолжил читать.

Хотелось выругаться, но при ребёнке не стоило.

— Электро, можно тебя на минутку? — процедил я. — Иначе мне придётся забрать Аню и разговаривать с ней.

Это подействовало. Электро дочитал абзац, погладил девочку по голове, словно заботливый дедушка и подошёл ко мне.

За ночь Аню помыли и переодели, и теперь она мало чем отличалась от прочих детей. Оказывается, волосы её были не чёрного цвета, а светло-русого.

— Слушаю, Мор, — сказал Электро сразу, как подошёл.

— Слушай, я очень рад, что вы с Аней нашли общий язык. Но это не отменяет твоих обязанностей.

— Да, я понимаю. Только вот с моими силами какая-то беда. Я думаю это