Игорь Недозор - Новая Зона. Псы преисподней Страница 34

Что до спецчастей, то они были представлены ротой технической разведки и отрядом «Росомаха» во главе с полковником Крыловым. Так что с разными рептилоидами и мутантными крысами по-прежнему придется воевать его полицейским да солдатам-срочникам. Да еще отряду сталкеров, как следует еще не укомплектованному. Где-то запропастился человек, которого Гордеев рекомендовал в командиры отряда. Никак не могут отыскать.

Скотина же этот Лазненко! Какая же с-скотина! Одно хорошо – десантуру все же пробил для них в Минобороны.

– Хорошо, – кивнул между тем Кашин, единственный штатский в собрании и при этом – куратор вопросов, связанных с Зонами. – А что с воинскими частями, дислоцированными в черте города? Училища? Гарнизон?

– Здесь все хуже… Собственно, кроме Кронштадтской ВМБ… В основном местное командование, по разным причинам, не может восстановить боеспособность вверенных ему частей.

– Что значит, по разным? – набычился вице-премьер. – Уже скоро неделя, как начался этот ваш «харм»!

– Часть военных объектов занята мутантами, – указал Дунаев. – Ну и аномалии, сами понимаете. Кроме того, погибла значительная часть личного состава. А воинская часть, потерявшая даже десяток ключевых офицеров, сильно теряет в возможностях.

– Все понятно, – помрачнел вице-премьер, поджимая полные губы. – А что с общей обстановкой в черте города?

– Зафиксированы неоднократные случаи мародерства и вооруженного сопротивления военным патрулям и представителям органов внутренних дел. Наши подразделения совместно с силами армии и флота стараются пресекать подобные инциденты. Кроме того, имели место попытки беспорядков на политической и национальной почве.

«Да уж, только вчера имели место», – подумал генерал-лейтенант про себя.

Стихийно собравшаяся огромная толпа под какими-то наспех сделанными флагами и идиотскими транспарантами отправилась по городу «бить черных» и стала добычей псанов и раттисов. Но это малая толика на фоне обычных грабежей и убийств. Скольких бизнесменов грохнули в офисах, чтобы без помех вскрыть сейфы с «кэшем», сколько обменников выпотрошили, сколько ювелирных точек обчистили – уже и не узнать.

– М-да… Не могу сказать, что обрисованная вами картина внушает оптимизм. У вас есть прогноз дальнейшего развития ситуации?

– Конечно. В смысле, так точно! – отрапортовал Дунаев. – Я передам его в ближайшее время наверх в виде докладной записки…

Конечно! Будет им и прогноз, и записка!

Собственно, тут все и так было ясно – по опыту Московской Зоны и ее Внешнего Кольца. Территория, где нет никакой власти. Многочисленные банды и сталкеры, мало от них отличающиеся. Одна мысль – выжить. Постоянно вспыхивающие стычки всех со всеми. Каждый, у кого ствол, сам себе закон и суд. Работорговля, контрабанда, мафии…

– Превосходно, – сказал Кашин и обратился к собравшимся: – Итак, в ближайшие часы, господа, я жду от вас детальный план.

Подполковник Зуров Константин Арсеньевич, помощник начальника Петербургского главка МВД, встряхнул головой. Тупая тяжесть в голове и неприятная сухость во рту никак не давали сосредоточиться. Определенно, вчерашняя попойка с сослуживцами была лишней. Уж точно дозу он превысил.

Хотя погуляли знатно. Спиртное лилось рекой. И не простая водяра, а коньяк, виски, мартини – все собранное солдатами в брошенных магазинах. А на закуску пошли элитный тамбовский окорок и шампиньоны с ананасами. А Колька Сафронов из инженерного дивизиона даже привел пару молоденьких бабенок. Как оказалось, не каких-нибудь продавщиц или официанток, а аспиранток юрфака питерского государственного универа. Прибились к сафроновским воякам после того, как их общагу разрушили аномалии. Та, беленькая, как ее, Катя?.. Не, Катя рыженькая, а блондинка Эльвур… Эльвира. Худая, а бюст пятого размера и натуральный. Ой, как же башка болит…

Вообще в последнюю пару месяцев с ним происходило что-то не то. Приступы головной боли, непонятные провалы в памяти, странные сны. В отпуск бы, да какой отпуск с этой Зоной? Кот еще сбежал. И чего не хватало сволочи хвостатой?

Однако мучило подполковника Зурова не только похмелье и не обида на кота. Он ощущал в сознании некое беспокойство, непривычное для военсталкера. В мозгу оформлялось какое-то смутное, но непреодолимое побуждение.

Еще не понимая до конца, чего же он все-таки хочет, Зуров встал, прошелся по кабинету взад-вперед, проверил, хорошо ли сидит форма. Открыл оружейный сейф, пробежал взглядом по своей коллекции стволов.

Автомат, несколько гранат, широкий нож-мачете, СКС, тактический дробовик «Бенелли».

Но остановился на двух пистолетах – «ГШ-18», старой доброй «Гюрзе» и трофейной «Беретте-92». «Гюрзу» сунул в кобуру, «Беретту» тщательно спрятал во внутренний карман.

«Надо идти… Надо идти… Надо…» – шелестело в мозгу. Увидь его кто-то со стороны, он, может, обратил бы внимание на лихорадочный блеск в глазах и быстрые и какие-то дерганые движения подполковника. Но в коридорах штаба никто не обратил внимания на торопящегося куда-то офицера – замотанным людям было не до того.

«Надо… идти. Идти и сделать…» – стучало в висках.

О том, что именно сделать и почему «надо», старый опытный спецназовец Зуров почему-то не думал.

– «Сам» у себя? – бросил Зуров сидевшему у входа в кабинет младшему лейтенанту.

– Так точно, товарищ подполковник. Но он занят. У него совещание.

– Меня вызвали…

– Я доложу, – приподнялся «мамлей» с кресла.

– Не нужно.

Зуров проскочил мимо и распахнул дверь.

Одним взглядом охватил всех собравшихся и достал оба пистолета. На какую-то долю мгновения он замешкался. То, что он должен всех собравшихся перебить, Зуров четко понимал, но попытался вспомнить – зачем?!

– В чем де… – вскочил южного вида полный мужчина в дорогом костюме.

Именно ему Зуров и всадил первому пулю в живот. Выстрел забрызгал кровью соседа, который в ужасе отшатнулся, и следующая пуля лишь скользнула по черепу. Сидевший рядом с Дунаевым офицер успел вытащить пистолет и даже спустить курок – Зуров услышал, как пуля пролетела мимо его левого уха. Он снова надавил на спуск, стрелок рухнул, сшибая последним движением Дунаева на пол.

Что-то крича, на Зурова кинулись сразу двое, по военной привычке приготовившись дорого продать жизни. Подполковник выстрелил одному в живот, второму в грудь, а когда те повалились ничком, всадил им в затылок по контрольной пуле.

Пятью следующими выстрелами он свалил еще четверых, но метко брошенная кем-то бутылка с минералкой, попав в глаз, сбила прицел. За это время еще трое участников совещания успели достать «стволы». Зуров снова спустил курок «Беретты», попав одному в плечо, но второй выстрелил дважды, и пуля содрала подполковнику кожу на бедре. Еще одна угодила ему в грудь, точнее, в бронежилет скрытого ношения.

Он всадил пулю меткому стрелку прямо в рот, и тот свалился, как мешок.

Потом позади распахнулась дверь, и Зуров выстрелил назад наугад. Ответного выстрела подполковник почему-то не услышал, лишь почувствовал, как в шею вогнали раскаленный вертел, а после стали наматывать на него жилы. Боль свела его с ума, а потом погасила окружающий мир…

Из полутора десятков членов чрезвычайного штаба уцелели только шестеро, включая и генерала Дунаева, оставшегося невредимым. Семеро старших офицеров и один вице-премьер умерли на месте, еще один скончался в госпитале. Ждали комиссии из Москвы, разносов и увольнений. Но их не было, пришел лишь приказ об обязательном томографическом обследовании всего личного состава. Ибо тем же вечером патологоанатомы извлекли из черепа мертвого Зурова «аномальный биологический объект», в документах ДСП именуемый «мозговик». И сомнений во взаимосвязи его безумного поступка с наличием в его голове мозговика ни у кого не возникло.

Однако до полного понимания того, с чем именно они имеют дело, в Северной Зоне было еще далеко.

Глава 2

г. Санкт-Петербург, Фрунзенский район

Утро выдалось не по-летнему холодное, сырое и пасмурное. Оно словно жидкая серая краска ложилось на изувеченное тело мертвого города, превращая его в некую сплошную размытую массу.

Степан Кароян вел БРДМ не быстро, повороты брал плавно, как человек, не раз бывавший в Зоне.

Двинулись по Московскому проспекту. Мимо брошенных машин, мимо огромной груды железа (пробка на пересечении с Кузнецовской), которую сгребли к тротуарам инженерными машинами разграждения. А вот и сама машина, старый «ИМР-2» с черт знает каких баз хранения, знакомый Радуге по Припятской зоне – много их там осталось, брошенных еще после первого взрыва.

Приткнувшись у парапета, стоит странно оплывший железный мастодонт. И какая аномалия могла такое сотворить?

Сталинские дома соседствовали с «панельками» восьмидесятых и новыми башнями.