Олег Синицын - Запретная дверь Страница 34

С каждым годом жить с Марией-Луизой становилось все тяжелее. Когда Элли перешла в следующий класс, мачеха возвращалась с работы исключительно в двух состояниях: сердитой и очень сердитой. В первом случае она постоянно одергивала Элли, утверждая, что та все делает не так. Во втором — просто била. Как выяснилось позже, неподалеку от кафе, где работала мачеха, открылся ресторан быстрого питания. Чтобы выжить, хозяину пришлось урезать официанткам зарплату. Ничего другого, кроме как таскать поднос, Мария-Луиза не умела, поэтому не могла уволиться, хотя до смерти ненавидела свою работу, свою зарплату и своих клиентов. По вечерам весь этот комплекс проблем и душевной неудовлетворенности обрушивался на ни в чем не повинную падчерицу.

Небольшое жалованье Мария-Луиза тратила исключительно на себя, любимую. В доме каждую неделю появлялась то новая блузка, то юбка, то туфли, в то время как Элли питалась бобовой похлебкой и ходила в одном и том же штопаном платье, над которым смеялись одноклассники в школе. Впрочем, эта расточительность в итоге обернулась боком самой Марие-Луизе, когда три месяца назад она купила замшевые сапоги, вместо того чтобы заплатить электрической компании. Через какое-то время в дом пришел незнакомец. Он вскрыл вечно запертый металлический шкафчик в коридоре и что-то сделал, отчего комнаты погрузились во мрак. Элли насмерть перепугалась. Тот день вообще останется в памяти надолго, потому что именно тогда разозленная Мария-Луиза уничтожила драгоценный подарок мамы.

Странно, но после этого все переменилось. Словно после бури выглянуло солнышко. Впервые за долгое время Мария-Луиза вернулась с работы довольная, не придиралась, не бросалась туфлями и кусками мыла. Она сказала, что сегодня Элли может не мыть посуду после ужина, а на следующий день даже накормила девочку в шашлычной. У нее вдруг появились деньги. Много денег! Она купила себе еще одни туфли, заплатила за электричество, после чего одолжила у соседа старенький «шевроле» и повезла падчерицу в Рио-де-Жанейро.

После рабской жизни в четырех стенах виды необъятных тропических лесов и холмистых равнин, сквозь которые прилегало шоссе, показались Элли непривычными и дикими. Она стала просить мачеху повернуть назад. Ей не хотелось уезжать далеко от дома — большой, незнакомый мир пугал. Кроме того, девочка переживала, что пропускает школьные занятия, особенно математику и португальский. В учебе она старалась быть прилежной и очень волновалась, когда что-то не успевала сделать. В общем, Элли сильно хотела вернуться, но мачеха вдруг нежно поцеловала ее (почти как мама!) и пообещала, что сама поговорит с учителями, объяснив им причину пропусков.

А дальше был супермаркет. Происшествие на стоянке Элли сочла ужасным недоразумением. Она решила, что мачеха потеряла ее. Мария-Луиза не могла оставить близкого человека в чужом месте, такое просто в голове не укладывалось! Ведь она целовала ее почти как мама… Элли надеялась, что через час или через день Мария-Луиза обязательно вернется, поэтому два дня бродила в окрестностях супермаркета и даже ночевала возле него, свернувшись калачиком в оставленной на улице продуктовой тележке. А через два дня случилось чудо.

Даже в самых смелых фантазиях Элли не могла представить, что ей достанется кукла. Та самая! Снова держа в руках свою единственную подругу, девочка вдруг поняла, что не одинока на улицах чужого города. За ней кто-то следит, кто-то добрый сопровождает ее.

И вот теперь девочка, которой было почти десять, стояла с этой самой куклой в темном проулке перед страшными незнакомцами, упрямо глядя на свои поношенные сандалии. Горячие слезы катились по щекам. Случилось то, чего она больше всего боялась.

Один из незнакомцев присел перед ней на корточки. Элли не хотела на него смотреть, но человек упрямо заглядывал в лицо. Он был по-настоящему страшный. Чернявый, бородатый, с бесцветными глазами и уродливыми шрамами на шее. Когда он раздвинул губы, во рту обнаружились клыки, похожие на волчьи. Человек был настоящим воплощением незнакомца.

«Боженька, что мне делать?!» — мысленно взмолилась Элли.

Боженька не ответил. Вместо него заговорил чернявый бородач.

— Ну и зачем ты убегала от нас? — спросил он, широко улыбаясь. — Мы продаем мороженое. Неужели ты не хочешь мороженого?

Сказать по правде, Элли хотела мороженого. Она пробовала мороженое лишь однажды, ее угостила девочка из параллельного класса. Элли несколько раз лизнула мягкий шарик, вдавленный в хрустящий стаканчик, и райский вкус навсегда слился с ее душой.

— Бедная маленькая Элли! — продолжал бородатый незнакомец. — Почему же ты не идешь домой? Потому, что он в двухстах километрах отсюда?

Он довольно загоготал.

Элли была растеряна и поражена. Откуда незнакомцы знали ее имя?

— Мы поможем тебе, — сказал бородач, перестав смеяться, — мы добрые мороженщики! — Фраза вызвала хихиканье у второго незнакомца, плечистого мулата. — Короче, мы отвезем тебя куда надо.

Куда они ее отвезут? Куда ей надо?

Ей надо домой, в Барбасену.

Внутри Элли вспыхнула надежда. Ее отвезут домой? Домой?! Вот будет здорово! Она сможет вернуться в школу. Пропущено всего два дня, но Элли наверстает, обязательно наверстает. Ехать в одной машине с незнакомцами, конечно, не слишком приятно, но ради возвращения к Марии-Луизе она вытерпит их присутствие.

Рядом с бородачом присел мулат-крепыш. Из-под его растянутой майки вывалилось серебряное распятие, подвешенное на веревке.

— Хочешь шоколадку? — неуклюже спросил он, протягивая батончик «Марса» в пленке. — На! Возьми!

Элли застыла, глядя на батончик.

Вот уже второй день рацион ее питания состоял из единственной хлебной горбушки. Голод был лютым, и шоколадка уняла бы его. Но Элли вдруг вспомнила слова мачехи, которая однажды сказала, что нельзя брать сладкое у чужих людей, потому что это может плохо кончиться. Элли осторожно спросила: насколько плохо? Мачеха ответила, что гораздо хуже, чем когда она забывает отполировать туфли.

Поэтому хотя ее терзал голод, хотя от него болело в животе, Элли не знала — брать ей шоколадку или нет?

Собственное бессилие и невозможность помочь изводили Андрея. Пока он боролся с туманом в мыслях, пока решал, как достучаться до девочки, ее окружили настоящие отморозки.

Один из них со шрамами на шее (очевидно, неудачная попытка побриться) выглядел по-настоящему жутко. Он улыбался наглой ухмылкой уличного бандита, типичная ширма «подойди ко мне, брат, я ничего не сделаю», только в глазах у него играет холодная ненависть, а в кармане прячется финка. Самое страшное заключалось в том, что девочка наивно верила этой улыбке и ничего не значащим словам.

Мелькнувшая под ногами кошка подсказала Андрею выход из ситуации. Существовал путь бегства, только как объяснить его девочке? Контакта с ней по-прежнему не было. Кроме того, кнопка пребывала в ступоре от общения с двоими головорезами, а потому ничего не видела и не слышала. Когда второй отморозок, лиловый крепыш, присел на корточки и протянул ей шоколадку, Андрей неожиданно открыл внутри девочки новое состояние.

Он ощутил отчетливый вопрос, который складывался из двух противоречивых желаний, тянущих в разные стороны. Похоже на то, когда оказываешься на развилке дорог без четкого представления, в какую сторону идти. Одна часть девочки хотела взять шоколадный батончик. Другая отчаянно этому сопротивлялась.

Когда перед тигром оказываются две одинаковые антилопы, он остается на месте, потому что не может выбрать наилучший вариант. Дилемма, возникшая перед девочкой в тесном проулке, решилась спонтанно, без малейших усилий. Просто Андрей знал, какая антилопа лучше. Его разум напрягся и выстрелил мысленным посылом…

Кукла в руках девочки подпрыгнула.

От изумления даже высохли слезы.

Элли с ног до головы оглядела маленькую подружку. Затем еще раз, с головы до ног. Светлое платьишко, сияющая улыбка, черные глаза. Что произошло? Элли думала, взять ли ей шоколадку из рук незнакомца, а затем пальцы ощутили под пластмассой толчок, словно внутри вздрогнуло что-то живое. Словно кукла имела мнение по этому поводу.

Колкие мурашки пробежали по спине под сарафаном. В темечке родилось нечто темное, необъяснимое и пугающее. Словно сзади над ухом неожиданно ударили в барабан.

«Господи, мамочка! — со страхом подумала Элли. — Что это значит?»

Сидящий на корточках Гуго удивленно глядел на маленькую соплячку, прижавшуюся спиной к проволочному забору, и не понимал, что произошло. Девчонка больше не слушала ни его, ни Бычка, а остолбенело таращилась на свою дурацкую куклу, словно у нее в руках находился здоровенный паук.