Пауль Локамп - Есть время жить Страница 34

Вот так, можно сказать — мило беседуя, выудил из него информацию. Насколько она достоверна — проверим на втором пленном; вот он, беспокойно по травке ёрзает, метрах в двадцати отсюда — видно, впечатлён криками. Через пять минут выяснил, что он из банды которая насчитывает около тридцати человек; хорошо вооружённые, обосновались недалеко — в Рамучяй. Посёлок небольшой, находится между Кармелавой и Каунасом, (кстати, это у него нас обстреляли по дороге на дачу). Жители платят бандитам дань и работают в обслуге. Сначала были попытки бунтовать, но отморозки расстреляли человек десять и теперь жировали, разъезжая по округе и грабя население. Зомби в городке нет, бандиты зачистили территорию, а тех, которые добредали из города — отстреливали на подходе. На границах посёлка устроены посты, где постоянно дежурят хорошо вооруженные люди.

Второй бандит был еще разговорчивее, видно, крики убедили не сопротивляться. Рассказал не только про базу — описал, как устраивали гладиаторские бои в вольерах, между захваченными людьми и зомби. План на земле нарисовал — где их база находится, сколько народу в группировке и как размещаются посты. В общем, «раскололся по семи эпизодам, и схованку, где бибика захоронена тоже сдал». Он первым и улёгся под деревом, с пулей в голове — в благодарность за информацию. В отношении второго у меня появилась вполне дизайнерская задумка — мы подвесили его на дерево и, распоров живот, оставили. Хотели ему красный тюльпан[52] сделать, но практики маловато — да и бандит почему-то сдох раньше, чем мы закончили. Это «произведение» мы оставили на дереве, как милую шутку каунасских рекламистов, и вернулись к машинам. Если бандиты своих обнаружат — уверен, им должно понравиться.

Жестоко? Изуверство? Не годится для культурного человека!? Хрен! Запомните, господа — то зверство, на которое способен доведенный до края образованный человек, этим гоблинам и во сне не приснится, у них просто фантазии не хватит. А у нас перед глазами еще стоял вид девчушки, разложенной на лесной дороге, рядом с трупом её отца и обезумевшей матери, так что моралисты могут идти лесом, никуда не сворачивая!

Машины мы, конечно, не взяли — они нам и нафиг не нужны. Обчистили багажники, слили бензин — двадцать литров на дороге не валяются. Оружие? С этим повезло — у бандитов нашёлся потёртый АК-74м, к нему четыре полных магазина и три сотни патронов россыпью, обрез охотничьего ружья 12 калибра, семнадцать дробовых патронов и Иж-71, с регулируемым прицелом, под 9x17 мм и с одним запасным магазином.

В «пыжике» личные вещи, бейсбольная бита со следами крови и маленький револьвер под патрон флобер, калибра 6 мм. Повертев в руке, я бросил его обратно на сиденье — игрушка. Среди вещей нашлась сумка — «мечта оккупанта» с продуктами и небольшой пакет супов быстрого приготовления.

Женщина однозначно сошла с ума. Она все это время сидела, словно оцепенев, а потом, даже связанная, начала бросаться на нас, словно это мы её дочь изнасиловали. Взять с собой? У нас не сумасшедший дом. Оставить на дороге? Тоже нет. Пристрелить? Переглянулись с Айваром, он в ответ лишь пожал плечами и полез за сигаретой.

— Док рассказывал, что это реактивный психоз. Слушай, Айвар, потом покуришь, что с ней будем делать? — я огляделся вокруг. — Время дорого.

— С собой взять глупо, развязать, — глаза выцарапает, у неё вид бешеный. Дилемма, блин — ни взять, ни отпустить. Оставлять — тоже не дело, нечего зомби плодить, их и так хватает. Придётся пристрелить, — Айвар в несколько затяжек выкурил сигарету и повернулся ко мне. — Ты или я?

Роберт. 3 апреля, вечер.

 Ветерок есть, но легкий, не сильнее трёх-четырёх метров в секунду. Веточки едва колышутся — точно не больше пяти. Расстояние, по сетке бинокля — где-то метров пятьсот. Точно не определишь, это только кажется, что всё легко и просто, а возьмешь лазерный дальномер и диву даёшься, какие ошибки допускаешь «на глазок». Ветер с левой стороны, это важно — значит, пулю опускать будет. На таком расстоянии пуля просядет сантиметров на десять, да еще ветерком снесёт на двадцать пять-тридцать. Вот такую поправку и возьмем, — прямо по сетке.

Мы с Айваром устроились на опушке леса, напротив поворота на Рамучяй. У дороги был устроен блокпост, о котором нам рассказали пленные. Удобно — куда бы люди ни ехали, мимо поста придётся проезжать, так что дерут эти соловьи-разбойники и конного, и пешего, как им в голову взбредёт. Хорошо, если просто ограбят, а то ведь могут и в рабство определить, говорили же про гладиаторские бои. Пост был так себе, несерьёзный — сложенный из мешков с песком. Сверху это сооружение закрывал навес в виде большого зонта, которые устанавливали в небольших уличных ресторанчиках для защиты столиков от дождя, рядом с мешками дымила железная бочка — ночи еще холодные. На посту два человека, один из них вооружён Калашниковым, у второго, по-моему, MP5, скорее всего, с полицейского сняли — стоят, разговаривают, один столб подпирает, второй на месте крутится, словно ему в задницу шило воткнули.

Ну давай, болезный, повернись ко мне передом, нечего у себя за спиной высматривать, там узоров нет. Ну во-о-от, умничка какой, аккуратно так встал, теперь не вертись, сейчас вылетит птичка! Гулко хлопнул выстрел, охранника толкнуло на бруствер, сложенный из мешков с песком, и он грузно осел, оставив на мешках смазанное пятно крови, — представляю, какая дырка у него на спине образовалась. Айвар, не отрываясь от бинокля, поднял большой палец: «класс!»

Надо заметить, что его напарник очень шустро на выстрел отреагировал. Во-первых, сразу за мешками укрылся, во-вторых, недолго думая, напарнику контрольный в голову влепил. Вот оно как — ученый, значит; понимает, что если сейчас напарника не пристрелит, то будет иметь геморрой в виде ожившего зомби за спиной. Умный, зараза. Но это ничего, живи пока. Он, наверное, сейчас по рации хэлпы своей братве засылает, а два раза с одной позиции стрелять — дураков нет.

— Ладно, уходим, — я сполз к Айвару, — здесь нам делать нечего, с другой стороны подойдём, шумнули немного — и ладно.

— Потопали, — согласился он, и мы ушли к спрятанной в кустах машине.

Хорошая велодорожка, едь себе и ни о чём не думай, если бы не бревно, лежащее на дороге. Это кто же здесь так постарался? Так и есть — правее, метрах в ста, мелькнула красная черепичная крыша. Вдоль этой дорожки, насколько мне память не изменяет, еще четыре усадьбы; интересно, в них живёт кто-нибудь? К усадьбе сворачивать не стали — нет сейчас время на лясы с местным населением, да и нужно ли? Среди деревьев нашу машину может, и не заметят, а если подъехать, то потом нас бандитам в деталях опишут: кто, откуда, куда и на какой машине.

Не доезжая до города километров десять, выехали на небольшую развилку. Налево — гаражный комплекс, куда соваться совершенно не хотелось, чуть дальше — выезд на дорогу, где нам вообще не рекомендуется появляться. Направо — продолжение велосипедной дорожки, которая и выведет на трассу Вильнюс-Клайпеда — нам туда.

К Каунасу мы выехали часам к трём. Притормозили у дороги и, пока я рассматривал в бинокль трассу, Айвар перекладывал в багажнике вещи. Трасса была пуста. По левую сторону — сгоревшая бензоколонка, рядом с ней брошенная фура и несколько зомби, слоняющихся без дела. Напротив — еще одна бензоколонка и сгоревший ресторанчик «Tėvynė»[53], там в своё время вкусные цеппелины[54]  делали. Подумал про еду — и в животе забурчало; дело к обеду, кушать хочется! Посмотрел в сторону города — он так же «радовал» дымом пожарищ, разве что среди серых многоэтажек появилось больше чёрного цвета, бетонные коробки горели, как бумажные. Людей и зомби отсюда не видно, далековато — между трассой и окраиной города посажены деревья.

— Слушай, Айвар, а не хочешь прогуляться до Клиники? Посмотрим, как там обстановка, может, нам Док и не нужен, сами аптеку вынесем? Так сказать, на твоих могутных плечах-с!

— Робби, тебе на голодный желудок всегда умные мысли в голову приходили, но сегодня ты что-то буксанул. Сдурел — туда соваться?

— Так мы внутрь не полезем, понаблюдаем со стороны, как там обстановка и вообще. Может, там уже помощь из Европы прилетела на голубом вертолете, и бесплатно кормят, а мы, как те партизаны из анекдота, до сих пор поезда под откос пускаем. Поехали, а?

Айвар помотал головой, словно говоря: «ну точно сдурел!»

— Ладно, чёрт с тобой, поехали. Но сразу говорю, внутрь не полезу.

— Согласен, снаружи посмотрим и уедем.

Выбрались на трассу и повернули налево, к бензоколонке. Одна их них сгорела, а вот другая — ничего, вполне в нормальном виде, разве что витрина разбита. По площадке бродило несколько зомби, но это мелочь, главное, чтобы живых людей не было — в последнее время предпочтительнее встретить мертвого. По-быстрому расстреляли мертвяков и двинулись в магазинчик, вдруг выйдет чем-нибудь разжиться.