Алексей Корепанов - Авалон Страница 34

— А можно мне пока полистать инструкцию по эксплуатации танка? — вдруг попросил Умелец.

Дарий изумленно взглянул на него:

— Зачем?

— Ну… для общего развития, как недавно сказал… э-э… Бенедикт. Пейзажи я рассматривать не хочу — я ведь вырос в горах… Чего я тут нового увижу?

— И это и вся причина? — с подозрением спросил командир.

— Откровенно говоря, нет, — немного помявшись, ответил Дасаль. — Влипли мы все непонятно во что, и куда кривая вывезет, никакой адвокат не скажет… Может так случиться, что останусь я один в этой хате… То есть в танке… Без вас…

— Понятно, — кивнул Дарий. — Предполагаете, что вам придется сесть за панель управления. В общем-то, Бенедикт в водителях и не нуждается… Но в практической сметке вам не откажешь.

— А как же без нее? — усмехнулся груйк. — Опять же, на зоне, глядишь, и пригодится. Не в забой пошлют, а оператором каким-нибудь поставят…

— Эх, Дасаль, — покачал головой Шерлок Тумберг. — Пойти бы вам по другой дорожке, был бы из вас толк.

— Не все потеряно, начальник, — вновь усмехнулся Станис. — Ну так как, командир, насчет инструкции?

— Что ж, изучайте, если уж вам так хочется, — пожал плечами Дарий. — Пока Тан другим занят. — Он повернулся к Диони: — Бери пример, постлейтенант.

— Спасибо! — с чувством сказал Умелец. И назидательно добавил: — Знания, как известно, лишними не бывают.

Тангейзер, повинуясь жесту командира, вручил груйку толстенную инструкцию, и тот погрузился в чтение.

А остальные принялись рассматривать горные виды — их транслировали на экраны танка разлетевшиеся во все стороны воздушные разведчики.

…Аллатон отсутствовал уже часа два с лишним. Стало темнеть, горы постепенно теряли очертания, сливаясь с хмурым небом. Соблюдать режим невидимости в сумерках не было необходимости, и Дарий приказал отключить его. Наконец предводитель пандигиев показался на дороге. Он вошел в башню с довольной ухмылкой, напоминая удачно напроказившего мальчугана. Глаза Аллатона блестели. А еще от него пахло. Но не пандигием.

— Это в-водка, — не без труда выговорил он, увидев, что Дарий принюхивается с недоуменным видом. — «Особая уральская». Дми… Дмитрий угостил. Отличный, скажу я вам, н-напиток, да с солеными огурчиками!

— Понятно, — с облегчением сказал командир. — А я уж не знал, что и думать. Ну, выкладывайте, что вы там выяснили, у этого Дмитрия.

Аллатон, чуть покачиваясь, подошел к откидному сиденью, плюхнулся на него и взглянул на сидящего рядом иргария:

— Теперь я лучше понимаю тебя, Х-хор. Что-то в нем есть, в этом ал… алкоголе. Если пить с душой.

— Что-то есть, что-то есть в тебе такое, а какое — не пойму… — тихо добавил Спиноза. Похоже, это была цитата.

— Важна еще культура пития, — авторитетно изрек Хорригор. — И пил ты не с душой, а с неким Дмитрием.

— С культурой у м-меня все в порядке. И пил я и с душой, и с Дмитрием. Вот. — Аллатон прислонился затылком к стене и сложил руки на животе. — Д-докладываю… Мы действительно в прошлом… если придерживаться традиционных вз… взглядов на время… Здесь еще нет… нет никакого Межзвездного Союза, а есть планета Земля и более-менее ос… освоенная Солнечная система. Этот Дмитрий — оч… очень интересная особа… Мне с подобными доводилось встречаться. Знаете, из тех уч… ученых, что сосредоточены на решении каких-то задач и почти пол… полностью игнорируют окружающий м-мир. Я ему сказал, что разыскиваю старого п-приятеля, Хорригора Тронколена, который, по слухам, пос… поселился где-то здесь. А он только пожал плечами, при… пригласил в дом и достал водку. И тут же, после первой рюмки, стал рас… рассказывать о своих научных интересах. И знаете, чем этот Дмитрий з-занимается? — Аллатон обвел всех туманным взглядом.

— Наверное, поисками философского камня, — предположил Дарий. — По-моему, земные ученые постоянно этим занимались.

— Это было в гораздо более древние времена, — поправил его Спиноза. — Еще до эпохи освоения Солнечной системы.

— Он занимается проблемой быстрого преодоления межзвездных расстояний! — неожиданной скороговоркой провозгласил Аллатон.

— Дырами, что ли? — поднял брови Тангейзер.

— Именно! Он так их и называет: межз-звездные Дыры! — Аллатон возбужденно поерзал на сиденье. Теперь язык у него почти не заплетался. — А поскольку мне довольно много известно об их создании и ф-функционировании, то разговор у нас получился очень содержательный… Под водочку да под огурчики… А потом он просто забыл обо мне и погрузился в вычисления. Все мои попытки привлечь его внимание не увенчались ус… успехом, и я в конце концов оставил его, памятуя о вашей, Дарий, рекомендации не з-задерживаться. Предварительно выпив еще чуть-чуть замечательной водочки, уже в одиночку, — Аллатон с довольным видом похлопал себя по животу.

— А как фамилия этого Дмитрия? — поинтересовался Спиноза.

— Хм… — задумался мутант. — Он мне ее не называл…

— А не все ли равно? — подал голос Тангейзер.

— А! — встрепенулся Аллатон. — У него на стене висели какие-то красивые листки с текстами… Что-то типа: награждается за большой вклад в раз… развитие чего-то там…

— Это дипломы, — подсказал Спиноза. — Свидетельства, выдаваемые как награды.

— Может быть, — кивнул Аллатон. — Я их специально не рассматривал, но имя и фамилия там были крупными буквами, не заметить трудно. Дмитрий — это т-точно, а вот фа… фамилия… Памалар… Паламар… Паламарук?

— Паламарчук! — прогремел супертанк. — Дмитрий Паламарчук! Цитирую из статьи в энциклопедическом справочнике: «Паламарчук Дмитрий Оксана — основатель теории внутригалактических перелетов посредством проникновения в подпространственный континуум с помощью так называемых Дыр. Один из ведущих разработчиков технологии их создания». Конец цитаты. Судя по всему, господин Диондук, вы дали толчок реализации Экспансии и, в конечном счете, созданию Межзвездного Союза.

— Стрелять-попадать…

— Карабарас…

Это одновременно сказали танкисты.

Умелец присвистнул.

Шерлок Тумберг проредил-таки свои усики.

Хорригор с завистью покосился на бывшего противника.

А тот удовлетворенно произнес:

— Ну вот… Свое галактическое со… сообщество мне не удалось сохранить, но, кажется, я приложил руку к созданию нового. И весьма этому рад. Весьма!

— Вот еще один интересный момент, — сказал Спиноза. — Из мемуаров Дмитрия Паламарчука. Вновь цитирую:

«Это было в начале февраля, какого именно числа — не помню, да и не следил я тогда за такими числами. Иные числа полностью поглощали мое внимание: я бился над параметрами Дыры, но ничего у меня не получалось. Все мои расчеты неизбежно приводили к одному и тому же результату: стабильного тоннеля в подпространстве существовать не может ни при каких исходных значениях. Этот проклятый У-вектор не желал менять свое положение ни на долю градуса! Но в тот день на меня снизошло озарение.

Я не знаю, что видел перед собой Архимед, прежде чем выкрикнул то знаменитое слово. Но уверен, что он неустанно, а временами, может быть, и неосознанно думал о задаче, поставленной перед ним тираном Сиракуз. И Менделеев совсем не случайно увидел во сне периодическую систему элементов. Он постоянно размышлял о ней! То же самое можно сказать о Кекуле, которому приснилась формула бензола. Или взять Теслу — он прогуливался на закате, декламировал стихи… и вдруг ему в голову пришла идея создать электромотор на переменном токе. Вдруг? Да нет, вовсе не вдруг! Сколько ни читай стихи на закате — озарение не придет, если твоя мысль до того не работала над проблемой, решение которой пришло подобно чуду. Но это отнюдь не чудо…

Для меня в тот февральский день озарение явилось в виде странного высокого пожилого человека в зеленом плаще. Если это и был сон, то сон наяву. Я не лежал в ванне, как Архимед, и не сидел у камина, как Кекуле, я пил водку с этим зеленым человеком, и ел огурцы, и мы много говорили о том, над чем я так упорно и безрезультатно бился. Этот возникший в моем сознании человек подсказал мне правильный путь — и исчез. Осталась полупустая банка с огурцами, осталась недопитая бутылка „Особой уральской“ и две рюмки… Выходит, я пил и за себя, и за своего воображаемого собеседника… Да, он бесследно исчез, растворившись в моей голове, но водка не только не опьянила меня, но придала мне сил, и уже к рассвету я заткнул многие дыры в теории Дыр… Вот такой вот получился замечательный каламбур! И я даже знаю, почему мой человек был не черным, как это бывало у других, а зеленым. Потому что зеленый — цвет надежды!»

Танк замолчал.

— Потрясающе… — помотал головой Дарий. — Господин Аллатон, вы действительно внесли огромнейший вклад в начало Экспансии и возникновение Межзвездного Союза!