Крис Вудинг - Ускользающая тень Страница 34

Прижимаю ладонь ко рту. Фейн покачнулся, и на секунду мне кажется, что он вот-вот упадёт. Но похоже, всё не так плохо. Оправившись, Фейн проверяет, нет ли поблизости других летающих скатов, и продолжает путь.

Теперь не свожу с него глаз, мысленно приказывая, чтобы он добрался до берега, как будто одной силой воли могу сделать его шаги легче и не дать ему погрузиться в жидкий камень. Только когда Фейну остаётся до цели один шаг, позволяю себе вздохнуть с облегчением.

Иду вниз по течению, чтобы встретить его. Фейна отнесло немного дальше, чем меня.

Вытаскиваю Фейна на берег. Мои руки сразу становятся красными от крови. Тонкая ткань его одежды разрезана, через рёбра наискосок тянется длинная царапина, но, когда стягиваю с него рубашку, чтобы осмотреть рану, понимаю, что она вовсе не такая серьёзная, как сначала показалось. Кровь, конечно, есть — впрочем, на такой жаре она уже свернулась, — но серьёзных повреждений нет. Скоро заживёт. Если в рану, конечно, не попал яд.

— Не жжёт? — спрашиваю я, ощупывая кожу вокруг раны — вдруг где-нибудь застрял шип? — Как себя чувствуешь?

— Чувствую слабый, — отвечает Фейн. — И жарко…

Фейн в изнеможении садится, и я читаю у него на лице весь ужас, пережитый за последние несколько минут. У меня есть мантры чуа-кин, у него — своя философия, но только что мы боялись совершенно одинаково.

Опускаюсь рядом с Фейном на колени и обнимаю, его голова опускается на моё плечо. Фейн обнимает меня в ответ, крепко-крепко, будто боится, что, если отпустит, его сейчас унесёт. Ощущаю горьковатый запах его кожи, чувствую, как на висках и запястьях бьётся пульс.

Как же я соскучилась по моему сыну — словами не передать.

— Эй! — окликает Нерейт. Он вышел на берег ниже по течению. Слышу, как под его ногами хрустят камешки. Переводя дыхание, опускается на корточки рядом с нами и улыбается. — А мне объятия не положены?

Смеюсь, чтобы не заплакать. Сейчас времени реветь нет. Нерейт следит за летающими скатами, но те уже потеряли к нам интерес. Все глядим на форт Фаракца, зловеще сияющий в темноте пещеры. Отсюда камень света кажется бледной точкой.

Нерейт по-дружески хлопает меня по плечу:

— Отлично сработано.

Вдруг с колокольной башни форта до нас доносится звон.

— Смена закончилась, — тихо произношу я.

Но тут в колокол ударяют второй раз, потом третий, и внутри всё сжимается. Рано, слишком рано!

После долгого молчания Нерейт озвучивает то, что мы все и так знаем.

— Нет, — произносит он. — Это сигнал тревоги.

Глава 35

Лифты от Вейи до поверхности — один из самых неудобных видов транспорта. И наш в этом смысле ничем от других не отличался — высокая округлая кабина из заляпанного грязью чёрного металла, разделённая на три уровня, один поверх другого. Соединяет их лестница. На каждом уровне кресла расположены концентрическими кругами лицом к центральной колонне. Именно сквозь неё проходит столб, наподобие гигантского винта, по которому мы поднимаемся и спускаемся. Управление кабиной осуществляется путём контроля геотермального давления. А ещё по ходу движения кабина слегка поворачивается.

Сижу и слушаю скрип и лязг металла. На стенах висят металлические бра, которые светят то ярче, то слабее, но разогнать темноту не могут. Эти светильники — недавнее изобретение, энергию они получают от движения самого лифта. Я им не очень-то доверяю. Постоянно такое чувство, словно они вот-вот погаснут.

Мы, само собой, едем на верхнем уровне. Здесь, конечно, тоже шумно, нормально не поговоришь, но всё же потише, чем внизу. Вдобавок на первом уровне ужасно жарко — пол нагревается от жара шахты. Наш короткий отпуск был подарком неожиданно расщедрившихся Лисс и Касты — впрочем, если они что-то делают, то полумер не признают.

— Обязательно поезжайте! Никаких «не могу»! Отдохнёшь с семьёй!

— Брат тебя совсем замучил работой. Да и Ринна тоже. Не одно, так другое! Вместе почти не бываете.

— Мы же чувствуем, как ты из-за этого расстраиваешься, — сочувственно сюсюкает Лисс.

— Мы всё оплатим.

— Вот именно! Правда, чудесно?

— Ты для нас как сестра, это меньшее, что мы можем для тебя сделать.

Естественно, я согласилась. Отказываться себе дороже. Даже Ринна вытащили с работы — он как раз сопровождал какого-то влиятельного друга клана Каракасса. Впрочем, больше для солидности, а не оттого, что ему и правда так уж нужна была охрана. И наставников Джея уговорили, чтобы отпустили его из военной школы на несколько оборотов. Джей спросил, можно ли взять с собой Рейту, мы были не против, Лисс и Каста — тоже. Вот так и отправились вчетвером.

Катим в грохочущем лифте. Смотрю на сына и его возлюбленную. Джей от светильников пришёл в восторг. Прислушивается к каждому звуку, пытается понять, как действуют механизмы лифта. Джей у меня очень умный, логика у него работает фантастически, мышление упорядоченное. Больше всего Джея интересует, как устроены разные агрегаты и машины и что можно сделать, чтобы они работали лучше. Прямо не увлечение, а одержимость какая-то. Только ему в руки попадает какая-нибудь техника, сразу начинает с ней возиться. В наших апартаментах всё было завалено разобранными лампами, часами и всякими механическими игрушками, пока Джей не уехал учиться. Без всего этого в доме стало так пусто.

Но когда Рейта дотрагивается до руки Джея или наклоняется, чтобы что-то ему сказать, вижу сына в другом, новом свете. Лицо его сразу смягчается, и выражение глаз особенное, и смех не такой, как всегда. Джей влюблён, он обожает её. За чёткими, упорядоченными мыслями скрываются сильные, искренние чувства. Джей на самом деле чувствительный мальчик, когда был маленьким, часто плакал. Так называемым «крутым парнем» так и не стал. Правда, научился притворяться перед отцом, но никого провести не мог. Джей всегда был ближе ко мне, чем к Ринну.

По дороге лифт несколько раз останавливался, чтобы высадить пассажиров и впустить новых. До нашей остановки ехали много часов, она почти на самом верху шахты. Здесь почти все вышли, осталось всего несколько человек. Оказываемся в небольшой пещере, от которой расходятся полдесятка туннелей. Шагаем в самый центр царящего вокруг хаоса. Многочисленные торговцы установили под яркими лампами свои лотки, рассчитывая на наплыв покупателей. Продают всё — от яиц редких животных до пирожков и напитков. Одни предлагают подвезти, другие выискивают среди вновь прибывших тех, кому нужна работа. На некоторых прилавках — драгоценные минералы с самой поверхности. Кое-кто продаёт картины, на которых изображено ночное небо — вот северное сияние, вот на горизонте величаво плывёт покрытая фиолетовыми и чёрными полосками мать-планета Бейл. В стороне тесной группой стоят встречающие — ждут родных и близких или деловых партнёров. Пещеру верхом на крайлах патрулируют солдаты милиции, вооружённые пиками с обсидиановыми клинками. Воздух тёплый, сухой и душный. По пещере разносится гул голосов.

Рейта в буквальном смысле слова тащит Джея к загонам — там продают домашних крайлов. Я тоже крайлов люблю. Хорошие скакуны и выносливые, способные нести на себе большую ношу. А если крайла правильно обучить, из него может получиться отличный боец. Вообще-то крайлы обитают наверху, но и под землёй тоже отлично себя чувствуют. Во время сезона красных приливов они вообще почти наверх не выходят — укрываются от жары в лабиринтах пещер под самой поверхностью, а наверх возвращаются только с наступлением сезона отлива.

Рейта обожает животных. Потому и стала натуралистом. Гладит крайлов, столпившихся у стенки загона, те тычутся носами ей в руку. Некоторое время стою в стороне и наконец присоединяюсь к ней. Рейта улыбается мне. Я знала, как она радуется, когда находит между нами что-то общее, пусть даже такое незначительное. Как и Джей, Рейта очень чуткая и понимает, как нелегко, когда в жизни твоего сына появляется женщина, хоть я и старалась скрывать свои чувства. Рейта хотела, чтобы между нами установились хорошие отношения, и я отлично к ней отношусь, но эту слабую инстинктивную ревность полностью заглушить невозможно.

Необыкновенных способностей ладить с животными, как у Рейты, у меня нет, но гладить их мне нравится. Каждый крайл в несколько раз тяжелее меня. Такую зверюшку лучше не злить. Это мохнатые четвероногие существа ростом мне по плечо, но, если становятся на дыбы, делаются в два раза выше. Между пальцами скрываются острые, как ножи, когти. Широкие, плоские морды с крупными ноздрями, глаза едва виднеются из-под густых мохнатых чёлок. Торговец внимательно наблюдает за нами, хотя и делает вид, будто смотрит в другую сторону. Уже сообразил, что крайла покупать мы не собираемся, и перевёл нас в разряд надоедливых зевак.

— Да, они как раз в мамином вкусе, — говорит Джей Рейте. — Она у нас обожает волосатых и здоровенных.