Андрей Ливадный - Призрачный Сервер Страница 34

— При чем тут мои лог-файлы?

— Я же сказал: ты по деньгам ходишь, но сам не замечаешь этого! Подумай, сколько может стоить информация, собранная на неисследованной станции? Позволь мне поработать на тебя? Поверь — не пожалеешь!

Я встал, прошелся по отсеку.

Гоблин явно чего-то не договаривает.

— Придется тебе носить рабский ошейник.

— Знаю.

— Ксенофобия на «Аргусе» не пойдет на убыль.

— Я на это и не рассчитываю. Но с деньгами везде жить можно, — цинично добавил он.

Узнаю старика.

— Хорошо. Оставайся. Но учти, я буду за тобой приглядывать, понял?

Гоблин тяжело вздохнул.

— Ты не тяни, Андр, — он снова залез в кресло за терминалом. — Действуй, пока Юргену его враги хребет не сломали. И технолога выручишь, и сам внакладе не останешься.

Ладно. Совет дельный. Выхожу в сеть, вызываю Юргена.

Он отвечает не сразу.

— Ну? Андр, говори, только коротко, в чем проблемы?

— Есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться!

— О чем именно речь?

— Об инопланетных технологиях. Сумма сделки, ориентировочно — на два-три миллиона. Интересует?

У Арбидо вид торжествующий и донельзя довольный. Он больше не трясется.

— Жди. Сейчас приду. — Юрген немногословен, но понятно, что крайне заинтересован!

Глава 5

Призрачный Сервер. Десять суток спустя…

Я — полноправный пилот!

Юрген не подвел, сдержал данное слово. Сделка, организованная Арбидо, дала быстрый результат. Пока я находился на прогрессивной имплантации, технологи не только изучили истребитель хаашей, но и усовершенствовали его. Теперь пилотажное противоперегрузочное кресло свободно трансформируется под телосложение человека, то же самое произошло с системой ручного управления. Астронавигационные рули приобрели еще один сегмент, благодаря которому они складываются, укорачиваясь.

Остальное оборудование кабины на своих местах, но, в дополнение к многочисленным приборам, появился еще один кибернетический блок. Он смонтирован за пилотажным ложементом и включается только по моему личному кодону доступа. Эта дополнительная подсистема адаптирует данные со сканеров под восприятие человека.

В принципе, с такой задачей способен справиться и расширитель сознания, но Юрген посоветовал вложиться в покупку адаптера, пояснив: первые самостоятельные вылеты наиболее опасны. Малейшая задержка в интерпретации информационных потоков, сбой в прямом мнемоническом контакте между мной и машиной чреваты фатальными последствиями.

Я полон предвкушений. Более или менее сносный пилот из новичка получается примерно через три-четыре месяца, — так утверждает накопленная статистика, но в моем случае к процессу вновь подключены высочайшие технологии.

Искусственная нейросеть Ушедших, самовольно внедрившаяся в мой организм, вызвала нездоровый ажиотаж среди исследователей. Если б не твердая позиция Юргена, использовавшего весь свой авторитет, меня бы точно препарировали, но этого, к счастью, не случилось. Сошлись на компромиссе. Я дал согласие на очередной опасный эксперимент. Технологи получили возможность исследовать уникальный апгрейд моей нервной системы. В качестве компенсации, мне предложили установить последнюю модель усилителя рефлексов. Он еще не испытан в деле. Главное отличие от прежних версий, — наниты содержат записи нейрограмм типичных для пилота машинальных реакций. Это не делает меня асом, но дарует рефлекторные навыки управления малыми кораблями. Смогу ли их использовать — никто не знает. Технологи ждут результатов полевых испытаний. Если мой рассудок выдержит нагрузки, ассимилирует навыки, — это станет настоящим прорывом в нейрокибернетике, мнемотехнике, и выведет клан на лидирующие позиции.

Риск велик, но и перспективы неслабые.

Люк за моей спиной встает на место. Активирую адаптер, сажусь в кресло. Сердце бьется часто и неровно, тут же подключается метаболический имплант, пытаясь нивелировать мое тревожное состояние, но нервное напряжение момента слишком велико.

Тихий шелест сервомоторов, плавная трансформация оборудования. Подлокотники сдвигаются ближе, астронавигационные рули укорачиваются, спинка кресла меняет наклон, от основания ложемента, извиваясь, выхлестываются шунты, впиваются в гнезда гермошлема, перед глазами мельтешат коды активации и…

Информационные потоки врываются в рассудок, сминают его, уносят мое сознание, словно щепку!

Я полностью дезориентирован. Тренировки на симуляторе, — бледная тень происходящего! Зрение помутилось, по телу прокатилась волна жара. Все привычное исчезло. Очертания рубки подернулись искажениями, затем истончились, словно растворились в бездне космического пространства.

На лбу выступил ледяной пот.

Пытаюсь сориентироваться, но ощущаю лишь резкое головокружение, словно меня раскручивают с немыслимой скоростью. Внезапно становится трудно дышать, инстинктивно хочу вскочить, но бронескафандр уже прочно зафиксировало в захватах кресла. Взгляд неспособен сфокусироваться, реальность проносится мимо, сливаясь в мутные полосы.

«Хватит»!

Внутренний крик внезапно останавливает сводящее с ума движение, полосы исчезают, все окутывает серая мгла, из нее медленно и неуверенно начинает формироваться закругляющаяся стена. Что это?

Неожиданно появляются детали техногенного рельефа. Соты внешних стыковочных узлов и очертания надстроек, которые видны под необычным ракурсом восприятия.

Данные с внешних датчиков?!

Я и машина — единое целое? Кибернетический организм? Его обшивка стала моей кожей?!

Трансформация психики сокрушительная. Неприсущая человеку сенсорика сминает разум, немой крик стынет на губах, я чувствую жар реактора, меня омывают космические излучения, все происходит стремительно, за гранью адаптивности рассудка, еще немного — и просто сойду с ума, перестану понимать, кто же я теперь на самом-то деле?!

Информационное давление растет. Оно, словно огромная волна, захлестнуло, погрузило меня в сумеречные глубины перерождающегося сознания, и… схлынуло!

Медленно проступили очертания рубки.

По стенам и своду пилотажного отсека, формируя цифровую среду восприятия, тонким слоем размазаны голографические экраны. В их иллюзорных глубинах расплескалась бездна космоса, виден борт станции, горошина далекой планеты.

В объеме изображения пылают строки интерфейса, теснится множество пиктограмм, которые можно активировать или же переместить концентрацией взгляда, движением зрачков.

Расширитель подключился к зрительному нерву, использует его в качестве основного канала обмена данными!

Медленно бьется сердце. Рядышком горячим комком тлеет жар реактора. Вдох. Выдох. Чувствую пористую поверхность, усеянную бугорками гашеток, осязаю астронавигационные рули сквозь материал гермоперчаток, — еще одна грань измененной реальности открывается рассудку!

Я ощущаю себя то машиной, то человеком. Два восприятия не спешат образовывать синтез.

Ничего. Это только начало.

Истребитель по-прежнему в соте. Я терпеливо осваиваю интерфейс, сортирую иконки, располагаю их удобным для себя образом, хотя еще в точности не представляю, что наиболее важно?

Несколько часов изматывающего напряжения постепенно дают результаты. Я сохранил рассудок. Уже более или менее уверенно переключаюсь между способами восприятия. Удивительно ощущать, как тебя держат захваты станции!

Мне никто не мешает, не торопит, не вмешивается. Знаю, сейчас лучшие мнемотехники Клана Технологов следят за происходящим, кое-что корректируют по ходу моих действий, помогают, но ненавязчиво. Для них это бесценный опыт. Завтрашний день.

Опять я оказался на острие прогресса. Риски безумно велики, но не плестись же в хвосте? Теперь понимаю, почему изгои, устанавливая себе искусственные нейросети, часто одерживают верх над обычными пилотами. Но это цветочки. Меня заранее предупредили: при такой сенсорике каждое попадание в истребитель будет отдаваться болью.

Мои инстинкты передадутся машине. Гибридное восприятие на время вылета должно объединить нас.

Вроде бы все в порядке. Стрессовые ощущения позади. Чувствую зверский голод. Метаболический имплант, помогая справиться с шоком, уже истратил расходники и черпает ресурс моего организма?

Понимаю, пора завершать на сегодня, но не могу.

Я хочу почувствовать ЭТО!

— Станция «Аргус», прошу дать стартовый коридор!

В пространстве перемещается множество кораблей. Прежде чем будет активирован ускоритель, мне должны передать данные по их курсам.

— Две тысячи семнадцатый (я пока не дал кораблю имени ему присвоен лишь бортовой номер), отсчет пошел. Разрешение на взлет: положительно. Один пересекающийся курс, транспорт «Стигхоук» азимут тридцать, склонение восемнадцать!