Сердце маски 2 - Алексей Калинин Страница 34

Низшая Богиня попыталась под шумок снова зализнуть меня, но даже её вертлявому языку невозможно было пробиться через мельтешение бойцов. В итоге ей изрядно настучали по длинному органу, а один, самый ушлый скелет даже отважился пощупать её высокую грудь. Голову он потерял уже от удара Куни Ли. Но даже это не остановило его — перед тем, как рассыпаться прахом, отважный скелет сделал легкий массаж ещё и филейной части Богини.

Вскоре от костлявого войска остались лениво шевелящиеся конечности и кучи разбитых костей. Мы с Куни Ли снова застыли друг напротив друга. Два обнаженных бойца, покрытые пылью от разбитых черепов и разрубленных костей.

Демоны Подземного Мира! Даже в таком виде она была чрезвычайно соблазнительна. Я снова почувствовал возбуждение.

— О! Да ты решился всё-таки исполнить своё желание?

Она плотоядно улыбнулась. Неужели Куни Ли никак не оставит идею соблазнить меня? Что же, на этом можно сыграть. На этом и на женском самолюбии…

— Как женщина ты прекрасна. Но всё-таки Кра Са красивее. Мы провели вместе две замечательные недели, и ночи были почти без сна. Она говорила, что ты опасна, но после великолепного тела Кра Са я легко могу устоять перед твоими чарами. А уж если говорить о том, какая она сильная волшебница… Она смогла принца Подземного Мира обмануть! Это тебе не два пальца раздавить! — я пригвоздил пяткой излишне рьяную кисть руки, ползущую мимо по своим делам.

Во время моей речи лицо Куни Ли наливалось краской, которая отчетливо проступала даже через пыль от останков. Брови снова свелись к переносице, лицо перекосило, а наружу опять вылезли острые зубы-гвозди. Она гневно ответила:

— Кра Са сильная волшебница? Да она даже обычного фокуса показать не может без своего зачарованного амулета! Знал бы ты, маленький монах, как просто её волшебство исправить… Достаточно всего лишь приложить амулет другой стороной к заколдованной вещи и всё станет как прежде. А уж её красота… Да я во сто крат красивее! И это подтверждает даже твой воспрянувший воин, несмотря на то, что на него уселась пчела!

Пчела?

Я опустил глаза и это было моей ошибкой. В тот же миг язык Куни Ли обвил меня и сдавил так крепко, что я даже не смог удержать Меч Тысячи Воплощений. Моё оружие выпало, а меня потащило к зубастой соблазнительнице. Поволокло прямо по кучам костей, не разбирая дороги.

— Фот и конеф тебе, Фидфар Грофный, — прошепелявила Куни Ли, когда я оказался возле её ног.

Я попытался дергаться, но было бесполезно — на сей раз язык держал крепко. Он начал втягиваться в зубатую пасть, поднимая меня с земли. Ещё немного и я окажусь возле белых гвоздей, которые вопьются в мою плоть.

На миг мне даже показалось, что всё, конец. Надо же, так глупо попасться на детском отвлечении…

Руки и ноги крепко прижаты — ничем не достать до точки Чо.

Ничем?

Я кинул взгляд вниз — несмотря ни на что, моя мужская гордость всё ещё возвышалась. Мне не оставалось ничего другого, как перекинуть всю энергию ЦИ в маленького воина, благо это было рядом. Потом изогнулся, как будто отдаляясь от Куни Ли, и тут же подался к ней, вонзая своего воина точно под левое колено, с внутренней стороны…

Куни Ли вздрогнула. Она недоуменно посмотрела на меня, на свой язык, который начал истаивать, как утренний туман.

— Ты… Ты убил меня? Ты победил, Сиджар Грозный? Но как… Я не могла умереть от мужского жезла… Я никогда… Поцелуй меня на прощание…

Фигура Куни Ли начала съеживаться, но вот зубы оставались всё такими же острыми и крепкими.

— Я тебя поцелую… Потом, если реинкарнируешь. А пока что только так, — ответил я, посылая Низшей Богине воздушный поцелуй.

— Ты глупец и урод… Все вы, мужчины, одинаковые, — послышался полушепот от Куни Ли, а потом она окончательно съежилась и растаяла посреди куч своих бывших любовников.

— Вот же феминистка, — вырвалось у меня.

Я и сам не знал, что это за слово, но оно явно относилось к Низшей Богине. Я поднял Меч Тысячи Воплощений и успел заметить, как костлявая кисть одного из скелетов сжалась в кулак и выставила вверх большой палец. Мудра одобрения от скелета пришлась мне по душе — как будто я отомстил обидчице полусотни мужчин.

Сейчас же надо было спешить — скоро Низшие Боги должны «насытиться» цесаркой и в план вступит Ши Ло.

Глава 39

«Хуже воров только дураки — они воруют время и энергию Ци»

Хихитайская народная мудрость

Я не особенно удивился, когда передо мной возник ослепляющий белый свет, а потом развернулся знакомый золотой свиток. Скорее ожидал его, как хорошего знакомого, который всегда приходит за несколько дней до получки и занимает пару золотых.

Получено умение маскировки

Во как!

Вряд ли это плохое умение, но пока что я отложил исследование до лучших времён. За несколько стуков сердца я накинул кимоно, убрал в безразмерное оби Меч Тысячи Воплощений и гигантским прыжком вылетел за пределы лужайки среди азалий.

Мой путь пролегал туда, где слышался довольный гомон и мужской смех. Чиновники ждали своей очереди повеселиться с пойманной "цесаркой".

Я несся, перепрыгивая с ветки на ветку, уворачиваясь от испуганных сорок и офигевших фазанов. Мои ноги крепки, помыслы чисты, а дыхание свежее. Пусть рожа чумазая, зато сердце горячее.

Я готов предстать пред чиновниками великим заступником умалишенных и обиженных!

Кучка облеченных властью засранцев стояла в дальнем углу парка. Стояли и терпеливо ждали своей очереди. Правильно: тут и кусты гуще, чтобы от чужих глаз скрыться, и от народа далеко — стену с этой стороны омывали кислотные воды Мосгав-реки. Тому, кто не летает, не судьба увидеть ту мерзость, что здесь творится.

В зелено-алой чаще барбариса слышались довольные голоса Низших Богов и слабые стоны Золотой Росы… Со стороны создавалось ощущение, что там происходит знатная групповушка. Листья не давали возможности чиновникам подсмотреть, поэтому стесняться было некого. Вот только я видел не со стороны, сверху прекрасно просматривалась картина маслом — мой клан собрался в кружок вокруг карманной рулетки и играл на медные монеты. Судя по стонам Золотой Росы, ей сегодня очень не везло. Зато возле Глянь Ка скопилось немало монет…

— Эх, только бы нам хотя бы чуть-чуть осталось, — тяжело вздохнул Ма Жор. — Раньше был один Глянь Ка и