Вячеслав Шалыгин - Бессмертие наемника [сборник] Страница 35

— Ты же говорила, что его не существует, что это все плод переутомленного рассудка? — Я в глубине души очень надеялся, что Алена подтвердит свою прежнюю версию, но она только нахмурилась и сказала:

— Видимо, я ошибалась, так как в противном случае я должна признать, что ты психически нездоров, а это выше моих сил.

— Моих тоже, — ничуть не обижаясь, согласился я и, чтобы разрядить обстановку, предложил: — Давай обсудим этот вопрос где-нибудь на пляже — я почему-то надеюсь, что там мне будет немного легче противостоять внушениям моего настойчивого капитана…

Всю дорогу до пляжа Алена молчала, а я вел машину, усиленно делая вид, что слушаю музыку, хотя на самом деле ни один звук, доносящийся из автомагнитолы, не пробился сквозь плотную ткань укутавшего мое сознание внушения…

Глава 2

Н-ск. Сентябрь текущего года

Васильев, Дремов

— Взгляните, Владимир Николаевич, на эти даты, — старший лейтенант из аналитического отдела разложил перед Васильевым бумаги.

— Очень интересно, — полковник снял с листков скрепку и разложил их в ряд. — Заметна выраженная периодичность…

— Так точно. Альбиносы появляются каждые две недели в разных районах, и если мы составим примерную карту их перемещений, то сможем локализовать довольно обширный, но четкий участок их интересов. Они еще ни разу не покидали его пределов. Действуют просто: звонят ближайшему агенту, назначают место и время передачи груза, оценивают «улов» по какой-то своей шкале, платят, загадочно уходят с грузом куда-нибудь в темноту и исчезают на две недели, а появляясь на новом месте, снова звонят ближайшему агенту, и все повторяется. Их агентура настолько тупа, что при желании можно арестовать всех за пару минут, однако беловолосых это, кажется, нисколько не беспокоит. Они никогда не обращаются к одному человеку дважды.

— Как же тогда они вербуют новых агентов? — поинтересовался полковник. — Ведь если они избегают повторных контактов, то круг помощников должен постоянно сужаться, а без свежих сил им не обойтись.

— Сетевой маркетинг, — старший лейтенант усмехнулся. — Их подручные сами вербуют свою команду, получая с каждого процент. Довольно пожилая игра, даже для наших, вечно ищущих нестандартные решения бизнесменов…

— Ясно, — Васильев собрал листки в стопку. — Теперь, что у нас есть о похищенных?

— Абсолютно достоверны только три факта: первый — десятью парными группами альбиносов похищена, я имею в виду доказанные случаи, одна тысяча триста пять человек; второй — все исчезнувшие в возрасте от двадцати до сорока лет; третий — никто из похищенных никем не разыскивается, хотя, как нам удалось выяснить, они большей частью не сироты и не бродяги.

— Фактов маловато, — осуждающе сказал Васильев и спросил: — А сколько прошло времени с тех пор, как мы взяли это дело под контроль?

— Месяц, — офицер замялся. — Точнее — почти полтора…

— И никаких результатов? — Васильев нахмурился. — Кто-нибудь из похищенных вернулся?

— Нет…

— Почему вы не взяли ни одного беловолосого и не допросили?

— Это трудно объяснить, товарищ полковник…

— А вы постарайтесь, старший лейтенант, постарайтесь, — Васильев недовольно поморщился, — и заодно разъясните смысл вашей фразы — «загадочно исчезают». Они что, ученики Кио? Что за фокусы практикуют эти таинственные личности?

— Вот в этом исчезновении все дело, — офицер потер высокий лоб и, собравшись с мыслями, медленно продолжил: — Мы семь раз вступали в непосредственный контакт с похитителями, но, как только пытались провести задержание, они исчезали…

Васильев сверкнул глазами, и старший лейтенант торопливо пояснил:

— Буквально: растворялись в воздухе, как в голливудских спецэффектах.

— Вы серьезно? — Васильев начал сомневаться.

Не станет же молодой перспективный офицер губить свою карьеру, разыгрывая начальство? Полковник долгим изучающим взглядом окинул старшего лейтенанта и пришел к выводу, что тот не шутит. Ситуация в связи с этим становилась тем более странной.

— Растворялись… — задумчиво повторил он за подчиненным. — Ладно. И какие версии разрабатываются вами сейчас?

— Первая — торговля органами для трансплантации, — старший лейтенант, приободренный пониманием со стороны начальства, заговорил с гораздо большим воодушевлением, чем прежде. — Обоснование — возраст и состояние здоровья похищенных…

— Я хочу услышать версии о происхождении альбиносов, — прервал его полковник. — Особенно в свете их удивительной «растворяемости».

— Тайная международная организация, мафия, пришельцы, — офицер пожал плечами. — Пока мы не допросим хотя бы одного из подозреваемых — не узнаем…

— Вы предвосхитили мой приказ, — вновь прервал его Васильев. — Берите агентов, допрашивайте их с «химией», подсадите «уток», в конце концов…

Полковник постучал твердым пальцем по дубовой столешнице и строго закончил:

— Но результаты расследования должны лежать вот здесь не позднее двадцать пятого сентября!

— Разрешите доложить, товарищ полковник, — терпеливо выслушав приказ, обратился офицер.

— Что-то относящееся к делу? — Васильев уже поднял руку, чтобы указать на дверь.

— Да, — старший лейтенант вынул из папки еще один листок и положил его на стол. — Здесь список наших сотрудников, похищенных беловолосыми. Семь человек. Первый исчез пятого числа прошлого месяца, он командовал группой захвата. Еще три попытки задержания подозреваемых закончились тем же: мы каждый раз недосчитывались по одному человеку. Потом, решив, что лучше сменить тактику, стали готовить людей для внедрения. Это еще трое, последний был отправлен вчера.

— А… а… сообразили все-таки, — полковник смягчил тон. — Что слышно от них?

— Ровным счетом — ничего, — офицер потер ухо, горящее малиновым цветом. — Все пошли на внедрение по абсолютно различным схемам, можно сказать — противоположным, однако никто из них на связь не вышел. Как сквозь землю провалились. И, кстати, ни один родственник или знакомый этих офицеров не задал нам пока ни единого вопроса…

— Ну, для семей наших офицеров это норм… — Васильев осекся и опять испытующе посмотрел старшему лейтенанту в глаза. — Если НИКТО не помнит о том, что исчезнувшие люди когда-либо существовали на свете, то почему об этом помните вы?

— Не только я, товарищ полковник, — старший лейтенант покраснел и глухо пояснил: — Девять человек в нашем Управлении были в курсе проводимой операции…

— Были?

— Семь из них сейчас в руках беловолосых. Остался я и теперь вот — вы… Хочу, кстати, заметить, что сегодня утром кадровик, проверяя по моей просьбе бумаги, не обнаружил личного дела офицера, заброшенного к альбиносам накануне. Я попросил взглянуть своими глазами и нашел нужную мне папку в целости и сохранности, на положенном месте, согласно алфавитному порядку. Так происходило во всех семи случаях. Имен этих людей больше нельзя прочесть нигде: ни в архиве, ни в ведомости на зарплату, ни в картах медосмотра. Словно вместо букв в соответствующих графах стоит прочерк. Я уверен, что если я исчезну тем же странным образом, что и они, то мое личное дело «исчезнет» столь же быстро и бесследно. Предположительно именно этим обстоятельством объясняется безнаказанность действий похитителей. О жертвах не помнят даже родственники…

— И все же вы не ответили на мой вопрос: почему «стертые» графы видите именно вы и те семь офицеров, которые сейчас находятся неизвестно где. — Васильев уже понял, что ему не отмахнуться от бредовых рассказов «старлея» потому, что сам он заинтересовался загадочной историей всерьез, и еще потому, что исчезновение его собственных офицеров не могло не беспокоить. — Как же вы установили точное число похищенных?

— Пришлось попотеть, но в результате мы нашли еще несколько человек, не забывших о своих пропавших знакомых, — природу такого иммунитета к «забывчивости» я пока не определил — и это была чертовски объемная работа…

— Верю, — согласился полковник. — А меня вы как вычислили?

— Вы только что прочли список пропавших сотрудников, — значит, видите их имена…

— Да, да, верно… — Васильев откинулся на спинку кресла и закурил.

У него появилось предчувствие, что если беседа продолжится дальше, то может открыться нечто такое, на что он не рассчитывал даже в годы амбициозной юности. Честно говоря, стремление к подвигам исчезло из его души вместе с мелкими звездочками с погон, но плюнуть на возникшую проблему он не мог. Даже если старший лейтенант прав только на треть, то против списка из семи офицеров у ленивой повседневности, занимающей теперь душу полковника, никаких аргументов не было.