Игорь Недозор - Новая Зона. Дикий Гон Страница 35

Матросы с трудом пробирались среди беженцев, дети кричали и плакали, женщины галдели, старики молись, кто подстелив специальный коврик, а кто и просто так (не до обрядности, когда вокруг творится такое). До отказа были забиты и каюты, и коридоры. Беженцы размещались даже в машинном отделении.

Тем временем на палубе разворачивалось некое действо. Мужчины, выстроившись в два ряда, образовали длинный коридор. Под резкие звуки барабанов‑тарабук и дудок, ножом режущих слух, они принялись крутиться и покачиваться, что в их представлении, вероятно, означало танцы. Радовались, что для них все кончилось…

Евгений Брагин смотрел на танцующих и одновременно профессиональным взглядом намечал очередность целей и возможные директрисы стрельбы. Заодно выбрал укрытие, из которого будет вести огонь. Стрелять он, конечно, не собирался… Но если его раскроют… Всех не перестреляешь – патронов маловато. Но основательно проредить их – это запросто. Собственно, героически погибать тоже было не обязательно. Сигануть за борт и уплыть – для него это не проблема.

«Не корчи из себя крутого героя, – сказал он себе. – Течение тут в сторону моря, и хотя температура воды градусов двадцать, но кругом полно акул. Тут их прикормили разные… – кривая язвительная усмешка, – борцы за свободу, мать их… Как далеко ты думаешь уплыть? Так что скорее всего и сам погибнешь, и других подставишь. Забудь. Будем ждать».

Вдруг чья‑то рука легла ему на плечо и успокаивающе сжала. Повернув голову, он увидел Саббаха.

– Пора, хабир![3] – прошептал тот одними губами.

В лучшие времена пассажирский теплоход «Нардиз» обслуживал туристов, принося владельцу немалые деньги.

Но лучшие времена уже прошли. Брошенный экипажем корабль перешел к командиру одного из множества отрядов боевиков Ахмаду Джейхуну, что называется, по праву сильного. Куда девался прежний владелец, приходившийся троюродным не то братом, не то дядей бывшему вице‑мэру Дамаска, один Аллах ведает. Может, закопан где‑то в песках, а может, наслаждается мирной жизнью в Мюнхене или Марселе…

Мысленно Брагин прокрутил в голове строки из оперативного досье на террориста.

Тот был всего на десяток лет старше Евгения. Учился на ветеринара в Алеппо и в колледже вступил в тайную исламистскую ячейку. Во время «арабской весны» отправился в Ливию воевать с «неверными» и «вероотступниками» – такими же арабами, как и он сам. Был в авторитете в соответствующих кругах. Прошел обучение в одном из саудовских лагерей. По некоторым сведениям, имел непосредственное отношение к ряду терактов в странах Евросоюза. Был объявлен в международный розыск, залег на дно. Когда завертелась сирийская мясорубка, всплыл среди «Львов ислама», затем перешел к самому ибн Умару и быстро стал одним из ближайших помощников этого отморозка из отморозков.

Ибн Умара прикончили ракетой с израильского беспилотника. Джейхун тогда был ранен, а выздоровев, возглавил остатки группировки. Валяясь в турецком госпитале, он, видать, понял, что «на пути джихада» он весьма скоро окажется в объятиях гурий, и решил стать законопослушным и респектабельным бизнесменом.

Так или иначе, Джейхун подобрал брошенный корабль, навербовал команду из оставшихся без дела моряков и рыбаков, назначил капитаном своего родича, который в мирное время состоял штурманом на каботажном теплоходике. И занялся бизнесом. Ум Джейхуна все‑таки был явно выше среднего. Его, во всяком случае, вполне хватило сообразить, что ныне в этих краях самый дорогой товар – это человеческая жизнь. Сотни тысяч людей стремились покинуть охваченную войной страну. И остатки правительственных войск, и «вооруженная оппозиция», и просто бандиты грабили всех подряд, а то и убивали. Так что единственным относительно надежным маршрутом бегства являлся морской.

Матросы с «Нардиза» загружали очередную шлюпку. Ахмад Джейхун лично руководил погрузкой. Он в окружении своих боевиков стоял на берегу, на котором толпились женщины, старики, дети. Лицо было напряжено, губы презрительно подобраны. Он, кажется, сейчас себя ощущал владыкой жизни и смерти несчастных беженцев, толпящихся тут, как овцы, да, собственно, и был им.

Молодая в черных одеждах женщина с четырьмя маленькими детьми умоляла его:

– Пропустите… Во имя Аллаха! Моего мужа убили гяуры. У меня нет денег, чтобы заплатить.

Мать плакала, ребятишки жались к ее ногам.

– Или плати, или отойди. Не задерживай погрузку…

Боевики оттеснили женщину. Ахмад уже пересчитывал деньги, полученные от следующих пассажиров.

Вот старик сажает на борт двух молодых людей, судя по возрасту, внуков, отдав за каждого по две пятисотевровые купюры – одна была разорвана и аккуратно заклеена скотчем. Сам же остался на берегу, несмотря на умоляющую речь одного из ребят, второй беззвучно молился, перебирая четки. Глядя на него, Евгений вспомнил, что надо поддерживать имидж, и принялся пощелкивать гематитовыми бусинками, бормоча под нос унылое: «Бисмилляги рахман э‑р‑рагим!»[4] (единственная молитва, ему известная). Это и еще несколько ходовых фраз – вот и все, что он знал на арабском.

Это Барсуков знает арабский – иракский и сирийский диалекты… английский свободно опять же. А еще Жор… э‑э‑э… капитан‑лейтенант сечет в артефактной технике. Не то что они – серые головорезы. Быть ему адмиралом – да вот что‑то не завидует Брагин его грядущим подчиненным.

– Теперь ты, – обратился Ахмад к затравленно смотрящему арабу средних лет.

– В‑вот… – Тот протянул боевику тощую пачку затрепанных турецких лир с фейсом Ататюрка.

Джейхун недовольно поморщился, мол, тоже мне валюта, но взял.

Охранник там‑сям провел металлоискателем, и тот заверещал возле чемоданчика.

– Что у тебя там? – напрягся он. – Показывай!

Араб показал ящичек с прозрачной крышкой, под которой расположились поддельные китайские «Ролексы».

– Вот, эти часы – это все, что у меня есть… Я простой мирный торговец…

– Оставь ему это барахло, Саид, – бросил Джейхун. – Глядишь, обменяет в Фамагусте на пару лепешек…

Евгений подумал, что, как бы там ни было, сириец играет превосходно. Сирийский военно‑морской офицер, бывший связист Саббах Тарир, командир группы местного сопротивления. Он идет первым. За ним – в первой группе – Касатка и Барс.

Во второй – Олеся и он. Заурбек остался на берегу, на нем лежала самая, пожалуй, важная часть операции – обеспечить отход.

Впереди вспыхнул скандал. Охранник обнаружил спрятанные кем‑то из беженцев под бурнусом два длинных кривых кинжала. Тот попробовал было что‑то доказывать, срываясь на визг, что‑то говорил, что они достались ему от отца, а тому – от деда. Но Джейхун коротко махнул рукой, и скандалист полетел с причала, сбитый ударом приклада. Очередь равнодушно двинулась дальше. С оружием, даже холодным, на борт не пускали. На это во многом и был расчет, когда планировалась операция.

Старлей слегка напрягся и тут же успокоился. Оружие у них при себе, конечно, было, но его обычным детектором не засечешь.

Углепластиковые и керамические финки и стилеты, спрятанные в подошвах башмаков, пара фарфоровых кастетов в вещах и разобранные на части пластиковые же арбалеты с отравленными стрелами – две штуки. Было еще кое‑что – двести граммов пластита в недоеденной лепешке у Натальи. С пару килограммов мелких «дымарей». И три пистолета «Страйк» – «Глок» особой модификации. В которых пластиком было заменено все, что только можно. Даже ствол был из все того же углепластика – с тонким стальным вкладышем (дай Аллах, выдержит полсотни выстрелов, но они тут войну вести не собираются). Конечно, остались самые важные детали, вроде пружин и затворной группы, те были металлическими, их‑то и нес Саббах в тайнике чемоданчика с китайской дешевкой. Там же была и пригоршня радиодетонаторов.

– Готовь посудину к отплытию, но не спеши, через три часа подвезут новое стадо! – распорядился Джейхун по рации. – Примем на борт еще сотню человек.

– Но…

– Я так сказал. Не забывай, Насим, кто тут хозяин. Загонишь их в трюм…

– Хорошо, Ахмад‑эффенди, – упавшим голосом ответили с корабля.

Вскоре шлюпка наполнилась. Матросы столкнули ее на воду, затарахтел мотор. Люди, стоявшие на берегу, провожали счастливчиков завистливыми взглядами. Для тех, кто плыл к «Нардизу», война уже, считай, закончилась.

А для пятерых бойцов, сидящих в этой шлюпке, все вот‑вот только начнется.

* * *

…На то, чтобы достать арсенал, ушло пятнадцать минут. Еще столько же времени девушки собирали его в доставшемся им закутке за натянутой простыней. Все отработано не по одному разу.

Затем Наталья и Олеся достали свои смартфоны, точнее, кое‑что, внешне напоминающее смартфоны. За съемными панельками на торце открылись разъемы нестандартного вида. Затем оба изделия были вручены Барсукову – тот соединил их, пощелкал клавишами, всмотрелся в цветную картинку и довольно хмыкнул.