Кирилл Партыка - Эпицентр Страница 35

Я подумал и ответил:

— Скорее все-таки что-то еще.

— Вот и у них то самое еще. Или какое-то другое. И у тех, кто колет себе героин, у них тоже какое-то еще. Но все перечисленные в той или иной мере начинают ощущать упомянутый неизвестный фактор Зоны. Кошки, по-видимому, очень интенсивно. Героинщики, на фоне общей разбалансировки психики, искаженно, а вы…

— А я только недавно узнал, что могу чувствовать это — от тех же Кошек.

— Вы об этом не задумывались, вот и не знали. Кошки настроились рефлекторно. Святоши, понятно, вечно апеллировали к Всевышнему. Поэтому и услышали Глас Божий. Но с вами все-таки непонятно… Предположим, контузия. Гм… Героиновое опьянение не расширяет сознание, как уверяют сторонники психоделии. Само по себе наркотическое опьянение здесь ни при чем. Героин неизвестным образом стимулирует у некоторых, заметим, не у всех, некие возможности, возникшие, скажем условно, в результате эффекта Калипсо, порожденного Зоной. А у вас похожие способности проявляются естественным путем и носят постоянный характер, как у Кошек. Но вы, прошу прощения, все же не Кошка. Значит, есть иная причина. И ваша контузия не хуже любой другой. Она могла как-то повлиять на ваш мозг. А фактор Зоны резонирует с возникшими изменениями. Чистая фантазия, конечно.

— Логики она не лишена, — сказал я. — Но что из всего этого следует?

— Пока ничего. Я, во всяком случае, не знаю.

Наша беседа вдруг прервалась. Бэтээр резко затормозил. Я тоже выжал педаль. Трасса в этом месте делала плавный поворот. Из транспортера было видно что-то, чего не видел я. Но особой опасности оттуда не исходило. На крыше бэтээра опять шевельнулся мини-«Град».

Я сказал по рации Володе Исаеву:

— Оставь в покое свою ракетницу.

— А ты что, не видишь, что впереди?

— Не вижу. Ты загораживаешь. Но сейчас увижу.

Я открыл дверцу вездехода, спрыгнул на землю и отправился в обход нашего «авангарда». Из люка появился Володя и присоединился ко мне. На броню вылезли было еще два бойца, но я показал им кулак, и они скрылись.

Обойдя транспортер, я увидел, что дорога впереди перегорожена толстыми стволами поваленных деревьев. Солидная баррикада, ее не проскочишь. Но можно в щепки разнести ракетами. Однако вряд ли тут требовались ракеты. У баррикады я ощущал чье-то присутствие — человек пять-шесть, — но оттуда доходила скорее тревога, чем агрессия.

Я зашагал к завалу.

— И чего ради мы туда премся? — поинтересовался не отстававший от меня Исаев. — Подъехали бы на танке…

— Танки нам еще пригодятся, — ответил я. — Но не сейчас.

Откуда-то сбоку, из придорожных зарослей, объявился мужик в длинном плаще, спортивной шапочке и хромовых офицерских сапогах. На сгибе локтя он держал карабин — не угроза, но предупреждение. В кустах прятались другие, настороженные, ощетинившиеся стволами. Кажется, у них имелось и кое-что посолидней карабинов.

Я подошел вплотную. Лицо незнакомца покрывала густая щетина. Из-за нее он выглядел лет на пятьдесят, но на самом деле был моложе. Из-под надвинутой на лоб шапочки остро поблескивал настороженный взгляд.

— Кто такие? — зычно осведомился мужик в плаще.

— Проезжие, — ответил я. — А вы что за соловьи-разбойники?

— Мы не разбойники, — ощетинился мужик. — Разбойники тут недавно проезжали. Завернули на одну ферму и такого там натворили!

— И вы на дороге залом устроили: никого не пущать? Тут уроды вереницами, что ли, тянутся?

— Ну вы же притянулись, — криво усмехнулся мужик.

— Вы не соловьи — мы не уроды.

— А кто ж вы такие?

— Экспедиция, — внушительно сказал я. — Научная.

Мужик опять ухмыльнулся.

— И откуда ж вы, такие ученые, взялись? Ты, смотрю, главный ученый. По роже видно.

— И чем тебе моя рожа не угодила?

— Кажись, знакома маленько. Где-то я тебя вроде видал. Ты не Ездок, случайно?

— Случайно — Ездок.

— Ну вот. А говоришь — экспедиция. Я вашего брата знаю. Не хочу плохого про всех сказать, а тоже сволочей хватает.

— Короче, — сказал я. — Вы, полагаю, хуторские…

— Да тут и Охотники есть, — вставил мужик. — Стреляют хорошо.

— Не сомневаюсь. Я точно Ездок, но сейчас совсем по другим делам. Про Работяг слыхал?

Мужик пожал плечами:

— Работяги, Урки, Святоши, Менты разные… Чего ж не слыхал?! Вы там, в городе, совсем сдурели. На банды разбились.

— Работяги не бандиты.

— Да слыхал я, — почесал в затылке мужик. — Работяги, говорят, поприличнее.

— Они имеют связи с Большой землей. Оттуда люди пришли. И везу я их туда, откуда все началось.

— Как же они не перемерли? — усомнился мой собеседник.

— А они из санлагерей.

— А-а… И на кой черт вы туда едете, где началось?

— Где началось, там может и закончиться. Если сидеть и ничего не делать, так и передохнем все.

Разговор наш длился еще минут десять. Мужик мялся, почесывался. В кустах нетерпеливо возились, негромко лязгая оружейным металлом. В конце концов я его убедил. Щетинистый обернулся, махнул рукой. В зарослях взревел двигатель, и на дорогу выполз небольшой бульдозер с укрепленной железными листами кабиной. Своим ножом он слегка отодвинул баррикаду — ровно настолько, чтоб мы могли проехать.

— Вы это, — сказал на прощанье мужик, — не озоруйте. У нас хоть радио нету, зато другая связь имеется. Дальше всех уже предупредили. Гостеприимство вам не обеспечено. Но я дам знать, чтоб вас не трогали… если сами не нарветесь.

Я заверил его, что нарываться мы не собираемся.

ГЛАВА 3

Дорога была из рук вон, так что ехали мы с черепашьей скоростью. Флюиды Коня то усиливались, то затухали в моем мозгу. По этому ориентиру я старался держать расстояние. Приближаться к тем, кто впереди, было пока рано.

Когда начало смеркаться, я принялся высматривать место для ночной стоянки. В темноте ехать — себе дороже. Справа открылась обширная прогалина, которую со всех сторон плотно обступил лес. Лес — это плохо. Под его прикрытием можно подобраться незаметно и напасть внезапно. Кто тут мог к нам подбираться и нападать, я представления не имел. (Если комодовцы опять кого-нибудь не оставили позади, чтоб нас притормозить.) Просто в Зоне опасность — это повсеместное и непреходящее положение дел. И тот, кто его не учитывает, долго не живет.

Но выбор у нас был невелик. Я сказал по рации, чтоб остальные съезжали на прогалину.

Машины мы поставили в круг — опыт Средневековья и переселенцев американского Дикого Запада. Круг из четырех транспортных средств, правда, получился жидковат. Но ребята Исаева достали из грузовика свернутую в рулон металлическую сетку-рабицу и принялись затягивать ею пространство между машинами. Я поморщился. Тоже мне — непреодолимая преграда.

Люди высыпали наружу, разминая затекшие от долгого сидения в тряских кабинах суставы. Поднялся галдеж, но я его тут же прекратил. И в наступившей тишине из глубины леса вдруг донесся приглушенный рев пополам с воем. Звук был жуткий, хорошо, хоть достаточно отдаленный.

Бойцы насторожились, научники замерли. Я заметил, как Лариса зябко передернула плечами.

Ее присутствие в отряде меня нервировало. Кто она мне? По сути никто. Но я точно знал: хочу я этого или не хочу, но буду присматривать за ней всю дорогу. А значит, непременно просмотрю что-то другое. Например, засаду.

— Это что ж такое? — поинтересовался один из парней Исаева.

— Зверюга какая-то, — неопределенно объяснил Володя.

— Ночью будем по очереди караул нести, — сказал я. — Смотреть в оба, не дремать. Нам гости с такими голосами ни к чему.

— Не переживай, мы сигнализацию установим, — успокоил Исаев.

Я ничего не ответил. Сигнализация их!.. То, что ревело в лесу… Я, конечно, доподлинно не знал, что оно такое. Но предполагал. Тигры, как и Кошки, выжили после Чумы. Только Кошки сновали в населенных пунктах, а Тигры прятались в тайге. Их перестали отстреливать, и развелось их немало. Тигры, как и Кошки, изменились, следы, которые видели Охотники, раза в полтора больше обычных. И вообще не очень похожи на тигриные. Черт знает, на что теперь похожи те, кто их оставил. Я не очень верил слухам.

Тигры не сбились в стаи, как Кошки. Они по-прежнему гуляли каждый сам по себе. Сделались ли они, как и Кошки, умнее, никто не знал. Они таились в зарослях, охотились на выживших травоядных, а часто и на людей. Раньше Тигры и Медведи придерживались нейтралитета по отношению друг к другу из-за относительного равенства сил. Теперь, я слышал, Медведи стали тигриной добычей. Но если раньше профессиональный охотник знал способы избежать стычки с Тигром, то теперь эти способы пошли псу под хвост. Потому что невидимые Тигры вели себя совершенно непредсказуемо.

Я прежде никогда не слышал их рева. Но сейчас был почти уверен, что там, в тайге, бродит и подает голос именно Тигр. Об этом мне шепнуло мое «шестое чувство». Тигров только нам и не хватало! Но другое место для ночлега искать поздно.