Антон Орлов - Машина смерти Страница 35

   «Наверное, я похож на робота. Или на тех, кого мы с Тиной называли „зомби“. Вот странно, меня превратили в робота несколько миллиграммов синтетической дряни… Пожалуй, я мог бы сопротивляться этому состоянию, но мне этого не надо. Пусть будет как сейчас».

   Впереди, на стыке оранжевой пустоши и безоблачного лазурного неба, наметилась темная полоса. Потом она превратилась в каменную платформу, на полметра выступающую из почвы.

   – Поль, стой.

   Он остановился, озирась в поисках зонда. Ага, вон тот зависший в воздухе объект.

   – Я пришел один, как договаривались. Ты должен отдать Ивену.

   Страх, что Лиргисо может нарушить уговор, все же пробился сквозь блокировку; Поль почувствовал, как между лопаток скользнула капля ледяного ядовитого пота.

   – На твои зрачки нельзя долго смотреть, не рискуя впасть в транс. Очаровательно! Значит, ты не только трус, но еще и наркоман? Раздевайся.

   – Зачем?

   – Хочу посмотреть стриптиз.

   – А без стриптиза не перебьешься?

   – Не перебьюсь. Если ты не выполнишь мою скромную просьбу, обмен, увы, не состоится.

   – Зачем тебе это? Я не хочу, чтобы Ивена увидела меня без одежды.

   – Поль, если ты такой застенчивый, тебе стоило одеться попроще. Снимай свое смертоносное облачение, и побыстрее.

   Значит, его зонды, плавающие над Пьялашартом, снабжены аппаратурой дистанционного сканирования? Можно было предвидеть… Поль расстегнул и сбросил куртку. Легкая с виду, она весила около трех килограммов; между ее лицевой стороной и подкладкой пряталась ювелирно сработанная система «Ехидна»: если нажать на неброское овальное украшение на воротнике, куртка ощетинится иглами – те выстреливают и поражают все живое в радиусе до двадцати метров. В заклепках на брюках и в пуговицах рубашки помещались одноразовые лазеры (сенсорный пульт, с которого подаются команды, замаскирован под узор на манжетах рубашки). Избавившись от этой экипировки, Поль спросил:

   – Можно, я хотя бы в плавках останусь?

   В поясе плавок находился гибкий мономолекулярный клинок в защитных ножнах, опаснейшее оружие: достаточно взяться за него не с той стороны, чтобы лишиться пальцев.

   – Снимай. Без них ты ничуть не проиграешь, можешь мне поверить. И про носки не забудь.

   В носках никакой начинки не было, но спорить Поль не стал. Раздевшись донага, он потянулся за испачканными рыжей пылью кроссовками.

   – Вот это лишнее, – остановил его Лиргисо.

   Поль выпрямился.

   – Послушай, это же просто обувь. Я не привык ходить босиком, а камень горячий.

   – Потерпишь. Теперь иди по площадке вперед, в медленном темпе. Я тебя встречу.

   – Ты должен отпустить Ивену!

   – Не волнуйся, отпущу.

   Лиргисо засмеялся, и его смех насторожил Поля: нет никаких гарантий, что Живущий-в-Прохладе выполнит свое обещание.

   Темно-серая гранитная платформа оказалась громадной, до сих пор Поль видел ее только с воздуха и не имел представления о ее истинных размерах. На состыкованных шероховатых плитах попадались пустые раковины, ломкие белесые хрящи, какие-то высохшие нити, явно растительного происхождения – остатки той жизни, которая бурлит здесь в сезон дождей. Камень был почти раскаленный, но Поль не ощущал боли. Вдруг прямо перед ним возникли две фигуры: человек в массивном бронекостюме и шлеме с зеркальным щитком держал за плечо Ивену.

   Поля схватили за руку. Открытое пространство исчезло, сменилось круглым помещением с металлическим полом и матово светящимся кольцом на потолке. Их было здесь только двое – он и Лиргисо в бронекостюме, а Ивена осталась на платформе в сердце Пьялашарта, и к ней сейчас мчится на полной скорости полицейский аэрокар… Осознав это, Поль улыбнулся. Он все еще продолжал улыбаться, когда появившийся в поле зрения робот выстрелил в него из парализатора.

   Глава 6

   Как выглядит заброшенный чердак старого незийского дворца? Погруженный в полумрак пыльный зал под низким куполом, за полукруглыми слуховыми оконцами догорает шафранный закат, по стенам лепятся колонии ночных бабочек, крупных и мохнатых, словно осыпанных пудрой, а пол оккупирован кучами антикварного хлама вперемешку с пластиковыми ящиками, тоже набитыми всевозможными предметами.

   Тина забралась сюда еще до рассвета. Никому не придет в голову искать ее на чердаке резиденции доктора Олеролл Хвион Чил Суйме, крупнейшего незийского токсиколога.

   Расправившись с помощью «ос-убийц» с ее преследователями, Лиргисо оказал ей ту еще услугу: Тину обвинили едва ли не в пособничестве преступнику, и пришлось рассказывать, что она знает его уже пять лет, что познакомились они на Лярне, до того как он в первый раз сменил тело, и еще тогда он объяснялся Тине в любви, хотя они принадлежали к разным расам. Почему?.. Это уже его проблема, вряд ли кто-нибудь сможет отрицать, что Лиргисо извращенец, а вы, офицер, дурак. Сотрудник засекреченной организации, спросивший «почему?», на «дурака» обиделся, но Тина оборвала его излияния и сказала, что согласна разговаривать только с представителями незийских властей либо Космопола, остальные могут катиться к черту.

   Странно, что ее не задержали. Положение у нее шаткое, поскольку она лицо без гражданства: давний контракт с Тергароном раз и навсегда лишил ее возможности принять какое-либо иное гражданство, кроме тергаронского, однако последний вариант Тину не устраивал – она была боевым киборгом, но не солдатом по призванию. Арестовать ее можно в два счета.

   Лиргисо связался с ней, когда она шла после допроса по пустынному в предутренний час проспекту Жей-Браси в Кеодосе, раздраженная и мрачная. Заверил, что готов предоставить ей убежище, если у нее неприятности; что Тина всегда может рассчитывать на его помощь… На секунду она призадумалась: поймать его на слове – и попытаться выручить Поля? Нет, Лиргисо наверняка предусмотрел такой ход и примет меры предосторожности (предоставит ей в качестве «убежища» другое тело и в придачу введет препарат, блокирующий экстрасенсорные способности). Атаковать надо внезапно. Тина спросила, что с Полем. Лиргисо ответил, что выданное медицинской аппаратурой резюме заставило его содрогнуться, но он пока еще не потерял надежду сохранить Полю жизнь и здоровье без смены тела.

   Обматерить его на прощание Тина не успела, зато у нее появился план дальнейших действий: она знала Лиргисо достаточно хорошо, чтобы спрогнозировать кое-какие его решения.

   Тина повернула к справочным автоматам. В одной из прозрачных кабин сомнамбулически пританцовывал перед терминалом синисс, издали напоминающий черный коралл, остальные пустовали. На тротуаре сидела группка длинноволосых подростков, их веки и губы зеленовато светились в темноте, на лбу у каждого флуоресцировал знак, похожий на иероглиф. Ночная поросль большого города. «Киборг», – произнес кто-то вполголоса, когда блеснул в свете проплывающего наверху мобильного фонаря черный браслет на запястье у Тины.

   Она запросила список ведущих незийских токсикологов и вскоре получила его. Имя доктора Суйме в этом списке стояло первым. Тина связалась с ее электронным секретарем и спросила, можно ли будет сегодня утром попасть на консультацию. Доктора вызвали к больному, сообщил автомат, когда она вернется, неизвестно. Когда вызвали? Тина не слишком надеялась на ответ: электронные секретари выдают информацию скупо, в зависимости от предусмотренного программой допуска, но автомат назвал время. Доктора Суйме пригласили к пациенту с тяжелым отравлением через сорок минут после обмена в Пьялашарте. Адрес пациента неизвестен.

   Потом Тина навела справки о местонахождении остальных токсикологов: кто у себя дома, кто в клинике, кто на вечеринке… Все в наличии. Она взяла аэрокар и отправилась в Фаодге, город к северу от столицы, где жила доктор Суйме. Дворец находился в пригороде, посреди запущенного парка, живой охраны не было, электроника на вторжение не отреагировала. Тина беспрепятственно пробралась на чердак под куполом дворца и стала ждать. Несколько раз она прямо оттуда связывалась с электронным секретарем и справлялась, нет ли известий от хозяйки, но доктор Суйме не давала о себе знать.

   Пока было светло, Тина рассматривала беспорядочно сваленные предметы: обломки посеребренной мебели (возможно, их сочли слишком красивыми, чтобы просто выбросить); банки из-под ниарского кофе, доверху заполненные потускневшими компьютерными кристаллами; голограммы, блеклые и почти утратившие глубину, с белесыми пятнами, словно их когда-то забрызгали едкой жидкостью; деревянные, каменные и керамические незийские сувениры. Фрагмент музыкального инструмента, состоящий из тонких металлических пластинок, – Тина случайно задела его ногой, и в воздухе долго висел еле слышный нежный стон.