Владимир Чистяков - Несносная Херктерент Страница 35

Ну, а уж врученная в актовом зале самая настоящая медаль с удостоверением и в коробочке — вообще вне конкуренции.

Неизвестно, что сияет ярче — новенькая медаль или довольная физиономия Марины. Софи настолько демонстративно не замечает сестру, что всем понятно — готова удавиться от зависти. «Неизвестным» автором уже заготовлена надгробная эпитафия в стихах. Один экземпляр с надгробным веночком из крапивы и цветков репейника подкинут под дверь Софи.

Ответ не замедлил себя ждать.

На доске объявлений появляется карандашный рисунок. Даже с претензией на художественные достоинства. Надутая, не выспавшаяся с оплывшим лицом Марина в халате тыкает пальцем в криво висящую на груди медаль. По полу в беспорядке разбросаны книжки, колбы и пробирки. Среди прочего валяется черный морпеховский берет с эмблемой в виде смеющегося черепа. Ещё один череп, натурального размера, увенчанный оплывшей свечкой, украшает заваленный хламом стол.

Подбородок задран, нижняя губа выпячена. Волосы в не слишком живописном беспорядке, да ещё и с какими-то рваными бумажками в качестве «украшений». Марина не любит смотреть в зеркало, и не помнит, что бы приходилось корчить такую рожу. Но не узнать Марину на картине не возможно.

Ещё и подпись — «Свежий кавалер -2». Кроме Софи, знатоков живописи другого мира в школе не так много. Марина как раз из их числа. Картина и в оригинале считается злой сатирой. А уж тут получилось вдвойне обидно. И что гораздо хуже — несправедливо. Медаль-то за дело получена, а не за умение ягодичные мышцы вылизывать.

В лицо Марине смеяться побаиваются, а вот за спиной хихикают вовсю. Кто по глупости, кто из черной зависти, а кто-то — просто по причине подлости человеческой натуры.

Марина с глубокомысленным видом разворачивается, закончив изучение картины. Народу вокруг подозрительно многовато. Все старательно делают вид, что ничего не замечают. Так просто, мимо проходят.

— Ну, я вообще-то люблю хорошие шутки. В том числе и над собой. Вполне остроумное, с претензией на сатиричность, произведение. Над техникой и манерой исполнения, конечно, ещё работать и работать, но потенциал у автора, безусловно, имеется. Не уверена, что автор сможет развить его должным образом, и вряд ли он сможет подняться выше рисования карикатур для газет сомнительной репутации.

Насвистывая умеренно непристойный мотивчик и засунув руки в карманы, Марина отправляется по своим делам. Сказанное ею в течение получаса, если не ещё быстрее, донесут до Софи. Наверняка в сильно доработанном и измененном варианте. Жаль, Марина не увидит, как сестра беситься будет! Ну, ничего, обождать пару деньков — и о том, как Софи рвала и метала, Марине непременно доложат. Пусть и в сильно измененной версии. Доброхотов хватает. Больно уж многим из чисто спортивного интереса охота посмотреть на зрелище под названием «Еггтовская свара».

Мечтать не вредно!

Самолет улетел. Покрытие осталось. Несколько дней подряд на поле вечером можно было видеть Софи, тщательно изучающею импровизированное летное поле.

О самолете вскоре забыли. Правда, Марина ещё какое-то время демонстрировала всем желающим мирренские авиационные часы со светящимися циферблатами и стрелками, открученные ею с самолёта. Только Софи знает, что часы подарены Сордаром во время визита к мирренам. И, как подозревает Софи, часы эти, если и не самим Сордаром, то кем-то из моряков его линкора, в самом деле украдены с мирренского самолёта. Возможно, вместе с самим самолётом.

Эрида любит играть в шахматы. Хотя в школе есть три шахматных общества, Эрида ни в одном не состоит. По-прежнему боится многолюдных сборищ и играет только с Мариной. Та может, в одно из шахматных обществ и записалась бы (о своих талантах как шахматиста, равно как и любых других, Марина чрезвычайно высокого мнения), но из-за страхов Эриды за компанию с ней ни в одно не пошла. Результаты практически полностью делятся на три части: одна треть — победы Марины, одна треть — Эриды, одна треть — ничьи.

Шахмат у Эриды несколько комплектов: от почти драгоценных с фигурами из чёрного дерева и слоновой кости, с клетками из панциря черепахи, до самых простых, деревянных. Комплекты фигур перемешаны. На драгоценной доске едва ли половина родных фигур. Остальные из разных комплектов. Флакончик из-под духов заменяет одну из башен белых, вторая башня — из комплекта янтарных, оставленного Эридой дома. Замена двух отсутствующих пехотинцев находится в карманах Марины — ими становятся раздобытый неизвестно где пистолетный патрон и игрушечный солдатик.

Доску Эриде даже видеть не обязательно: она помнит все ходы, свои и противника. Софи не поверила, что можно так играть. Марина тут же предложила проверить. Расставили фигуры, Эрида села спиной к доске. Марина играла за себя, Софи только фигуры двигала. Схватка закончилась вничью. Софи убедилась в правоте Марины. Пришлось ей из поездки в столицу везти Эриде коробку запрещенных врачами, но ужасно любимых ею конфет «Вишня в шоколаде». Марина всё подговаривала Эриду стребовать заводскую упаковку на двадцать коробок, аргументируя тем, что договаривались о коробке, а не о её размере, но Эрида осталась непреклонной.

Стали играть. Марина разыгрывает любимую мирренскую защиту. Эрида отыгрывает коня.

Кто-то довольно сильно стучит в дверь.

— Не заперто, — отвечает Марина.

Услышав её голос 99,9 %, решат что к Эриде можно зайти и попозже. Дверь отрылась.

Марина даже не повернула головы — по походке понятно, что та самая одна десятая процента прибыла — Софи собственной персоной. Марина двигает фигуру нападая на советника, Эрида отвечает. При всей своей рассеянности, шахматист Эрида серьёзный. Хейс звала её участвовать в первенстве школы, Эрида отказалась, сказав, что боится, когда много людей. Софи зареклась играть как с Эридой, так и с сестрой очень давно — до сих пор не может забыть, как две хихикающие подружки выиграли у неё по три партии каждая, причем Эрида один раз поставила Софи «детский» мат. Эриде тогда было шесть лет.

Намечается какая-то вечеринка.

Херт дарит дочери много чего, включая бриллианты из числа не самых маленьких. Беззаботная Эрида совершенно не интересуется их стоимостью. В её шкатулке золотые браслеты соседствуют с браслетами из деревянных шариков и плетеными из бисера — представления о ценности вещей у Эриды своеобразные.

У Саргона довольно специфические взгляды на украшения — Софи он прямо заявил, что до совершеннолетия бриллианты ей носить не позволит. После — хоть все сокровища короны в её распоряжении, а пока — даже золотых украшений можно носить не более одного. Кэретта так не считает, и у Софи имеется уже неплохой запас драгоценностей, подаренных императрицей. Софи привезла их в школу. И обнаружила, что далеко не у всех аристократок родители придерживаются взглядов Саргона. Одевается Софи лучше всех, но её украшения выглядят довольно блёкло.

К счастью, она знает о «сокровищнице» Эриды, и на вечеринки обязательно что-нибудь одалживает у неё, всегда возвращая на следующий день. Сама Эрида может надеть шедевр столичного ювелира, а может и в бусах из искусственного янтаря ходить. А на вечеринки её не зовут. Да и шедевра ювелира просто не заметят — с Эриды станется поверх него ожерелье из морских ракушек надеть.

— Эрида, где твое ожерелье с голубыми топазами?

Не отрываясь от доски, Эрида ответила.

— Я его Эрии поносить дала.

— Давно? — насторожилась Софи. Мило улыбаясь подругам Ленн, Софи их терпеть не может. Эрия даже на их фоне выделяется. Кто там она про происхождению, Софи наплевать. Но её пресмыкательство перед аристократками, и гаденькие фразы, отпускаемые за спинами… «Доброхотки» не раз, и не два пытались передать Эриде, что про неё Эрия говорит. А Эрида не верит, просто не верит, и всё. Никаким гадостям про кого бы их ни рассказывали, Эрида не верит. А вот хорошему поверит всегда.

— Не помню. Перед Днём коронации вроде.

— Может, она принесла, а ты его не туда положила.

— Нет. Оно мне нравится. Если его в шкатулке нет, то и в комнате его нет. Эрия как-нибудь потом принесёт.

Эрида так и не подняла головы. Об ожерелье она и не думает. Сейчас весь мир для неё сосредоточен в шестидесяти четырех клетках.

Софи поймала пристальный взгляд сестры. Понимающе кивает. Марина знает много недостатков Софи. Наивности среди них не числится.

— Эр, мне с Софи поговорить нужно, ты уж извини, попозже доиграем.

Сестры выходят в коридор.

— Ну, что ты по этому поводу думаешь?

— Эрия — сучка крашенная, — безапелляционно заявляет Марина, — считает Эр чокнутой и ничего не помнящей.

— Ожерелье надо вернуть, — сказала Софи, вспомнив про браслет, который взяла у Эриды почти месяц назад, как раз перед Днём Коронации. На столе же в комнате который день валяется, всё руки не доходят занести. Ладно, хоть браслет из нелюбимых Эридой вещей, и она может вспомнить о нем только через несколько месяцев, если вспомнит вообще.