Поездка за город. Том 1 (СИ) - Савенков Святослав Страница 35

— Не обманитесь, Лео, — покачала головой Астрид. — Нам просто везло. Сегодня мы с вами об этом уже говорили. Этот мир лишь похож на то, что вы видели на старых снимках. Он пропитан смертью. Он не наш.

— Так гласят наиболее распространенные догмы. И это подтверждает некоторый…

Биолог замялся.

— Опыт, полученный в полевых условиях, — выручил его Ламберт.

— Да. Именно. Однако пока что мы не только не столкнулись с проявлениями этого жуткого и чужого мира, — кроме, конечно, аберрантов. Наоборот, в глаза бросается заурядность окружающих нас биологических процессов!

— Андрей провел анализ воды из того пруда и не обнаружил в ней ничего, что мы могли бы ожидать, — заявила Мэйделин Андре. — Она пригодна для питья. Разве что содержит примесь солей железа, но кроме вкуса это ничего не портит.

— Мирмеланты и аберранты дышат воздухом, сильно отличающимся химическим составом от привычной нам смеси газов. В нем содержится, помимо прочего, сильная примесь аммиака. Дышать в улье без специальных средств практически невозможно. С учетом количества наблюдаемых Службой внешнего контроля Полей, наверняка участвующих в газообмене, мы ожидали заметные химические аномалии в этой местности, однако…

— Однако здесь ничего нет, — нетерпеливо прервал Полянский. — Воздух чист. Для чистоты эксперимента нужно подождать несколько дней и посмотреть, что станет с моими крысами, но предварительный анализ не оставляет простора для домыслов: воздух здесь даже чище, чем в городе. Черт, да тут, наверное, даже дышится легче! В воздухе ведь гораздо меньше содержание бензпирена, диоксида азота, фенола и формальдегида. Вокруг на много километров не найти ни работающих промышленных предприятий, ни связанных с автотранспортом выхлопных газов!

— Воздух чист, — подхватил Норнберг. — Чистая вода, чистая почва. Чистые собаки!

— И люди, — тихо заметил Куинн.

Аллерсон мельком взглянула на него и удивилась, насколько задумчивое и лиричное выражение приняло лицо доктора.

— Вас это так трогает, Стивен?

— Да. Прошу простить мою сентиментальность, Астрид, но это ломает все наши представления о произошедшем более шестидесяти лет назад. «Герион» отправился в путь, чтобы спасти людей в Городе-23, однако теперь ясно… ясно, что…

— Что мы не одни, — улыбнулась девушка.

— И что помочь можем не только себе, но и им, — закончил Куинн.

Астрид быстро отвернулась, спрятала за волосами выражение лица. И нарвалась на взгляд Хикс.

— Живая собака, — медленно произнесла Хелен, — может оказаться ключом. Вряд ли такая малютка могла долго бродить по лесам и болотам. Где-то здесь должно быть поселение.

— Домашний пес, — усмехнулся Ламберт. — Льюис, говоришь, у твоего сынишки такой шкет был? Как думаешь, сможет он найти дорогу домой?

— Зависит от дрессировки и его чутья, — старший сержант задумался. — Я не вижу причин, почему бы не попробовать. Если собака будет глупить, мы сразу это поймем. Если же нет…

— Если нет, — улыбнулся доктор Куинн, — то уже сегодня мы откроем новую страницу истории.

Собравшиеся приободрились. Решив закрепить успех, Астрид хлопнула в ладоши.

— Прервемся, дамы и господа! Продолжим после ужина.

Лейтенант Алес Солмич имел обширный опыт командования — как небольшими оперативно-тактическими группами, с членами которых знакомился лишь на период боевых выходов, так и солидными соединениями бойцов численностью до роты включительно. Он умел налаживать дисциплину — словом или кулаком. Кого-то из бойцов достаточно было отматерить в гриву, другого задавить авторитетом, третьего — воодушевить.

Если природа не одарила подчиненного богатым понятийным аппаратом, следовало воздействовать на аппарат чувственный. Другими словами, чувствительно заехать ему по роже. Что, впрочем, прекрасно работало и со спесивцами, считающими себя интеллектуалами. Опыт Солмича вообще утверждал, что набитая рожа является универсальным и практически не дающим осечек методом воспитания.

Практически не дающим. Сейчас перед лейтенантом стояло исключение.

— Ну? — недовольно буркнул Даллас, с вызовом глядя на него. — В чем дело, командир?

За моторным отсеком, в котором урчали турбины ураново-плутониевого реактора «Гериона», было душно и тяжко. Чуть прищурившись, Солмич внимательно осматривал пыхтящего и потеющего подчиненного. Сам лейтенант уже скинул защитный костюм, а вот Даллас этого сделать пока не успел. В жарком полумраке кормовой части вездехода молодой надзиратель мигом покрылся бусинками пота, дыхание стало учащаться.

— Лейтенант?

Невысокая крепкая фигура в костюме смотрелась практически квадратной. Тяжелый взгляд исподлобья, как уже знал Солмич, умел выражать либо задорную веселость, либо ярость пополам с гневом. Сейчас в нем веселости не было.

Нет, бить его бесполезно. Лейтенант работал с таким борзым молодняком. Прошедшие бойцовые ямы, унижение и бедность трущобных спальных районов Блока Города-23, многие из них знали: авторитет может заработать даже тот, кого природа обидела силой или умом. Достаточно лишь включить волю. Такие прут до конца, всегда вставляют свои пять копеек, регулярно бывают биты, умываются кровью и продолжают давить наглую лыбу, даже если вместо зубов остались неровные обломки, а заплывшие глаза мало что видят. Они знают: даже если за наглёж разобьют физиономию, об этом пойдет молва. О том, что не побоялся, высказался, не прогнулся. Рожи заживают, слава растет.

Умом еще туда-сюда, а вот силой воли природа Далласа не обидела. Однако в жизни разное бывает. Случаются ситуации, когда по какой-то причине нельзя кулаками и зубами пробиться наверх, скинув пахана и воткнув тому флагшток в ухо. Например, если пахан — твой командир, и за поднятую на него руку ждет расстрел. Тогда в игру включаются старые привычки, работавшие в полукриминальном босяцком детстве. Командиры ведь тоже не вечные.

Солмич видел, что Кайл Даллас ну ни хрена не боится боли. Он к ней привык, сросся с ней и, возможно, будет без нее тосковать, если выберется из этой заварухи и дослужится до спокойного назначения. А потому стоило хотя бы попытаться поговорить с этим ублюдком. Алес Солмич принял это решение просто, едва ли ни механически. Полковник Каравценко поставил перед ним задачу, для выполнения которой нужны инструменты. Такие, как младший лейтенант Департамента Надзора за правопорядком Кайл Даллас. А за любыми инструментами нужно следить. Только и всего.

— Что смотрите-то, лейтенант?

— Даллас, — взгляд цвета айсберга перестал изучающе бродить по лицу молодого бойца, впился ему прямо в глаза, — это что за концерт? Что за переглядывания с капитаном СГО?

— Сука он, — сказал, как сплюнул, Даллас. — Все они суки. Жду не дождусь, когда мы их прикончим.

— Закрой рот, младший лейтенант. Об этом больше ни слова. Никогда.

— Почему? — взвился парень. — Все и так об этом знают! У них такие же приказы, как и у нас! Давайте их уже накроем, командир! Хер ли телимся?

— Мы с полковником Каравценко без тебя разберемся, пацан. И пока ситуация не разрешится, ты будешь за собой следить. Никаких провокаций. Никаких разборок. Ни слова оскорбительного в адрес других участников миссии. Ты меня понял?

На скулах Далласа заиграли желваки, челюсть заходила взад-вперед.

— Ты меня понял, боец?

Парень упорно молчал.

— Понял?

— Нет, не понял!

Солмич сделал шаг вперед, припер Далласа к стене.

— Ты будешь делать то, что я сказал, шелупонь, — прошипел ему прямо в лицо Солмич. — Потому что я твой командир.

— Может, херовый из вас командир? Из полковника? Сгошники за спиной у вас уже Льюиса с Коннингтоном переманивают, а вы — ничего! Сарина из-за этой тупой сучки порвали — вам насрать! Теперь какой-то ублюдок на меня наезжает, а я должен терпеть! Хрена лысого!

Даллас заметил движение Солмича, но прореагировать не успел. В тяжелом сковывающем движения костюме он весь взмок, голова начинала гудеть. Он был усталым, злым и голодным. К тому же, он сам не ожидал от себя такой наглости, а потому слегка ошалел.