ПО 3 (СИ) - Михайлов Дем Страница 35

Дождавшись, когда монстры исчезнут и убедившись, что новых нет, я махнул уже увидевшим меня луковианцам и мы приступили к делу. Вскоре я поднял в пещеру пару легких свертков и, выпив немного чая, приступил к закреплению вдоль обрыва сплетенной стариками веревочной сети. Это оказалось не так просто, но я справился, потратив два часа. Верх закрепил на вбитые металлические штыри, а низ оставил висеть и обложил его снегом. Закончив, закрепил одну из боковых сторон таким же штырем. Сеть состояла из двух кусков — малый откидывался, открывая вход в пещеру. Дождавшись, когда вернется техника, я поднял наверх две укутанные в шкуры канистры с уже замерзающей водой и хорошенько пролил ею снежный бруствер в основании сети. Снежный «бетон» тут же схватился намертво, а со временем его прочность будет только возрастать. Ну вот… осталось малое… использовав имеющиеся обрывки шкур, я закрепил их на веревочной сети, расположив так, чтобы блокировать большую часть порывов пронзительного ветра, но при этом не закрывать нам полностью обзор. Едва закончил привязывать последний лоскут, в пещере тут же затихло свирепое гудение, став почти неслышным. Не могущий прорваться внутрь ветер злобно завыл снаружи, раскачивая задубелую преграду и швыряя в прорехи редкие горсти колких ледяных игл. Ничего… еще несколько заплаток и внутри не останется губительных сквозняков. В центре пещеры встало еще одно устройство с рычагом — две красноватые лампы и никакого отопления. Без света работать невозможно и я заранее предусмотрел это, потребовав любое освещение, что сможет работать при жестких минусовых температурах.

Сто я в пещере, стараясь дышать медленно и неглубоко, я неспешно огляделся и остался доволен.

Что ж… вот теперь промежуточный лагерь почти закончен…

Перекусив, я, стараясь не разбудить спящих стариков, опять покинул палатку, зная, что если сейчас прилягу, то вырублюсь часов на семь самое малое. Поработаю хотя бы еще час, чтобы закончить с последней стеной ледяной пещеры. Затем уже долгий отдых, после которого можно наконец продолжить подъем к вершине…

Тогда и случилось неожиданное — после очередного удара кусок льда сдался и откололся, открывая моему удивленному взгляду не скальную поверхность, как я ожидал, а серый спрессованный лед. Вот это уже интересно… Я ударил еще раз и зуб кирки пробил ледяную стену, уйдя внутрь. Следующие удары разбили лед и… к моим ногам со звоном упало несколько темных предметов. Потребовалось несколько секунд, чтобы опознать — это кирпичи. Большие тяжелые красноватые кирпичи, что так знакомы мне. Убрав находки в стороны, я, сдерживая нетерпение, расширил для начала область работ, скалывая лед. Передо открывалось пятно спресованного снега с вдавленными в него кирпичами. Некоторые были сломаны, но большинство остались целыми. Откуда здесь кирпичи?

Взявшись за лопату, я вырубил снег с «изюмом», идя по мягкому все глубже и избегая ледяных стен. Снег и не думал кончаться, а кирпичей становилось все больше — я собрал и аккуратно сложил поодаль уже двадцать шесть штук. Я увлекся настолько, что едва не забыл про усталость и осторожность. Сознательно замедлившись, начал работать аккуратней. И вскоре наткнулся на разочаровывающую скальную стену. Вот и конец? Но белое клиновидное снежное пятно посреди камня поддалось и повело дальше, оказавшись напичканным кирпичами разломом в скале. Я углубился на два метра в снег, а кирпичей стало так много, что приходилось поминутно выбираться, сжимая в руках до пяти-шести штук.

Еще удар… и раздал звон металла о металл. Часть снега осыпалась, и я замер, пораженно глядя на разорванную железную решетку, преградившую мне путь. На что я наткнулся? Металл буквально разорван, тут поработала природная стихия вроде землетрясения, что заставила разойтись не только металл и кирпичи, но и треснуть саму скалу.

Еще пара движений и образовалось отверстие достаточное, чтобы просунуть туда голову. Мне по какой-то дурацкой причине тут же захотелось так и поступить. Но я предпочел сходить за фонарем, затем еще чуток расширил дыру, выгреб из-под ног весь ледяной мусор, отправив его в пропасть. И только затем приблизился к дыре и осторожно сунул внутрь ледоруб с закрепленным на нем фонарем.

— Ах ты ж! — невольно вырвалось у меня, когда дрожащий свет на конце ледоруба вырвал из темноты промороженное мертвое лицо залепленное снегом. Остались лишь грубые очертания, это считай сугроб, но я все же разглядел контуры лица.

Может почудилось?

Я повел ледорубом чуть в сторону, затем приподнял его и замер…

Фонарь высветил пространство сплошь… заставленное? Заваленное? Десятки снежных фигур лежали и сидели передо мной. Вот ребенок, судя по размерам… окутанные погребальным снегом руки сидящей у стены женской фигуры обнимают малыша…

Подавшись вперед, я продвинул фонарь глубже, еще глубже, ввинчиваясь плечами в снег…

— Господи… — пробормотал я, оглядываясь — Это же убежище… бункер под городом….

Снежная стена с шорохом осыпалась, и я сполз внутрь по крутой горке, едва не врезавшись в лежащего на полу крупного человека.

Поднявшись, я вздел ледоруб над головой и замер в этом огромном гулком темном месте. Дрожащая свеча посреди мрака…

— Эвакуации не было — прошептал я, оглядывая сотни промерзлых тел замерших в подземном бункер — Они спустились под город и… просто умерли…

Чуть повернувшись, я взглянул на ведущую вверх широкую лестницу. Если в бункер можно зайти, то из него можно и выйти, верно?

Глава 7

Поразительно, насколько логика и чувства несовместимы.

Моя аналитическая часть настаивала изучить найденный подземный бункер, дабы отыскать ведущий сквозь него путь наверх — в мертвый город. Этот маршрут будет куда более безопасным. Полная защита от ветра как минимум. А к этому всему еще и защита от резких падений температуры — в теории.

И в то же время что-то внутри меня решительно и даже отчаянно протестовало против такого варианта, настаивая, что лучше всего следовать старому продуманному плану — движение по заледенелой отвесной и неимоверно опасной скале. Коней на переправе не меняют, ведь так?

Стоп…

О чем это я?

Я не на переправе. Я на перепутье. И это две совершенно разные ситуации. У меня нет дикой отчаянной спешки, я не посреди бурной опасной реки. Я нахожусь внутри уютной теплой палатки, у меня в руках зажата кружка особенно крепкого и сладкого сегодня черного чая, ровно светит лампа, рядом сидят выжидательно три старика, ожидающие моего решения.

То есть — у меня есть время и возможность все обдумать. И если я приму решение разведать найденный нами бункер, значит, я пойду на это обдуманно, взвесив все риски и приняв их как обоснованные — как я всегда и поступал в своей сознательной жизни.

И раз так… тогда откуда в моей голове это упертое «надо идти уже продуманным старым маршрутом»? Более того — на задворках мыслей вертится скользкое словечко «проверенный» и в упор не могу вспомнить, когда и как я успел проверить еще нехоженый маршрут по обледенелой отвесной стене…

А потом я сделал еще один глоток горчащего несмотря на сахар чая и понял — да я же просто боюсь.

Вот в чем причина. Я боюсь не то, что идти — я боюсь даже зайти в ставший братской могилой бункер. Еще пара минут и несколько глотков понадобились для определения причины моего страха — я боялся боли и смерти. И именно поэтому я был готов рискнуть всем снаружи, болтаясь на веревке в порывах ледяного ветра. А боюсь я по той простой причине, что в последнее мое посещение подобного «объекта» закончилось догонялками с Ахавом Гарпунером. Я получил болезненные ранения, обморожение и едва не умер… И вот сейчас тот маленький трусливый «я» что живет в каждом из нас подал свой тоненький едва слышный голосок, требуя впредь избегать подобных мест.

Стоило мне понять причину своего страха… и я резко успокоился. Губы сами собой изогнулись в легкой улыбке. Раз дело лишь в страхе, а не в более серьезной, но еще не понятой сознанием угрозе… это ерунда. Страх я преодолевать умею.