Темные тропы и светлые дела - Денис Владимиров Страница 35

— Я в него не стрелял, отклонил болт некромант.

— Ты думаешь мэтру дер Вирго есть какое-то до этого дело? Причина — ты! Остальное его вряд ли будет волновать. И он очень и очень мстительный человек. А еще, как ты понял из приставки «дер», он аристо, выбравший стезю мага.

— Лучше надо было щенка натаскивать! — возразил я, изображая запальчивость.

— Может и так, — неожиданно согласился со мной Турин, — Но это никак не отменяет того, что именно ты стал причиной его смерти.

— Не Руг Темное Солнце?

— Кстати, о нем… — не ответил на прямой вопрос сотник, а воззрился с явным удивлением, как и я, на перебиравшихся через завал Крома и Улафа Безжалостного, двигавшихся с грацией и сноровкой беременных черепах.

Вид у обоих был одинаково жалким, почти родственным. Оба с опаленными бородами, в крови, одежда в прорехах и грязи. А в глазах просматривалась пустота, обреченность и виденье некоей только своей картины. Эдакое общение с духами. Совсем, как у новобранцев, переживших первое боестолкновение, когда рядом погибли товарищи, и смерть прошла совсем рядом. Разминулась чуть-чуть. Заметив сотника, они поковыляли к нам, и по мне оба одновременно мазнули безразличными взглядами. Что само по себе являлось нонсенсом. Ни толики злобы или ненависти. Действительно, что-то пошло не по плану.

— Что еще произошло? — спросил мрачно лэрг, предполагая проблемы. Странно, неужели не доложили, вроде бы он говорил связь имелась? Я думал он со мной беседы беседовал, имея полную картину произошедшего. Неужели настолько Ситрус на мозги воздействовал — базовые командирские рефлексы напрочь отключились?

Впрочем, справедливости ради, когда Турин появился, бой явно уже закончился. Сейчас, со стороны деревьев, перегородивших дорогу, раздавались лишь характерные звуки пил и топоров, да команды мирного характера. А еще рядом с нами стонали редкие раненые, которых оставшиеся в живых строители и пара знакомых на лица черноягодцев, но неизвестных по именам для Глэрда, принесли к Амелии. Та занималась делом, используя в качестве стола одну из телег. И, судя по всему, ей приходилось непросто — слишком побледнела, осунулась. Коротко переговаривались мои бойцы, стаскивающие трофеи и гоблов, они перешучивались между собой. А чего им грустить? Живы, возможно получат долю из трофеев, а враги мертвы. Командир самый крутой и так далее. Жизнь удалась. Пока вещи не сортировали, но самые ценные, похоже, заносили в фургон, передавая рабыне знахарки. Она отчего-то не помогала хозяйке, а оставалась в доме на колесах.

— Черное солнце, лэрг! Черное, мрок его подери, солнце! Такого быть не должно! Как? Как такое могло произойти?! Даже мы с Улафом едва не сдохли! И я потерял тотем, умение… — едва не плача, на нерве заявил Кром.

— И я… За что? Спрашиваю, за что нам такое наказание? Ты говорил, что все будет хорошо! — поддержал Волка Медведь, а глаза покрасневшие, шалые.

— Как? — взревел вновь Турин, от него вновь ударила волна жути, от которой оба визави едва не рухнули на пятые точки. Да и меня пробрало, но слабее, чем в первый раз.

Не знаю, Эйден меня дернул, или остатки адреналина, пагубно влиявшие на мозги и вновь по ним ударившие из-за пси-атаки, но я открыл рот, понимая, что не место и не время.

— А я вам говорил! Бойтесь гнева Кроноса! Вы же всё…

И тут мне прилетел мощный боковой удар от Турина, который перевернул несколько раз мир перед глазами.

«Исцеляющее дыхание Альтуса» обожгло шею и грудь, как всякий перегорающий амулет. Прежде, чем завоняло паленой кожей, успела пронестись и мысль, что подлый гобл заявлял о том, что данный артефакт не перегорает при полной разрядке. Обманул, псина? Однако прежде, чем испариться, магический доктор все же успел меня залечить полностью, потому что несмотря на несколько выбитых зубов, плавающих в крови во рту, новые находились на своих местах.

Выплюнув на землю красную кашу, провел языком вновь по ровному ряду, и поднялся на ноги под тремя парами ненавидящих взглядов. Не обращая внимания, попытался нашарить цепь с черепом под одеждой. И не обнаружил ее на месте.

— Турин, ты, что творишь, мрочий слизень?! Лирнийский ты паскудный червь! — подскочила Амелия.

— Женщина… — в своей обычной манере хотел оборвать ее тот, но не тут-то было.

— Да, я женщина, как и то, что вы — не мужчины! Аристо опять спас всех нас от гибели лютой! А ты тут вместе с этими ублюдками хочешь убить мальчишку!

— И зачем это? — ничуть не наигранно удивился сотник.

— Чтобы всю славу приписать себе, когда пальцем о палец не ударили! Когда вместо того, чтобы защищать нас и ценный груз, ковырялись в носу и заднице! Жевали сопли! А теперь, когда опасность миновала, захотелось в глазах наместника выглядеть чистенькими! И воинами! А не мрочьими уродами! Запомни!..

— Он получил за дело! — так же на эмоциях перебил девушку рыцарь.

— Ты его убил бы, если бы не…

— Именно! — взревел Турин, и передразнил, — «Если бы не» не! Я знаю, что делаю, знахарка! Лучше помоги нуждающимся. Их слишком много! Разберемся без бабьих юбок!

— У тебя уже есть своя или подарить? — не захотела сдаваться целительница.

— Что?!

— Ты мне должен, — уверенно вклинился в великосветскую беседу я.

— Что-о-о-о?! — еще громче проорал тот.

— Исцеляющее дыхание Альтуса. И виру за то, что едва не отправил в царство Мары, — отнюдь не такого спокойного ответа ожидал тот.

— Это твое наказание! За дерзость! — заявил лэрг, ничуть не тушуясь и не смущаясь, но я его не слушал.

А раз уж начал, то продолжил закреплять рефлекс, а также страх перед небожителями. Который один черт промелькнул в пустых глазах Волка и Медведя, когда я произнес первую фразу про гнев Кроноса. И теперь посмотрел на глав родов с насмешкой, не обращая внимания на сотника, которому все сказал. Получилось, несмотря на разницу в росте глянуть пренебрежительно и эдак сверху вниз.

— Вы спрашиваете за что? Вы стали плохо слышать? Еще раз повторю. Я. Вас. Предупреждал. Вам Кронос сколько раз показывал, что не нужно пытаться убить того, на кого он имеет свои планы. Он сколько вам давал шансов одуматься? Остановиться? Вы же решили, что вам и Высшие не указ, вмешиваясь мерзкими грязными ручонками в их дела, пытаясь попрать их волю! Но нет… Жалкие букашки! Слизни из выгребной ямы дешевого борделя! Поэтому он и не дал вам сдохнуть сегодня, чтобы каждый,