Эл Робертсон - Взломанные небеса Страница 35

В первые годы работы Джека они общались уже не столь тесно. Но Форстер считал своим долгом регулярно сообщать Сумраку о себе, постоянно молился и в личном храме, и в общем. Джек докладывал о делах, покупал лицензии на новые сетевые и реальные товары, которые, по словам Сумрака, могли помочь в работе и повседневной жизни. Бог редко ошибался. И когда новая покупка оказывалась бесполезной, Джек молча избавлялся от нее, понимая, что упоминание о неудаче будет черной неблагодарностью, чем-то вроде мелкого богохульства.

Временами, поздним вечером, Сумрак все еще приходил и шептал Джеку, что тот создан для величия. И однажды нашептал, что переводит любимца в отдел финансовой экспертизы Внуба. Бог убедил его в том, что вернуться на нищие, едва прикрытые сетью улицы Дока – необходимая временная жертва. Джеку нужно показать себя человеком широких взглядов, набраться опыта. Ибо скверну своего происхождения можно избыть, лишь осознав ее целиком и полностью. Сразу же после падения астероида на Луну бог пришел снова. И как Джек ни злился, вскоре он отправился на войну. С тех пор он покровителя не видел.

– Сколько лет, сколько зим… – язвительно протянул Джек. – Жаль, что так мало.

– Джек, не злись. Нам всем приходилось жертвовать чем-то. Время было трудное. Тебе еще повезло с такой ответственной ролью.

«А не обвинить ли патрона в соучастии?» – мелькнула мысль. Может, и он причастен к тому, что сломало Джеку жизнь, погубило начальника и любимую женщину? Но какова была доля участия Сумрака тогда – непонятно. И замешан ли сейчас?

– Ответственной ролью? – фыркнул Джек. – Я был простым бухгалтером. А ты одним пинком отправил меня на войну. Ты позволил вставить в меня куклу!

Присутствие Сумрака заставило паяца явить себя. Усталость и виски доконали его вконец. Фист лежал на траве, сунув руку под голову, и безмятежно храпел.

– Я оказался в затруднительном положении. Нелегко было найти кого-нибудь лучше тебя.

– Чепуха! Ты же бог. С твоим могуществом ты мог выбрать кого угодно.

– В самом деле? – Сумрак горько рассмеялся. – А как, по-твоему, проявлялось это могущество? Я, такой всесильный, так здорово постоял за себя… Посмотри, что от меня осталось. Я – тень. Все, что у меня еще есть, мне жертвуют как милостыню немногие живые. Я даже не смог вызвать тебя. Пришлось просить Зарю, чтобы получить доступ к твоему паяцу и заставить его привести тебя сюда.

– А, так это твое присутствие я ощутил в «Уши», когда выступала Андреа?

– Да.

– И это ты перепрограммировал Фиста?

– Слегка подкрутил.

– Если ты уж способен на это, может, ты освободишь меня от него?

Сумрак сухо рассмеялся. В такт смеху его изображение замерцало, то расплываясь, то снова фокусируясь, словно пробиваясь сквозь помехи. Затем бог умолк, и его изображение стало четким и ясным.

– Ох, Джек, даже сейчас ты так веришь в меня! Я не могу освободить тебя. Могу лишь подтолкнуть куклу в нужном направлении – не очень важном и лишь чуть-чуть. Разорвать связь между вами я не в силах. Подобные связи соединяют всех нас: Пантеон и людей, нанимателей и нанимаемых. Контракты и лицензии нельзя разрывать. Их соблюдение – залог нашего выживания.

– Да, выживание – это важно. – Джек и не пытался скрыть презрение в голосе.

– Посмотри по сторонам. Мы – последний островок человечества. Не лучшая его часть, но единственная оставшаяся. Кто еще жив в этой мертвой Вселенной?

– Тотальность, – ответил кратко Джек.

– Они – подделки. Умные, искусные – но фальшивые. Нам не следовало затевать войну с ними, но мы не могли позволить им одержать верх. Сменится несколько наших поколений – и они распадутся, исчезнут. И где вы тогда будете без Пантеона?

– Сумрак, люди выживут и без вас.

– Джек, ты когда-нибудь слышал о скалолазании? Когда-то люди любили нацепить на себя страховку и таскаться по горам забавы ради. Человечество все такое. Только у него нет надежной веревки и нет уверенности в том, что впереди надежные зацепки. И вершины, где можно отдохнуть, нет. А единственная ошибка может погубить всех. Вам нужна установленная Пантеоном дисциплина, чтобы не сорваться в пропасть.

– Под «дисциплиной» ты имеешь в виду полный контроль над нами?

– Ты же знаешь, что сделали с Землей боевые машины. Мы просчитались всего один раз – и потеряли планету. Тотальность для вас теперь – такой же риск.

– Сумрак, Тотальность – не скопище боевых машин. Они совсем другие. За ними – будущее. Да, они не идеальны, но они именно та перемена, которая нужна человечеству. И ты хочешь отказаться от нее!

– То есть мы должны покорно сдаться победителям? «Стокгольмский синдром» как он есть! Джек, ты больше не один из нас. Ты – один из них.

– Я ни тот ни другой. Мною никто не управляет. Я всего лишь понимаю, насколько ценно иметь будущее, в которое веришь.

Над головой серебристые облака затянули луну. Виртуальный ветер разворошил виртуальную траву.

– Конечно, я понимаю, о чем ты думаешь сейчас, – произнес Сумрак и, помедлив пару секунд, добавил: – Может, хочешь сделать что-нибудь полезное в оставшиеся у тебя недели? Как насчет того, чтобы ударить по моим врагам?

– Нет. Тебе я помогать не стану. Да и не смогу. С Фистом в клетке я всего лишь безработный аудитор.

Джек и сам удивился тому, насколько спокойно прозвучал его голос, как быстро улетучился гнев. Когда-то он часто и подолгу спорил с Сумраком. Эти дискуссии закаляли душу, слова бога помогали правильно мыслить и поступать. Чудесные были времена! На мгновение Форстер пожалел о минувших днях. Сейчас ему было совершенно наплевать на то, какими могут быть последствия его отказа богу. Свобода словно несла его на крыльях.

– Из всего Пантеона я один был против войны, – сказал Сумрак. – Я не сомневался в том, что она ничего не решит. Оттого мне пришлось пойти на жертвы, когда война все-таки началась. Пришлось доказывать, что я верен общему делу. Но сторонники войны все равно решили, что я мешаю победе, и потому низвергли меня. Джек, суди меня по моим врагам. Из всего Пантеона один я был готов измениться – и что вышло?

– Ну да, ты и в самом деле самый радикальный из них, – хмыкнул Джек. – Но все-таки – бог. А я уже давно перестал почитать и уважать вас.

– И каково тебе живется без Пантеона, Джек? – мягко спросил бог.

Странно – будто вся злость ушла в паяца, который сейчас креп ко спал, свернувшись на траве. Джек посмотрел снова на заброшенный, умирающий сад, когда-то бывший средоточием всей жизни успешного молодого бухгалтера. Лунный свет играл на развалинах стен. В их камнях остались только воспоминания. Их захватил зеленый хаос, живой, но неумолимый, неспешно разрушающий все. Пройдут годы, симуляция сада станет целиком спонтанной. Развиваясь самостоятельно, программы переделают себя. Избавившись от всего принадлежавшего Джеку, симуляция уйдет в глубину сети, готовая послужить платформой для новорожденного. А ее бывший хозяин останется лишь горсткой воспоминаний у чужих фетчей – если останется вообще.