Игорь Осипов - Лешие не умирают Страница 36

Алексей оглянулся и, рассмотрев прижавшихся к стене Максимыча и Латышева, махнул им рукой, а сам, взяв под локоть насупленного Изотова-старшего, направился в свои апартаменты. Васильев потянулся следом. Изотов непонимающе посмотрел на друга.

– Куда ты меня тащишь? Мне в лазарет надо.

– Ничего, переживут без тебя полчасика. Я тебе успокоительного накапаю, не все ж тебе меня лечить. Заодно послушаем, что твой отпрыск со своим наставником понапридумывали.

Латышев посмотрел на бойца из почетного караула и с сарказмом произнес:

– Извини уж, браток, шеф зовет. Разговорчивый ты больно. В другой раз поболтаем.

Он обошел его, по пути «случайно» зацепив плечом проходящего мимо Завьялова. Нарочито вежливо извинившись, Латышев, в сопровождении своего ученика, поспешил за скрывшимися в кабинете Сенатора друзьями.

В кабинете Ермаков сел за стол, а Васильев, уже, видимо, по привычке уселся на край стола.

– Выкладывайте, что надумали.

Латышев, кряхтя, достал из куртки свою карту с множеством пометок, долго вертел ее, выискивая нужное место, и разложил на свободном от задницы Васильева участке стола.

– В общем, мы тут посовещались и видим в задании две проблемы. Решим их – все остальное выполнимо. Первая: как в одну ходку увезти всех? Паровоза у нас нет, а две сотни человек – это не десяток туристов. Нужен транспорт. Пара автобусов вполне подойдет.

– Мы тоже до этого додумались, – Еремин откинулся на спинку стула и задумчиво почесал нос. – Тут же недалеко автобусный парк. Что-нибудь более или менее уцелевшее можно найти, но восстановить быстро мы это не сможем.

– Тут мы с вами солидарны, поэтому позвали Михалыча и обрисовали ему ситуёвину.

– И что сказал Михалыч?

– Дословно?

– Ненормативную лексику можно опустить. По сути.

– Сказал, что сделает. Полностью восстанавливать автобусы не надо, даже двигатели лучше вынуть, чтобы максимально облегчить. Оставить только ходовую часть и кузов. Кузов можно даже укрепить, окна заварить или решетки установить, там, где стекла целы. Получатся настоящие броневагоны. Прицепить их на жесткую сцепку к «Уралу» и «ГАЗу». Скорость у такого автопоезда будет, конечно, невелика, но проблему этот вариант решит.

Еремин облокотился на стол.

– А вместимость как?

– Тесновато будет, конечно, но, включая кунг и кузов грузовиков, поместимся. В тесноте быстрее подружимся.

– …или передеремся, – Еремин улыбнулся. – Ну, допустим. А второе?

– Второе… – Саныч потер глаза и склонился над картой. – С этим определенности меньше. Нам надо на ту сторону Днепра. Причем не просто нам, а нам на технике. Если бы пешком – этот вопрос решаем. В районе Колодни есть путепровод – он проходим, мы с Данилой и Максимычем туда еще год назад ходили. Ну, помните, когда уголь, селитру и серную кислоту для пороха надо было найти, а там, на сортировочной станции, вагоны и склады?

Еремин кивнул, показывая, что знает, о чем речь.

– Так вот к чему я – это был единственный уцелевший известный путь в Заднепровье, но для машин он непригоден. Есть еще два варианта. Первый – мост в районе Гнездова. Он наверняка устоял, но туда очень далеко. А второй – это мост возле Сокольей горы. Вот это как раз то, что заказывали. Идеально! От ТЭЦ-Два по прямой вдоль реки километров пять-шесть всего, можно и пешком дойти. Так вот чего мы предлагаем. Завтра мы с Максимычем возьмем Михалыча с его «Шишигой», да и махнем в автобусный парк. Михалыч прямо на месте присмотрит себе объекты для работы, и все, что ему надо для реставрации. А Данила с Молодым, прямо с утра, потопают к Сокольей горе, посмотрят – цел ли мост. Конечно, трудно загадывать, но, скорее всего, стоит. Что ему сделается? Пока Михалыч будет возиться с автобусами, разработаем маршрут, снарядим группы. Как, принимается?

Еремин слушал сталкера, не перебивая. На последнем вопросе он снова откинулся на спинку стула и посмотрел на Васильева. Тот ухмыльнулся и кивнул.

– Хорошо, примем, как основу. Если по мере исполнения возникнут новые вопросы, тогда уже и будем думать. Вить, когда у тебя следующий радиосеанс?

– Завтра вечером.

– Вот и замечательно, мы к этому времени уже определимся. – Еремин поднялся. Было ощущение, что он даже помолодел. Как старый боевой конь, почувствовавший настоящее дело. Он потер ладони. – Сейчас отдыхать, а завтра за работу.

Ранним утром Данила и Молодой попрощались с Латышевым и Максимычем перед фермами РОУ. Подниматься в город, имея безопасный путь, смысла не было, поэтому сталкеры широким размеренным шагом марафонцев скрылись в глубине туннеля, ведущего в сторону ТЭЦ-2. Только там им предстояло выйти на поверхность, обогнуть озеро и, пройдя пять километров вверх по течению Днепра, выйти к цели своего путешествия. Район неизведанный, и уже потому опасный.

Мысленно пожелав друзьям удачи, Латышев и Максимыч направились к выходу из убежища. Во дворе уже усердно тарахтел двигателем тупомордый и, казалось, непропорционально высокий «ГАЗ-66» «Шишига». Михалыч, верный себе, стоял перед бампером и на чем свет ругал все, что попадало в поле его зрения или по какой-то даже ему неведомой причине пришло на ум. Максимыч был недалек от истины, предполагая, что так водитель настраивался на опасную экспедицию, но ребятам, охранявшим ворота и, в общем-то, ничем перед Михалычем не провинившимся, доставалось по полной: стоят не так, не там и вообще, почему стоят? Ворота плохо закрыты, и почему они закрыты, когда уже выезжать надо?… Пожалев караульных, Латышев переключил внимание на себя:

– Михалыч, ты тут будешь молодежь воспитывать, или поедем уже?

Шофер, будто только увидев сталкеров, спохватился.

– Заговорился я с вами, раскудрить вашу мать. Вот так и стоит дело из-за таких, как вы.

Он вскарабкался в высокую кабину, и «ГАЗ» взревел, набирая обороты на нейтралке.

Латышев заглянул в кабину – огромный двигатель, прикрытый металлическим кожухом, не позволял поместиться там двум пассажирам.

– Кто в кабину? – Латышев посмотрел на воспитанника.

– Давай ты? – тут же отозвался Максимыч. – Больно суров сегодня Михалыч. Ты хоть с ним общие темы имеешь, а меня он воспитывать начнет. И мозг вынесет, как не было, и нанесет мне непоправимый культурно-нравственный урон. Я уж лучше в кузове.

– Хорошо, только смотри за воздухом. Если что – стучи по кабине, а сам ныряй на пол.

– Не дрейфь, Саныч, тут рядом. Даже испугаться не успеем, как на месте будем, – и с этими словами Максимыч забрался в кузов, удобно устроившись в уголке.

«На месте» оказались действительно быстро. Прижимаясь спиной к кабине, Максимыч внимательно следил за небом, ожидая появления из облаков огромной тени ящера. Но или погода была нелетная, или какие другие неотложные дела отвлекли все летающее племя драконов, но все десять минут, пока грузовичок медленно, переваливаясь с боку на бок на высокой подвеске, миновал улицу Бабушкина, обогнул лежащий на боку автобус, пересек широкий перекресток с улицей Шевченко и нырнул в узкий переулок, ведущий к автобусному парку, сталкеру на голову так никто и не свалился. Не то, чтобы это сильно его удручало, скорее напрягало.