Дмитрий Новаш - Оракул Чернобыля Страница 36

— Подойди и назови себя.

Я подошел к окошку, и прислонился к отверстию окулярами комбинезона:

— Знаток. Свободный сталкер. Человек.

С другой стороны двери в глаза ударил легкий синий цвет. Это была обычная проверка, для всех кто хотел войти на территорию базы. Существовал ряд ограничений по клановым отношениям, но, по сути, допускались внутрь все желающие с одним условием — это должен быть человек. Темные сталкеры на базу не допускались и уничтожались на месте.

— Лист, снова прозвучал голос в гарнитуре.

Я полез в нагрудный карман и протянул в окошко сто долларовую банкноту заранее врученную мне Сифычем. Вход на базу был платный, а те, кто не желал платить мог свободно уходить в ночь зоны. Бизнес есть бизнес, и с этим не поспоришь. После протянутой мной купюры дверь открылась, и я вошел на территорию базы Сухаря. Меня встретили двое наемников облаченных в добротные бронированные комбинезоны с автоматами наперевес. Один из них вкратце рассказал мне о правилах поведения на территории базы, и приказал не задерживаться. Как правило, правило было одно — откроешь стрельбу — и ты покойник. Защищать свое достоинство и честь разрешалось лишь при помощи холодного оружия, за это с постояльцев ни кто не спрашивал.

Я прошел по коридору, который образовывали стены двух одноэтажных строений без окон, которые, по-видимому, являлись караульными помещениями, и, зайдя за угол, сел на землю. Такого марш броска у меня еще не было. Ноги сильно болели, и казалось вот-вот отвалятся. Мне понадобилось двадцать минут, что бы придти в норму, после чего я поднялся и попытался сориентироваться. Я был в самом начале базы, и мне предстояло найти вход в бар «Для плоти и души». База по своей сути являлась мини городом с многочисленными строениями и лабиринтами улиц. Многоэтажные здания и большие ангары, по-видимому, остались еще со старых времен, в них только замуровали окна, а некоторые, в основном одноэтажные были построены самими сталкерами, о чем свидетельствовал разношерстный материал, из которого они состояли.

С освещением на территории было туго, людей на улицах не было, и я не представлял себе, как добраться до бара. Немного подумав, я просто пошел вдоль улочки, которая лежала между двумя двухэтажками, и пошел вглубь базы. Улочка вывела меня на небольшую круглую площадь, вокруг которой и располагалась основная часть строений и, увидев на площади чудо, я еще раз пришел в недоумение. На площади были припаркованы два танка, глядящие ровными дулами пушек в черную высь. Танки были еще советской эпохи, но модернизации им не удалось избежать. На них было наварено столько брони, и разнообразных деталей, о функциях которых я даже представления не имел, что у меня закрались сомнения, о том способны ли они передвигаться вообще. «Да, неплохо они здесь устроились» — меня все больше удивляла зона, своими неожиданностями. Увидев табличку с надписью бар, и рисунком в виде пальца указывающего нужное направление я, не задерживаясь, отправился туда.

Поплутав немного по улочкам, заставленным разнообразными ящиками и пустыми бочками я, с помощью нехитрой навигационной системы, в виде стрелок нарисованных на стенах прибыл к железной двери, над которой висела вывеска «Бар для плоти и души», а снизу краской было приписано, 24 часа. Справа у двери находилась красная кнопка, которую я тут же нажал. Сработал механизм и дверь, издавая ржавый скрип, отъехала в сторону. Я зашел в светлую комнату, с многочисленными трубками вокруг, позади дверь закрылась, и механический женский голос произнес в моей гарнитуре, «Для включения системы обеззараживания нажмите кнопку». Я посмотрел по сторонам и на правой стене заметил надпись красной краской «Жми», и кнопку под ней. Я нажал. Из труб, которые находились на потолке, полу и стенах вырвались струи распыленного до мельчайших крупиц белого порошка, и комната превратилась в газовую камеру. Я совсем ничего не видел, и лишь спустя минуту с начала процесса, сработали вентиляторы и откачали все порошковое облако. «Приятного отдыха» — прозвучал женский голос в гарнитуре и передняя дверь автоматически открылась.

Я спустился по ступенькам, ведущим в подвальное помещение, и оказался перед решетчатой дверью. За решеткой находился охранник с дробовиком и в бронежилете, внешним видом ничем не отличающийся от своих гражданских собратьев, он подошел к решетке и выдвинул ящик:

— Огнестрельное оружие сдать.

Я снял с плеча автомат и положил его в ящик, туда же отправился и пистолет. Охранник задвинул ящик, извлек из него содержимое и выдал мне номерок, как те, что выдают в обычных общественных гардеробах. Затем он нажал на кнопку, дверь, которая находилась справа, отъехала в сторону, и я вошел в бар с названием «Для плоти и души».

Оказавшись в небольшом коридоре, ведущим непосредственно в бар, я снял изрядно надоевшую мне защитную маску и вдохнул полной грудью свободный воздух насыщенный запахом спиртного и табачного дыма идущего из бара. Рука автоматически нырнула в карман, и через мгновение я получил долгожданную порцию никотина, которого мне так не хватало долгое время. Горький, но такой приятный дым заполнял мои легкие, и с каждой новой затяжкой приводил меня в состояние радости и удовлетворенности. Как все-таки мало нужно для ощущения счастья никотина зависимому человеку. Я прошел по коридору и зашел в помещение бара. Мне приходилось бывать лишь в одном подобном заведении, на базе у Старшины, где я сдавал свой первый хабар, но тот сарай, который там назывался баром, ни шел, ни в какое сравнение с тем, что я увидел в берлоге Сухаря.

Это заведение, если не брать во внимание публику и отдавать себе отчет в том, что оно находилось почти в самом центре враждебно настроенной для человека зоне отчуждения, и в самом деле являлось Баром с большой буквы. Помещение, рассчитанное на одновременное пребывание в нем примерно около ста человек, было почти полностью заполнено. За вездесущими столиками сидели и лечились от радиоактивного заражения самая разнообразная публика, начиная от молодых дерганых новичков, заканчивая самыми матерыми сталкерами, от одного вида которых, легкая дрожь проходила по спине.

Непроглядная дымовая завеса табачного дыма стояла под потолком, у дальней от входа стены, располагалась конструкция на подобии сцены, огороженная сеткой из стальных прутьев, за которой два молодых сталкера играли на электрогитарах неизвестный мне мотив. Рядом с ними, извиваясь как змея вокруг блестящего шеста, танцевала в такт музыке полуобнаженная шикарная брюнетка. Ее данным могла позавидовать не одна модель мирового масштаба, а то, как профессионально она двигалась, и вторила музыкальному мотиву и вовсе, на мгновение, заставило меня оторопеть. У сети из прутьев собралось около десятка подвыпивших сталкеров. Они свистели, хлопали, кричали и протягивали сквозь прутья руки, в попытках дотронуться до невиданного дива, но их попытки были бренны. Девушка, не обращая на поклонников ни малейшего внимания, продолжала свой завораживающий танец, лишь изредка позволяя разгорячившимся кавалерам дотронуться до нее, и то для того чтобы те могли сунуть за черный чулок очередную купюру.

Стены бара были изрисованы графическими рисунками изображающих разнообразных оскалившихся мутантов зоны. В некоторых изображениях я узнавал тех, с кем мене доводилось иметь дело, некоторые рисунки и вовсе приводили воображение в ужас, не воспринимая на веру то, что изображенное чудище и в самом деле может существовать. Вдоль правой от входа стены располагалась барная стойка, у которой на высоких стульях распивая лекарство, так же сидели посетители, и я, выбросив окурок, двинулся к ней.

Крепкий лысый бармен с причудливой татуировкой, на голове, спадающей на самые плечи, одетый в бронежилет на голое тело, был занят горячей дискуссией с одним из сталкеров. Из нее можно было понять что сталкер, изрядно задолжал бармену, и тот не хотел ему наливать в кредит, но сталкер не сдавался и все настаивал на своем. Неизвестно сколько продолжалась бы эта дискуссия, если бы бармену не наскучило. Одним движением руки он взял настойчивого клиента за волосы и с силой ударил его о стойку. Парень, не ожидавший такого поворота судьбы, не успел ничего предпринять и, ударившись лицом о засаленную деревянную поверхность стойки, потерял сознание и безжизненным мешком рухнул на пол. Другие сталкеры сидящие за стойкой даже не посмотрели в сторону упавшего бойца, а просто продолжали выпивать, как ни в чем не бывало. Бармен вытер о полотенце руки, и, заметив меня, небрежно бросил:

— Чего тебе?

— Поздорову бродяга. Я к Сухарю, — ответил я, по инструкции полученной раннее от Сифыча.

— Он уже не принимает. Завтра приходи, — бармен потерял ко мне всякий интерес.

— Завтра пиво бесплатно, а я люблю свежее, как тетя Софа варила, — я озвучил условный код, который вбил в меня Сифыч, и даже заставлял меня три раза его повторить. Я чувствовал себя смешным, мне казалось, что бармен сделает со мной тоже, что и с тем парнем, который напрашивался на выпивку в кредит, но я ошибся. Бармен осмотрел меня с ног до головы, откинул крышку барной стойки, и призывно кивнул мне головой: