Алексей Кривошеин - Самоучитель для бога Страница 36

— Дурак! Не слушай его! — кричит Егор нынешний, но, увы. Это только память, прошлого не воротишь. Но как это больно — глядеть на свои ошибки со стороны!

Перед глазами вновь замелькали калейдоскопом разные моменты его жизни. Теперь он видел свои поступки со стороны. Егор неожиданно понял, что жизнь его состоит из одних поражений. Он четко увидел развилки дорог, когда, не подозревая об этом, принимал решение, как строить свою дальнейшую жизнь. Не задумываясь, принимал, а то и вовсе пускал все на самотек. Авось вынесет нелегкая. Вот и выносила! Вернее, несла по жизни, словно ручеек щепку.

Тысячи упущенных возможностей. Миллионы случаев, когда можно было резко приблизить мечту. Мечту? Да,

Егор, у тебя была мечта! Теперь он вспомнил это! Хотя давно старался забыть!

В школе у него была мечта — стать великим писателем и положить свой первый труд к ногам любимой девушки. Той самой, которую он трусливо отпустил. Но шли годы. Лень, неудачи и быт делали свое. И Егор пошел легким путем. И теперь максимум, на что он способен, — это стихи на заказ!

Длинная, серая линия жизни. Серая, еле заметная на такой же серой поверхности всеобщего бытия. Егор удивленно уставился на эту линию и испугался. Ее почти не видно среди общей серости! Где она? Он силился вспомнить в своей жизни что-то значимое, что-то серьезное, что могло бы изменить если не историю, то хотя бы жизни людей его города. Но так ничего и не вспомнил.

Вдруг на серой линии, уже теряющейся среди общего хаоса, блеснула звездочка. Неужели что-то было? Он схватился за нее, приблизил… Это произошло еще до университета. Он сидел за компьютером и в упоении дописывал последние строки своего великого труда. Труда, который должен был изменить мир! Сей труд он ваял специально для любимой девушки! И вот он готов! Оставалось лишь распечатать и… показать друзьям!.. Страшно! Друзья хоть и друзья, но ведь могут и раскритиковать! Они же не понимают…

Он все же нашел тогда силы показать это друзьям! И друзья оказались настоящими — не промолчали, высказали то, что думали!..

Искорка замерцала и тут же погасла, словно уголек, отлетевший от костра. После такой критики он навсегда зарекся писать! Ведь столько сил положил, а эти… еще друзья называются, разбили в пух и прах…

Егор заскользил дальше по своей линии жизни. Неужели в его жизни нет ничего стоящего? Неужели нечего вспомнить?!

И тут он увидел конец жизни. Годы, которые провел уже здесь, на заводе. Ярко сияют золотые крупинки. Сердце радостно замерло. Неужели?! Неужели и он что-то значит! Он приблизил, вгляделся…

«Настя! Настенька! Настюха! Как же я люблю тебя! Это истинное счастье! Я все сделаю для тебя!.. Каждая минута жизни связана с тобой!» Егор ощутил, что жить начал только после того, как встретил ее! Встретил и полюбил! Он заново пережил эти волнующие моменты, и на сердце разом потеплело. В первую их встречу Настя выглядела такой надменной, вела себя как принцесса. Хотя… Она ведь тоже сразу его заметила… и полюбила…

А потом лента жизни оборвалась. Прямо здесь и сейчас. Слишком уж крошечным оказалось золотое вкрапление в серой ленте жизни. А что будет завтра?.. Может, заглянуть? Ведь Рост наверняка позволяет и это.

И он попытался заглянуть вперед. Попытался и заледенел от ужаса. Впереди черное, шевелящееся нечто! Там ничего нет, хаос! Жуткий хаос! Ничто! Из этого хаоса ему самому предстоит создавать будущую жизнь. Там, впереди, новые развилки, и он снова будет решать, какова будет его дальнейшая жизнь и судьба. Ему решать, что будет дальше! Ему предстоит выбрать путь и свое предназначение под этими звездами! От этой мысли повеяло таким ужасом, что он тут же вернулся в настоящее и навсегда зарекся заглядывать вперед! Ведь это так страшно, когда все зависит только от тебя! Когда не на кого свалить ответственность за принятое решение, не на кого свалить вину…

Вернулся Егор из этого странствия по прошлому и будущему подавленный и убитый. В голове застыл вопрос: а для чего он живет? Что оставит после себя в этом мире?

Вновь увидел серую ленту своей жизни, что терялась среди тысяч, миллионов таких же серых и незаметных. Зачем все эти люди живут? Зачем коптят это небо, зачем едят, спят, расслабляются, оттягиваются, пьют пиво, трахаются? Зачем? К чему все это, если они в один прекрасный день просто умрут и их уже не будет под этими звездами? Их не будет, и никто их не вспомнит. Всего

лишь поколение сменится, и их уже никто не вспомнит! Даже злым словом не вспомнит!

Дети! У многих есть дети! Егор вспомнил многочисленные дебаты по радио, по телевидению о вымирании нации, о нежелании молодых создавать семью. Дети? У многих нет даже этого! Одинокие бабушки, собирающие милостыню по вокзалам и на паперти. Вот будущее нашего поколения! Ибо кто, как не дети, должен заботиться о стариках. Никакое государство не заменит любящих детей! И если у этих бабушек нет таковых, то кто виноват? Кто? На Егора нахлынула тоска. Позади лишь серость, впереди мрак! Что ждать от жизни? Чего желать? Вкусно есть и сладко спать! Но к чему все это, если все равно сгниешь, как и вообще все под этим небом? Ради удовольствия? А после нас хоть потоп? Но отчего-то это слабо утешало. Егор обхватил голову руками. Что делать? И зачем?

Вопросы роились в его голове, но на них не было ответа!..

Очнулся на кровати. В комнате полумрак. Когда начинал медитацию, было утро. Что случилось? Ни черта не помнит! В душе тревога, словно получил неприятную весть. Вот только какую?

В голове полыхнула мысль: нужно срочно уходить! Здесь опасно! Вскочил, поспешно оделся. Хлопнула дверь, проскрипели под ногами ступеньки. Улица встретила его темнотой и ночной прохладой. Вокруг ни души.

Откуда грозит опасность? Осторожно шагнул по дорожке. Глаза пристально обшаривали кусты. Вдруг ночь разрезал женский крик:

— Спасите! Кто-нибудь! Ну пожалуйста-а-а!

Сердце екнуло, застучало быстрее. Девушка в беде! Нужно помочь! Как тень пробежал вдоль дома, выглянул из-за угла. Там, у круглосуточного магазина, толпа парней сгрудилась вокруг девушки. Егор подошел ближе, не спеша ступать в круг света.

Парней шестеро. Все высокие, здоровенные, налитые дурной силой. Девушка прижалась к стене и глядела на них умоляющими глазами. Стройная, хрупкая. Длинные черные волосы разметались по плечам, короткая юбочка подчеркивала длинные, стройные ноги. Как у них рука поднимается такую обидеть? И вообще, как можно поднимать руку на женщину?

Он огляделся в поисках какого-нибудь оружия. Хоть бы палку какую найти или кирпич. Одному на шестерых здоровых парней выскакивать совсем не хотелось. А парни уже прижали девушку к стене. Грубая лапа ухватила светлую блузку, дернула. Треск материи, блузка жалкой тряпкой отлетела в сторону. Егор увидел прекрасную белую грудь. Зрение моментально приблизило, увеличило, воображение услужливо добавило яркости. Сейчас Егор воспринимал происходящее так, словно смотрел фильм по телевизору высокого качества, — а то и вовсе в домашнем кинотеатре. Слух послушно отфильтровал звук, добавил сочности. Хриплое дыхание девушки, гогот парней. Егор засмотрелся. Девушка — настоящая красавица. А страх и беззащитность придают ей еще большую привлекательность.

На нежную грудь легла грубая лапища одного из парней. Егор не выдержал и выскочил в крут света.

— Отпустите ее! — рявкнул он. — Если сейчас же исчезнете, то пожалею и не буду бить!

Парни обернулись. Высоченные, как башни. Егору приходилось задирать голову, чтобы глядеть им в лица. Вот бугаи! Их бы в армию, в десант или в спецназ. По крайней мере пользу родине принесли бы. А то по подворотням с беззащитными девушками воюют.

— Не будешь бить? — поднял брови один из парней, самый высокий и здоровенный. Потом загоготал, поворачиваясь к дружкам, предлагая оценить шутку. — Ха-ха-ха… Гы-гы-гы!

Все шестеро загоготали.

— А ты молодец! — Парень внезапно оборвал хохот. — Пожалуй, за такую шутку мы тебя… отпустим! А если хочешь, можешь вместе с нами поучаствовать!.. После всех…

Пока парень говорил, Егор приближался к ним вплотную неспешным шагом. Взгляд прыгал по лицам, оценивал, примерялся. Говоривший с ним парень наверняка за лавного. Вон как уверенно стоит, чувствует за плечами илу дружков. Остальные молчат, позволяют ему высказываться за всех. Стоят расслабленно, видно, не считают его противником.

— Вы меня не поняли, — спокойно сказал Егор. — Я предлагаю всем бежать! Кто остался, я не виноват!

Лицо здоровяка помрачнело. Таких шуток он не понимал.

— Ты чего, парень? — набычился он. — Здоровье потерять хочешь? Это мы тебе устроим!

Договорить не успел. Егор молниеносно прыгнул вперед, резко выбросив руку. Кулаком ударил прямо в глаз. Здоровяк завизжал тонко, словно недорезанный поросенок, отшатнулся. Нога зацепилась за брусчатку, и он рухнул назад. Голова с жутким стуком ударилась о бордюр. На брусчатку плеснуло темным.