Юрий Иванович - Уникумы Вселенной – 4 Страница 36

Вот так прославленный археолог с Земли выяснил для себя причину и способ исчезновения друзей. И на целые сутки впал в непривычное для себя и никогда ранее не испытываемое состояние депрессии. Если бы не пернатый приятель, о котором следовало постоянно заботиться, могло быть и что-то похуже депрессии. А так Ф-фотя скучать не давал: то есть просил, то вывести его прогуляться требовал, то спрашивал, почему человек так убивается.

Вот на эту тему следующим вечером и состоялся между ними душевный «разговор». Орел понимал слова человека без всякого видимого переводного устройства, а человек улавливал в ответ образы и короткие словосочетания.

– Понимаешь, мне грустно еще и оттого, что Люссию я очень люблю…

«Понимаю. Я люблю Кималу и Валию. Они любят меня и своего мужа. Я тоже немножко люблю их мужа…»

– Да нет! Это совсем не то! Ты можешь с Михаилом только дружить. Точно так же как и со мной. Как и со своими подругами. Понимаешь, любовь – это совсем иное… Вот ты, к примеру, имел отношения с орлицей?

«Нет. Мне еще рано… Лет через двадцать… Или десять… Не раньше… Когда у Валии и Кималы появятся свои дети…»

– Вот! Примерно это. Когда ты обретешь любимую и будешь чувствовать ее, страдать по ней и скучать.

«Скучать – это чувствовать? Тогда я люблю Валию и Кималу. Я их чувствую…»

– Понятное дело, что любишь. Но я говорю о чувствах, как о таком понятии, которое нельзя попробовать, потрогать, увидеть…

«Понял. Ты чувствуешь Люссию?»

– Я чувствую ее любовь ко мне! Но очень переживаю, что она могла погибнуть!

«Раз чувствуешь – значит, она жива, – перешел пернатый умник к более сложным словосочетаниям. – Если бы погибла – связь прервалась бы…»

– Ну да, ты еще скажи, что можешь чувствовать состояние своих подруг!

«Конечно! Они живы. И знают, что я тоже живой…»

Пузин замер.

– То есть если бы одна из твоих подруг умерла, ты бы сразу это почувствовал?

«Да».

– Даже если они будут находиться на другом конце Вселенной?

«Несомненно! Я даже улавливаю их настроение… Недавно они были в плену… Теперь они свободны и рады… Рассматривают незнакомый город…»

– Ох, да ничего себе! – воскликнул землянин. – Что ж ты раньше мне этого не сказал?!

«Ты не спрашивал. Говорил, что и так чувствуешь Люссию».

– М-да! Прости недоумка… Кстати, и привет ты им передать можешь?

Ф-фотя надолго задумался, а потом печально вздохнул:

«Нет. Так не бывает. И не получится…»

– Но ведь они тоже чувствуют твое настроение? Тогда попробуй им передать свою бурную радость. Ну?!

«Какую радость? – удивился орел. – Где причина радости?»

– Так… сейчас сообразим… Э-э-э… как только я начну кричать «ура», сразу начинай резко радоваться и прислушиваться к реакции подруг. Понял? Так вот… Мы с тобой вчера уничтожили сразу четырех хищных петухов! Ура, ура, ура-а-а-а!

По этому поводу Ф-фотя и в самом деле обрадовался. Хорошие воспоминания! А через минутку похвастался:

«Они тоже услышали мою радость! И рады за меня!»

– Эх! Хорошо вам! – позавидовал Карл. – Но ты все-таки подумай, каким образом вы бы могли хотя бы короткими вопросами и ответами перебрасываться…

«Зачем? И так все понятно. – Орел закончил радоваться и вернулся к прозе жизни: – Что у нас сегодня на ужин?»

Зато на следующий день оба приятеля проснулись бодрые, энергичные и без капельки меланхолии. Землянин здраво рассудил: раз были девчонки в плену, а теперь на свободе – значит, никто не пострадал и вся команда, скорей всего, вместе.

Поэтому, плотно позавтракав и знатно вооружившись, Карл решил осмотреть город и его окрестности с большой высоты. Мало ли что вокруг творится? Петухи и близко не подлетают, но ведь могли такие монстры бродить по округе, как гигантские коты, к примеру. Если такая тварь выскочит неожиданно из укрытия, мало не покажется, и раньше старались именно по этой причине окрестности просматривать постоянно.

Оказалось, что все тихо и незыблемо.

Руины, скелеты и заброшенные поля вокруг города…

Но уже когда орел подлетал к купальням, археолог заметил машущего ему снизу рукой человека.

– Ф-фотя! Да нас никак встречают!

Орел снизился, и Пузин, радостно воскликнул, разглядев мужчину:

– Это же Кормилец! Неужели все вернулись?!

Пернатый тоже опознал любимого мужа своих дражайших подружек, и на всю округу раздался его ликующий клекот. Когда ступили на твердь, бурная встреча в стиле Пузина продолжилась восклицаниями, объятиями, похлопываниями по плечам и массой вопросов. И вопросы в основном сводились к одному: «Где ты был? Как сюда вырвался? Не видел ли остальных?» Несколько смущенный, улыбающийся, Кормилец успевал и на вопросы отвечать, и сам спрашивать:

– Двое суток просидел в какой-то каморке на хлебе и воде. Еще и в цепи заковали. Но я их потом расшатал, из стенки вырвал и дверь плечом выбил. Добрался до каких-то подвалов с инструментами, снял цепи, подобрал одежку, а потом отыскал площадку телепортационную и оказался здесь. А где все остальные? Куда пропали?

– О! Да там целая история! Но куда ты перенесся? Неужели в монастырь, как мы с Люссией?

Ботинки на Днепрянском были его, а вот тесная спецовка разнорабочего – явно трофейная, с чужого плеча:

– Нет! На площадку в кукурузном поле, куда Броди перенесло! И она теплая, очень теплая! Мне так и показалось, что она может перенести куда угодно, но сразу соскочил в нее и помчался сюда! Быстрей! Мы можем успеть!

Он порывался бежать к кукурузному полю, буквально пытаясь потянуть Пузина за рукав:

– Сейчас будем там! Ф-фотя, наклоняйся, хоть мы и тяжелей будем, чем две барышни, но уж с холма к полю спланируешь! Давай, давай, родной!

Несколько озадаченный таким напором и необходимостью опять куда-то лететь без заслуженного обеда, орел разрешил на себя взобраться с некоторой неохотой. И взлетел с ленцой, часто оглядываясь на продолжавших беседу мужчин.

– Ты представляешь, – делился впечатлениями Михаил, усевшийся сзади, – этот Сияющий нас всех парализовал, а потом, когда перекинулся словами с этой подлой предательницей Аникой, отправил неизвестно куда. Я так и не разобрался, что там за мир, потому что ни единой души не увидел. При переносе потерял сознание, очнулся в цепях. Только и отыскал возле себя три буханки хлеба да ведро воды…

– Оголодал, небось?

– Не то слово! Жрать хочу, как конь в голодный год!

– А с чего ты уверен был, что кого-то тут увидишь?

– Ну как же! Если я вырвался, то остальные и подавно могли сбежать. Да и ты оставался в казарме.

– Эх! – несколько поздно опомнился Карл. – Забыли для тебя взять наганы в купальнях. Мы ведь все последние забрали из тоннеля…

– А как ты с гор добрался сюда?

– Так Ф-фотя за мной прилетел! Правда, эскадрилью петухов за собой привел, но я их там всех успел приговорить!..

Бегом земляне добрались бы до площадки в лучшем случае за полчаса, а так долетели всего-то за две минуты. И когда орел стал приземляться возле площадки, Михаил заорал:

– Сразу в круг, в центр пусть приземляется! И давай думать про императорский дворец в Харди! Вдруг туда перенесемся?..

Не успев удивиться, чего это многоженец лично не командует на ментальном уровне любимцу своих жен, Пузин невольно подправил начавшуюся посадку:

– Давай в центр, Ф-фотя! Может, она и в самом деле теплая? Пока не остыла!..

– Дворец! Лучше всего прямо на Землю! Надо вызвать помощь! – горячо убеждал сзади настойчивый голос.

И напоминание о помощи в самом деле заставило знаменитого археолога подумать о Земле.

Когда орел коснулся лапами площадки, Пузин испытал уже знакомое чувство телепортационного переноса. И уже в следующий миг Ф-фотя заскользил по мраморному полу. Остановился, не доехав до стены, и наездники встали с его спины.

– Вроде и в самом деле дворец, – осмотревшись, сказал Пузин. – Ха! Точно, вон за выходом знакомый коридор просматривается, он прямо в Большой зал приемов ведет. Вот уж и в самом деле повезло!

Он быстрым шагом устремился к выходу. Правда, некоторую несуразность отметил:

– Никогда не думал, что во дворце имеется площадка телепортации!

Михаил Днепрянский, направляясь вслед за коллегой, пояснил:

– А это мы об этом месте подумали, вот нас и забросило…

Ф-фотя, настороженно приподняв хохолок на голове и хищно вытянув шею, поспешил за мужем своих обожаемых подружек. При этом он посматривал на парня, несмотря на то что слыл вегетарианцем, с явно гастрономическим интересом.

Глава шестнадцатая

Александр Броди и компания

Наблюдатели вернулись после запуска торпед, да так и оставались все время на верхней ступеньке. Связь с передовыми группами они поддерживали по рациям, которые действовали на поверхности превосходно, так что были в курсе всего. Кстати, и связь в скафандрах между спасшимися созданиями из одного ангара действовала отлично. Не прекращая передачу сведений на орбиту, Кгорбо, как только груз большей частью убрали, стал докладывать командиру: