Александр Шакилов - Ренегат. Империя зла Страница 36

– А восемь с половиной? – Сидя в ложементе стрелка-наводчика, Иван не разделял его энтузиазма. – А девять?

Сколько секунд пройдет, пока менты сообразят, что из автоматов палить по панцеру бессмысленно, и откроют огонь из чего-нибудь более существенного?

И вообще – что дальше?

«Хортицкая трудовая зона», – услужливо подсказал мертвый отец.

Коммуникатор Тарсуса зажужжал.

– Есть! – обрадовался хозяин девайса. – Взломали блокировку управления!

Подтверждая его домыслы, вспыхнули полтора десятка голограмм: картинка обстановки по фронту, сзади, по бокам, показания приборов.

– Я тебе говорил, что тут есть баллистический компьютер? – Тарсус пассами рук завел движок, затем вцепился в штурвал – и панцер с места рванул вперед. Подпольщик действовал столь уверенно, будто всю жизнь управлял милицейской бронетехникой.

– Баллистический? А «минер» в нем есть? А «косынка»? Сыграем в стратегию, что ли?

– Стратегию не обещаю, а вот стрелялка и гонки, Маршал, нам обеспечены.

Его ладонь шлепнула по виртуальной иконке, подав на внешние динамики сигнал «клаксон». Снаружи взревело, намекая, что лучше бы разойтись, на пути не стоять.

Поперли прямо по тротуару.

Такой наглости от них не ожидали, это уж точно. Вопреки всей суете у больницы, ни одна бронемашина не посмела претендовать на исконную территорию пешеходов. Так уж принято в Москве – никто в здравом уме и не помыслит даже, чтобы припарковать тачку или проехать там, где не положено.

Но кто сказал, что у террористов мозги в порядке? Для них закон не писан и правила дорожного движения отменили. Жуков хохотнул. Надо же в своем новом положении находить хоть какие-то прелести. Теперь вот ему можно ездить где угодно и как заблагорассудится.

И все же некий водила при исполнении сумел пересилить себя и выпер панцер на тротуар, рассчитывая перекрыть парням дорогу. Глядя, как на обзорном экране бронированное колесное чудище накатывает на бордюр и ломает бело-черное деревце, Иван похолодел. Однако Тарсус поспешил его успокоить, с ходу с глухим грохотом протаранив передок бронетехники, только-только нарушившей ПДД. На миг все замерло, движки сражались – кто кого? – и удача вновь улыбнулась беглецам.

Они прорвались! Миновали все кордоны. Оставили полчища ментов позади и теперь, выжимая из панцера все, на что он был способен, мчали по московским улицам.

За ними устроили погоню.

Занять места экипажам и десанту – секундное дело, если все рядом. Вот стражи закона и заняли, а теперь спешат остановить беглецов. Обзорный экран заднего вида продемонстрировал кавалькаду бронетехники, нашпигованную людьми, страстно желающими догнать и уничтожить террористов. Охотничий азарт овладел ими. Они прямо-таки заходятся слюной в предчувствии крови.

Хищный черный вертолет Бадоева – Жуков как-то даже полетал на нем – поднялся в небо. Есть ли на пилонах ракеты «воздух – земля»? Наверняка есть. Вот только вряд ли министр восстанавливаемых ресурсов ввяжется в бой. И без него хватает народу, желающего подставлять лбы под пули.

Один панцер, второй… десятый…

Согласно боевому уставу сухопутных войск Союза в случае вооруженного столкновения с противником следует организовать маскировку бронетехники… Ага! Иван запустил операционку своего рабочего места и лихорадочно принялся листать опции транспортера, доступные конкретно стрелку-наводчику. Система противорадиационной и химической защиты, управление зенитным пулеметом, тепловые ракеты… Не то, все не то!..

Есть! «Гранатометы»! Он по инерции, не задумываясь, мазнул пальцем по иконке и лишь затем прочел «осколочные», в последний миг удержавшись от подтверждения. Вот еще гранатометы, но иконка другая, попроще. Пасс рукой – и отстрелились алюминиевые цилиндры, покатились по дорожному покрытию, выбрасывая дымовые таблетки, испускающие белые струи антраценовой смеси, которые тут же расперло изнутри, превратив в непроницаемый туман.

Непроницаемый – для невооруженного взгляда. Но не для милицейского броневика, наружные камеры которого оснащены десятком различных фильтров. Доля секунды – и картинка на экране вновь стала четкой, словно не было вообще дыма. И вроде хорошо, вот только у преследователей аппаратура аналогичная.

– Ну и на кой это, Маршал?

– Так ведь по уставу…

Черный вертолет Бадоева держал дистанцию.

Ах если бы все так! Издалека, опасаясь приближаться! А ведь в городе полно беспилотников… Система поиска и обнаружения целей автоматически развернула перед лицом Жукова голограмму: вертолет-дрон притаился за соседним небоскребом. Сделав трехмерное изображение плоским, Иван убрал его в сторону, чтобы не маячило перед глазами, не отвлекало. Ткнув пальцем в виртуальную панель слева, активировал управление боевым модулем. Появилась сетка прицела плюс множество циферок, учитывающих десятки параметров. Так, чуть левее… Зажужжав, башня слегка повернулась, попутно приподнялась скорострельная девяностомиллиметровая пушка, лазерный прицел захватил цель, едва беспилотник показался из-за здания.

«Огонь».

«Да. Нет. Отмена».

«Да».

Панцер завибрировал на ходу, но в отделении управления было тихо – звукоизоляция на пятерочку с плюсом, а вот снаружи небось грохот еще тот, на пушку глушитель не поставишь.

Горящие обломки дрона посыпались на припаркованные внизу электрокары. Все как в симуляторе, даже не верится, что это реальность, а не практическое занятие на военной кафедре МГУ.

– Молодца, Маршал, умеешь!

Если верить обзорному экрану, преследователи отстали, причем значительно, даже вертолета Бадоева не видать. А впереди будет перекресток, если там свернуть, а потом на соседнюю улицу и, бросив панцер, затеряться во дворах… Неужели у них получилось?! Неужели спаслись?!

– Ты тоже, Тарсус, красавчик!

Почти оторвались ведь. Чего ж не радоваться?!

А вот не стоит раньше времени. Примета плохая.

Светофор загорелся красным. Но не поэтому Тарсус остановил панцер на перекрестке, а потому что парни угодили в ловушку – с трех сторон заграждения, ментов с гранатометами на плечах чуть ли не целая дивизия, панцеров, ощетинившихся пушками, еще больше, чем у больницы.

А сзади уже спешит, напирает погоня.

– Приехали… – Подпольщик вырубил движок, голограммы погасли.

И не поспоришь. Дальше уж точно не прорваться, даже если вновь использовать тротуар как скоростное шоссе.

– Но должен ведь быть выход! – Иван повел широкими плечами. – Нельзя сдаваться!

Справа под прикрытием бронетехники приземлился черный вертолет.

Угнанный панцер застыл у перекрестка.

Бойцы ждали приказа открыть огонь на поражение. Как бы у кого нервы не сдали…

У Бадоева еще было время, чтобы взвесить все за и против. Как только ему сообщили, что вырубилось видеонаблюдение больницы, он так заскрежетал зубами, что чуть не сломал резцы. Понятно стало, что ухажер Лали сумел-таки прорваться к своему папаше, аудиенция состоялась. Это хорошо, решил тогда Гурген Аланович, пусть сладкая парочка поговорит, пусть старый революционер раскроет секреты наследнику, а микрофоны, установленные в палате, эти секреты запишут.

Вот только хитрый Жучара слил инфу сыночку посредством мнемокатора – и подох, утащив свои тайны в ад. Так что на записи ни одного нужного звука, разговоры ни о чем, Хортицу разве что упомянули… При чем тут днепровский остров?..

Пока Жучара дышал, всех проблем было – его расколоть, а пацана завалить. Но теперь возникла дилемма: уничтожить пацана или попытаться взять живым, чтобы выпотрошить мозги и узнать, что замышлял его покойник-папаша. И то и другое крайне привлекательно. Причем второй вариант может многое прояснить. Задумки Жучары наверняка окажутся полезны Гургену Алановичу. Но если пацан вновь сбежит, оправдаться перед Первым и остальными будет очень непросто.

День, светло, ни единого облачка. Самое оно, чтобы сдохнуть. Это вам не горы, обожженные радиоактивным пламенем… Выбравшись из вертолета, Бадоев основательно глотнул коньяку.

Панцер без движения стоял на перекрестке. На него нацелились десятки гранатометов, пушки, пулеметы. Дай отмашку – и места мокрого не останется.

Но – дилемма. И что же выбрать, а?! Министр никак не мог определиться. И злился на себя за это. Он же не солдафон какой, не умеющий думать и принимать решения. Гурген Бадоев – тот, кто творит историю этой страны.

Есть хорошая русская пословица о синице и журавле.

Ну и?! В руке или в небе?!

– Гранатометами – огонь! – рявкнул он.

И спустя долю секунды панцер прошили десятки кумулятивных выстрелов из РПГ.

Боекомплект и горючее взорвались одновременно.

Вспышка – яркая, как взрыв ядерного фугаса в горах – ослепила, выжгла роговицы. Непроизвольно Гурген Аланович прикрыл ладонью глаза. Загрохотало так, что барабанные перепонки вмяло в череп – наверняка они лопнули, и он, министр восстанавливаемых ресурсов, лишился слуха. И радиация, и взрывная волна, и… Бадоев упал на асфальт, как был, в белоснежном костюме, такой солидный, такой вальяжный хозяин жизни миллионов. Так и шлепнулся!