Игорь Подгурский - Подземный рейд Страница 36

– Обожрался графоманчиками, – серьезно проговорила Ада, обозревая колюче-костяные останки. – Обожрался, бедненький, и сдох.

Вместо того чтобы охать и ахать, поэтесса решительно шагнула вперед и, цепко ухватившись за костяной шип, с силой дернула на себя.

Такая реакция не понравилась лифтеру.

– Э-э-э, стой! – каэсэсовец протестующе замахал руками.

– Сувенирчик, – ответила женщина, не выпуская костяную иглу из рук. – На память.

– Не трожь экспонат. – Олег чуть не проговорился. Он тут же поправился: – На шипах может оставаться яд. Поаккуратнее, красавица.

Неизвестно, что больше подействовало: «яд» или «красавица». Но Ада перестала корежить корпус прыгуна, выламывая памятный сувенир. Осквернение декорации прекратилось.

На место последнего приюта прыгуна приятели наткнулись во время очередной вылазки за раковинами сухопутных моллюсков. Друзья сразу же решили включить устрашающую находку в маршрут нелегальных экскурсий. Подобной проделке их научил один ветеран Службы, когда они проставлялись «старикам» после присяги. Пожилой каэсэсовец, крепко приняв на грудь, делился пьяными откровениями, уча уму-разуму новичков: «Нет ничего зазорного в том, чтобы пускать пыль в глаза богатеньким экстремалам, возжелавшим острых ощущений. Зарубите себе на носу: главное – безопасность клиентов. Шевелите мозгами и на рожон лишний раз не лезьте!»

Впереди раздался тихий шорох. Навстречу им ковылял жук-отшельник. Некоторые твари стремятся вылезти на поверхность, поближе к солнцу, потихоньку осваивая новые территории. Другие, наоборот, спускаются в подземелья, чувствуя себя в безопасности лишь в кромешной темноте. Выросшие до гигантских размеров жужелицы представляли собой лакомую добычу для зубастых обитателей, поэтому насекомым пришлось приспосабливаться. Быстрое врастание в чужую агрессивную среду – залог выживания. Жуки, чья защита состояла лишь из тоненьких надкрыльев, приспособили себе под переносной дом пустые раковины улиток. В случае опасности жужелица скрывалась в раковине, защищая вход острыми челюстями жвал.

Вот такой жук-отшельник спешил по коридору, шурша кончиками лап по бетону. Странно, обычно он достаточно медленно, даже можно сказать, чинно шествовал, с достоинством неся на себе известковое убежище. Может, кто-то напугал его?! Время сезонной миграции еще не пришло. Надо быть осторожнее.

Дальше тоннель шел под уклон. Еще пара поворотов, запланированная встреча с щелкунчиком, выбор раковины, фотографирование на память под громкие восторженные оханья, и можно будет с чистой совестью поворачивать в обратный путь.

Олег остановился как вкопанный. Ему показалось, что впереди мелькнула какая-то тень, похожая на силуэт человека. Мелькнула и сейчас же исчезла. Лифтер нервно облизнул враз пересохшие губы. Впереди снова мелькнула призрачная тень. На всякий случай они поспешили укрыться в боковом тоннеле. Кольнула мысль: может, судьба свела их нос к носу с Черным каэсэсовцем?

Начиная с каменного века все необъяснимое и не слишком понятное совершенно обязательно обрастало всевозможными легендами и слухами. Сплетники и болтуны выступали в роли очевидцев, рассказывая побасенки от первого лица, тем самым умножая невероятные подробности. В этом человек совершенно не изменился за прошедшие тысячелетия.

Там, где люди реально рискуют жизнью, там и суеверия имеют большую силу. Будни каэсэсовцев не стали исключением. Коммунальщики изредка, но все-таки сталкивались с явлениями иррациональными и не поддающимися логическому объяснению.

В подземельях города люди периодически видели блуждающие огоньки. Иногда они имели форму шара, иногда бывали вытянутыми, как веретено. Огоньки никогда не стояли на месте, постоянно перемещались с места на место, словно маня за собой. Им давали разные определения: блуждающие, призрачные, потусторонние. Ученые приписывали их происхождение радиоактивным частицам, попавшим в бетон при строительстве. Только вот досада, индивидуальные дозиметры не показывали никакого излучения в местах подобных встреч. А если нет разгадки или какой-либо удобоваримой гипотезы, то на их месте тут же появляются поверья. Пессимистично настроенные считали, что блуждающие огоньки пытаются завлечь в опасное место и погубить. Оптимисты же приводили в пример случай, когда присутствие необъяснимого явления сослужило добрую службу. Новичок-электрик при плановой проверке исправности оборудования сбился с пути. Каэсэсовец банально запутался в незнакомых переходах. Вдруг он увидел голубой шарик, который маячил вдалеке от него. Он пошел за ним, терять все равно было нечего, авось и выведет куда-нибудь. Так и вышло. Когда вдалеке послышались голоса патрульных, огонек моргнул на прощание и погас.

Некоторые считали, что это резвятся души покойников, не желающих покидать подземелья.

Из этой же серии легенд было Предание о Черном каэсэсовце – призраке погибшего коммунальщика. Черный – профессиональный миф стражей подземелий. До того как погибнуть и стать неприкаянным призраком, он был сотрудником Службы. Черный – это собирательный образ, у него нет персонального прототипа. Хотя предположений предостаточно, так как хватало каэсэсовцев, погибших в подземельях. Ведет себя Черный по-разному: его одновременно боятся и уважают. Чаще всего с ним встречались в катакомбах под Новодевичьим монастырем. Там втихаря кто-то прикрутил на стену медную табличку с гравировкой: «Черный всегда с нами». Во влажном воздухе тоннелей медь обычно быстро окисляется и покрывается зеленой патиной. Но эта табличка всегда блестела, словно ее только что надраили до солнечного сияния. Выходки Черного ограничивались тем, что на глазах живых коллег по цеху он входил и выходил из стен тоннелей.

Черного использовали для воспитания молодого пополнения в качестве традиционного средства «ритуального» запугивания новичков. Черный каэсэсовец поможет тем, кто служит правильно и не отказывает в помощи товарищам, но за нарушение писаных и неписаных правил может и наказать.

Согласно устным преданиям, Черный погиб при загадочных обстоятельствах и теперь бродит по тоннелям, кого-то ищет. Его описывают как человека выше среднего роста, с лицом, закрытым темной маской, и в черном комбинезоне. Встретить его можно исключительно под землей. Конечно, существует версия, что такие встречи – просто галлюцинации, вызванные недостатком кислорода в старых коммуникациях или переутомлением. Может, это и так, но слишком серо и под землей и в современном мире, людям просто не хватает чудес!

В детстве многие любят страшные истории и сказки-страшилки. Но кто сказал, что настоящие мужчины взрослеют?

У военных тоже был свой пантеон призрачных героев, свои Черные патрульные. С той лишь разницей, что у армейцев призраки не любят ходить в одиночку. Они шляются в подземных лабиринтах группами. Чуть ли не строем ходят, как на службе. Либо стеснительно кучкуются в заброшенных тоннелях.

В свое время без следа сгинуло несколько патрульных групп в полном составе. Будто корова языком слизнула или стая особых клыкастых тварей порезвилась. Черные патрульные заступили на вечное дежурство, незримо помогая нести службу живым…

Впереди пару раз моргнул и тут же погас зеленый огонек прибора ночного видения. Олег посмотрел в ту сторону, откуда они пришли. Такое же неясное движение.

Парочка продолжала прятаться в боковом ответвлении. Короткий отрезок заканчивался тупиком с несколькими нишами. Шаржуков понимал, что их грамотно обложили со всех сторон. Оставался единственный проход – технический тоннель, где не мелькали зеленые огоньки и не раздавался подчеркнуто громкий лязг оружия о пластины защитных костюмов. Но туда еще надо было добраться.

– Тихо! Замереть и не дышать, – прошипел Шаржуков.

Но подшефная не обратила внимания на его злой шепот.

– Что делать? – спросила Ада, вместо того чтобы молчать. – Надо сматываться! – авторитетно заявила поэтесса, не уточнив маршрут. Из каменного мешка был один выход к развилке, которую перекрыли патрульные.

Иногда даже самая блестяще разработанная и многократно отработанная экскурсия может столкнуться с непредвиденными обстоятельствами.

– Надо выждать, может, уйдут, и только тогда пойдем, – злясь на торопыгу, ответил Олег. – Угомонитесь, наконец.

– А поговорить, – ласково шепнула темнота у него за плечом. – Куда-то спешите?

– Были планы, – нахмурился каэсэсовец.

– Уже нет! – доверительно продолжил голос. – Пришли.

– Кто здесь?! – взвизгнула поэтесса, собираясь рвануть подальше из бетонной ловушки. Впереди были патрульные. Это ясно, а то, что происходило здесь, давило на нервы чувственной натуры. Не так она представляла себе явление музы.