Любовь Пушкарева - Синто. Родное небо. Часть 3. Герои больше не нужны Страница 36

Со стереофото на нас смотрел голубоволосый и желтоглазый смуглый красавец с чересчур правильными, подправленными чертами лица и натренированной белозубой улыбкой.

— Тошнот, — вырвалось у меня.

Вольнов тут же развеселился.

— Что Хейса, считаешь его цвет волос немодным в этом сезоне?

— Угу, и форму губ. В этом сезоне такие пухлые уже не носят, — включилась я в игру.

Только у евсов считалась чем-то обыденным — косметическая модификация лица у мужчин, не исправление уродства или явного дисбаланса, а именно «наведение красоты». Хотя, справедливости ради, надо уточнить, что не у всех евсов, на Истинной Америке и Юте явно «подправленный» мужчина рисковал своим здоровьем, ну да эти две планеты были как пятна на репутации ЕвСа, хотя немало людей считало их «пятнами наоборот». По мне, так мерзко, что агрессивное гомофобство Ютовцев и Истинных, так и пропаганда однополых отношений, которая особенно процветает в столичной Еуроп и Индепендент — это две стороны одной медали, а медаль из… биоудобрения. В ЕвСе нивелирование гендерных различий расцвело еще до «Открытия Врат», и цветет до сих пор, со всеми производными в виде полноправных гомо-семей, parent семей и культурой «доживания»*. Но не на всех планетах ситуация одинакова, иначе Евса как такового давно б уже не было — выродился. Есть гипертрофировано маскулинные Юта и Истинная, а есть и вполне нормальные Франс и Этерно Рома.

Догерти был с Калифорнии. Еще лет восемьдесят назад Калифорния была впереди всех по «евсовским признакам», но в течение двух поколений попытки пропаганды вернуть утраченные ценности все же возымели действие, и теперь Калифорния была намного ближе к той же Франс, чем к Еуроп.

Тем не менее, модификанта крематорий очистит, в файле Догерти гордо стояло «бисексуал».

Я шутливо толкнула плечом Вольнова и спросила

— Берешься соблазнить и заманить?

Он лишь фыркнул.

— Да знаешь, не погнушался бы, уж очень я с ним поговорить хочу. Да только думаю я что эта «би» отметина, это так… обязаловка.

— Что правда, не погнушался бы? — удивилась я, неужто я ошиблась в нашем русе.

— Нет, Хейса, ты что подумала, а? — возмутился Вольнов, — Помигать, поулыбаться, чтоб потом по башке дать — вот чего не погнушался.

— А… Только лучше придушить, а то если по башке — шишка будет, — успокоилась я.

— Все, факты кончились, — вернулся в деловое русло Вольнов, — пошли догадки.

А догадки были интересные, с определенной долей вероятности можно было предположить, что Догерти является патроном для двух, а то и трех девиц «хищных жертв». И что с их помощью он шантажировал и вербовал своих соотечественников, и не только. Например, наш знакомец Власенко был обвинен, а потом «жертва» аннулировала обвинение и после этого руса стали чаще встречать в компании Догерти, они явно сдружились, можно предположить, что евс вошел в доверие, поспособствовав снятию обвинения.

— Да, Власенко могли выслать с Синто без диплома, и при попадании на планету ЕвСа ему грозила тюрьма — не кисло с девкой переспал, — буркнул рус.

— Твари паскудные, — прошипела я.

— Кто? — удивился рус.

— Да «жертвы» эти, кто ж еще! Ты что не понимаешь, что после такого, после них, девушка, которую действительно изнасиловали не добьется ни сочувствия, ни возмездия?

Вольнов на секунду задумался,

— Да, ты права… Но не отвлекайся. Мне не нравится вот что — я не вижу ничего, что б помогло допросить его под веритас.

— Да, — согласилась я, — ничего, а пытаться играть вслепую с профессионалом глупо. Как вы считаете, — я впервые за весь разговор вовлекла в обсуждение Тяня, — Он правительственный шпион или корпоративный.

— Корпоративный, — тут же отозвался рус.

— Я тоже думаю, что не правительственный, — ответил Тянь.

— Да, это конечно было б хорошо… Но я думаю — правительственный, — сказала я.

— Это гадание бессмысленно, вот если б залезть к нему в дом и там порыться, вот тогда б и разузнали, — подвел черту рус.

— Проникновение в его жилье неизбежно, — сказала я, — ведь надо узнать хоть что-то, чтоб провести допрос.

— Неизбежно? У тебя что, есть карточка-отмычка? — насмешливо спросил Вольнов.

Я «прикинулась шлангом».

— Ну-ка ну-ка, Хейса?! — Вольнов понял, что его шутка не удалась, и теперь был готов вытряхивать из меня информацию.

— Да, есть, — отрезала я, — На самый крайний случай. Я ею еще не пользовалась.

— Ну и чего ты молчишь? — зло спросил рус, — я тут мозги ломаю, как его взять, а мы можем просто войти ночью, когда он уснет.

— Нет, — вдруг вмешался Тянь, — он живет один. И шипение двери его гарантировано разбудит, как звук опасности.

— Да, — поддержала я хина, — это вы с Раджем привыкли, что один раньше пришел другой позже, да еще, допустим, не один. Правильней будет устроить засаду у него дома. А вот там ли его допрашивать или оттранспортировать сюда — не знаю. Там могут помешать…

— Нет, Хейса, тащить его через пол острова в домик Тяня глупо. На месте допрашивать надо. Но на счет засады ты права. Только как нам знать, что он придет домой один — вот это проблема. Да и время его прихода домой…

Все задумались.

— Я могу его припугнуть, — сказал Тянь.

— Как? — Вольнов окончательно стал за старшего.

— Ну, сказать что узнал…

— Нет, только не это, — отреагировала я.

— Да. Лучше просто покажись ему на глаза и так многообещающе на него посмотри. Как на Хейсу в первый вечер таращился, — не смог не укусить Вольнов, — только позлобнее.

— А если его припугнуть, не захочет ли он наоборот, прикрыться каким-нибудь свидетелем? — спросила я.

Призадумались.

— Ну, все же пусть лучше Тянь его припугнет, чем пустить ситуацию на самотек, — высказался рус.

— Смотри, — начала я, — сегодня у него тренировка, после нее он сидит с друзьями в «У гоблина». Если Тянь подстережет его на выходе из спорткомплекса, то Догерти или с перепугу засядет в баре и домой пойдет только с кем-то или быстрей рванет домой за оружием и кольчугой и вызвонит напарника, что б все же разобраться с Тянем.

— А мы, пока он играет в три-бол, осмотрим дом, — закончил рус.

— Да, только нам надо будет точно знать, что он на тренировке, поэтому уж не знаю как, тебе Йинь, придется затаиться и проследить его в спорткомплексе.

— Я смогу. Не надо думать, будто я передвигаюсь с сиреной и голоуказателем.

Мы с Вольновым с сомнением посмотрели на него.

— Я смогу, — уже немного раздраженно отозвался толсин.

Ну сможет, так сможет… Будем надеяться. Все равно осмотр дома надо делать нам вдвоем с Вольновым.

— Хейса, вот еще что — сканеры. Пусть их не так много, но мы можем засветиться.

Я уставилась на него, выкатив глаза.

— Вольнов! Очнись! Почему местные еще не поймали убийц? А?

— Потому что они были без карточек, — ответил за руса хин.

— И им приходится обрабатывать и анализировать сотни и сотни часов видеозаписей, чтобы определить, кто имел возможность для убийства. А учитывая что можно проходить немалые расстояния, не выходя на дорожки, то сам понимаешь — легче новые врата искать, — закончила я.

— Но ведь ни пузырь взять, ни на монорельс сесть без карточки нельзя, — отозвался озадаченный Вольнов.

— Вот поэтому давайте разработаем маршруты и определим места, где оставим, а потом подберем карточки. У Тяня проблем нет, он легально добирается до спорткомплекса, а потом на пузыре подберет нас с тобой. А вот мы, вернее ты…

— Я дохожу до «У гоблина» и оставляю карточку там, — сказал рус.

Мы смотрели на карту острова.

— Почти три километра идти… Догерти после сидения в баре на пузыре до дома добирается, — заметила я.

— А чего бы нам не пройти, не так уж и много.

— Немного-то немного, а вдруг на патруль нарвемся? А у них скан срабатывает тревогой, когда натыкается на кого-то «пустого». Давай лучше здесь в «Кошке с девятью хвостами», этот бар ближе всех.

— Да, что-то мне подозрительно его название, — пробубнил рус и запросил справку.

— Хейса! Так и знал! «Сat-o-nine-tails» это не «кошка с девятью хвостами», это плеть! И бар этот место встречи таких как твой Крис!

— Да чтоб у тебя рот почернел! — озлобилась я, — Крис не такой и нечего накликивать беду!

— Угу, «накликивать беду», то есть ты еще не знаешь «такой» он или «не такой».

— Спасибо, господин Вольнов, что напомнили мне в каком дерьмовом я положении.

Ему стало стыдно за свои слова

— Извини. Просто я не могу понять твоей лояльности к нему.

— Моли своего бога, чтоб никогда и не понял, — вдруг вмешался Тянь.

Рус молча посмотрел на него и отвернулся к карте, да, он в нашей тройке самый благополучный и все время забывает об этом.