Андрей Ерпылев - Курорт на краю Галактики Страница 36

Не повезло и Атосу, успевшему лишь несколько раз пронзить чьи-то туши шпагой – его буквально разнесло в клочья внезапно превратившееся в сверкающий вихрь острейших лезвий небольших размеров существо, напоминающее карикатурного ежа, на которое поначалу и внимания-то не обратили. Однако, не успела я в ужасе спрятать лицо на груди восхитительной Зареганды-диу, как за погибшего мушкетера с лихвой отплатили трое оставшихся, мигом превратив ежа в дуршлаг из седельных мушкетонов и затоптав для верности копытами коней…

– Не знаю, чем закончится эта заварушка, – шепнул мне на ухо полковник, невозмутимый и циничный, как всегда, – но подмогу я вызвал и теперь группа бойцов галактического спецназа пытается проникнуть на станцию с противоположной стороны, которую ценакиреманин наверняка не контролирует…

– Да он всю станцию не контролирует! – все еще переживая за смерть двух своих «крестников», горько ответила я. – Могут хоть здесь проникать…

– Почему вы так уверены? – вместе со спокойствием к маркизу вернулась и его вежливость. – Объяснитесь.

Я вкратце пересказала ему услышанное от Зареганды-диу и предложила пересчитать по пальцам творения лже-Иннокентия, пока это еще возможно. И вовремя – на «сцене» Василий Иванович точным ударом доброго златоустовского клинка только что рассек пополам мохнатого паука, каждая из половинок которого, перебирая четырьмя лапами и щедро орошая пол зеленой жижей, заменяющей кровь, побежала в свою сторону.

– Вы так думаете? – протянул кот, загибая исподтишка когти, но я уже не слушала пушистого зануду, увлекшись новым обострением на поле брани.

Двое богатырей с лицами, неразличимыми под слоем зелено-бурой крови нежити, по-мясницки хэкая, рубили мечами в капусту истошно верещащего волосатого орленка-недоросля, опасно отмахивающегося острейшими когтями без малого полуметровой длинны. Чтобы тварь не вырывалась, ее прижимал к полу обломком чьего-то копья вынужденно спешившийся Денис Давыдов (коня его убила огромная сороконожка, которую сейчас, совсем как легендарного змея, приканчивал Георгий-Победоносец), попутно оттесняя от лежащего неподвижно третьего. В это время Портос, единственный уцелевший из всех мушкетеров, плечом к плечу с Дон-Кихотом, тоже оставшись без лошадей, организованно отступали, отбиваясь шпагами от двух монстров, каждый из которых, по обилию конечностей, стоил пятерых. Им на помощь спешил Василий Иванович на хромающем коне.

– У меня получается… – нетерпеливо толкнул меня лобастой головой кот, переводя взгляд с одного сжатого мохнатого кулачка на другой.

– Ах, отстаньте! – в сердцах замахала я на него полупустой баночкой, разбрызгивая вокруг газировку, нагло выдаваемую здесь пройдохами-адагрухцами за наш отечественный квас. – Не до вас!..

Вот негодяй! Всего на секунду отвлеклась, а положение опять переменилось.

На покрытом обрубками тел, павшими лошадьми и обломками оружия поле боя осталось всего несколько действующих бойцов.

Чапаева уже нигде не было видно, лишь перекатывалась под ногами сражающихся его измазанная кровью папаха, да и богатырь остался только один, едва держащийся на ногах, но упрямо, раз за разом пронзающий обломком меча вяло копошащуюся под ним чешуйчатую тушу. Дон-Кихот куда-то исчез, а Портос без шляпы, вооружившись богатырским мечом вместо сломанной шпаги, обтесывал одного из их противников, сноровисто ампутируя тому лишние конечности, число которых значительно поредело. Где-то на периферии схватки, шатаясь и слепо спотыкаясь о тела, брел безоружный гусар, весь окровавленный, без кивера, пока не свалился ничком возле «кургана» скрывающего под собой Айвенго… Судя по всему, битва приближалась к развязке.

– Мужчины! Помогите же им! – с мольбой воззвала я к столпившимся за моей спиной туристам, не в силах выносить зрелище гибели наших воинов. – Их же сейчас всех перебьют!

Портос, разрубив пополам тело вконец обезручевшего монстра и двинувшись на помощь соратникам, неосмотрительно шагнул на казавшийся безобидным бугорок и в мановение ока был оплетен взметнувшимся снизу ворохом клейких нитей. Приподнявшийся с пола Дон Кихот в продавленной кирасе и без тазика-шлема пронзил коварное существо обломком подобранного копья и рухнул обратно, чтобы больше не шевелиться…

– Всем оставаться на своих местах! – взревел громоподобный голос и, вздрогнув от неожиданности, я увидела, как помещение наполняется облаченными в черную униформу и зеркальные шлемы-сферы людьми, недвусмысленно наводящими оружие на всех без исключения. – Спецназ Галактической Безопасности! Имеющих оружие просим положить его на пол и отойти на три шага!

– Наши! Красные!.. – завопила я вскакивая с места и бешено аплодируя. – Тьфу ты, черные!..

В этот момент последний из живых бойцов, Георгий-Победоноцец, оторвал от себя щупальца последней твари, безнадежно пытающейся удушить его в объятиях, и пару раз рубанул ее наотмашь мечом. Потом он незряче оглянулся вокруг, утер рукавом пол со лба будто хорошо потрудившийся пахарь и осел на пол, так и не выпустив оружия из руки. Сияющий нимб вокруг его головы медленно угас…

Вблизи место побоища выглядело еще страшнее.

Хотя прямо по телам павших сейчас сновали фотографируя, делая анализы и тщательно внося в протокол положение каждого «фрагмента» или капельки крови, хитрые механизмы, привезенные с собой галактическим спецназом, от поля битвы веяло какой-то первобытной дикостью… Казалось, что сейчас, откуда ни возьмись, налетят стаи черных воронов, чтобы начать свой варварский пир на телах павших воинов, а в памяти сами собой всплывали древние строчки: «Рать побитая лежит…»

Я подняла с пола сверкающего по прежнему, как ни в чем не бывало, обломок чьего-то меча, напоминающий крест – рукоять с косым осколком клинка – и прижала к груди, ничуть не заботясь о том, что одежда запачкается кровью. Ощущение было таким, как будто я сейчас стою над могилой своих собственных двенадцати сыновей. Как никогда остро мне захотелось родить ребенка… Или двух… Или трех…

Какая-то верткая машинка на длинных паучьих ножках тут же вцепилась в мой талисман блестящими клешнями и, воркуя что-то успокоительное, потащила к себе. Ну конечно: этим межпланетным легавым нож острый, когда ворошат что-нибудь на месте преступления, которым, без сомнения, им казалось и это поле брани.

– Отвяжись! – взвизгнула я, прижимая окровавленную железяку к груди и отчаянно шаря глазами по сторонам: чем бы тяжелым приголубить этого паука-криминалиста. – Проваливай на…!

Боюсь, в этот момент я была несколько неадекватна, поэтому не стоит приводить здесь даже толику тех «красивостей», что я наговорила в запале опешившей от неожиданности многоножке и сбежавшимся на шум остальным спецназовцам.

Чем бы закончилась эта безобразная сцена, если бы откуда ни возьмись не появилась восхитительная Зареганда-Диу, предрекать не решусь, скажу только, что, наверное, ничем хорошим…

– Да отдайте им эту железяку! – дама-космотойтис решительно вырвала из моих рук обломок меча и запулила прямо в физиономию металлическому пауку (хотя физиономия это была или что другое, совсем даже наоборот – разобрать трудно), ловко перехватившему его в воздухе, благодарно чирикнувшему что-то и тут же упорхнувшему в неизвестном направлении. – Пойдемте скорее, похоже ваше четвероногое создание что-то нашло.

Четвероногое создание? В воображении возник образ деятельно вынюхивающего что-то на полированном полу полковника… Странно, он почему-то не ассоциировался у меня с четвероногим. Так, несколько необычный на вид человек, не более того…

– При чем здесь полковник?! – сердито воззрилась на меня Зареганда-диу, когда я попыталась поделиться с ней своими сомнениями. – Да полковник мур Маав носится со своими галактическими головорезами где-то по верхним палубам в поисках ценакиреманина…

– А что, разве он еще не схвачен? – наивно поинтересовалась я: за последними треволнениями я как-то совсем позабыла про мерзкого лже-Иннокентия. – А я-то думала…

– Пройдемте! – безапелляционно заявила моя подруга, возвращая меня на землю и, с совсем не дамской силой, обвивая мой многострадальный локоть своим упругим щупальцем.

Оказалось, что под «четвероногим созданием» она понимала все того же Мефодия. Как я была рада, что хоть один из созданных мной «витязей» уцелел!

Уцелел он, скажем, не совсем – ран и ссадин на мохнатой шкуре было не счесть, одно ухо оторвано почти под корень, а на левом боку кожа висела длинным кровоточащим лоскутом, но мой щенок-переросток был бодр и полон энергии. В настоящий момент он деятельно скреб когтями полированный металл одной из стен, не забывая азартно облаивать что-то нам невидимое или за этой стеной скрывающееся.

– Мефодий, дорогой мой!