Грег Кейес - Последнее пророчество Страница 36

— Боюсь, я не совсем понимаю.

— После массового вымирания многие экологические ниши становятся пустыми, и многие виды пользуются появлением нового жизненного пространства — они адаптируются путем естественного отбора и заполняют эти ниши. В конце концов, спустя тысячелетия, опустошенная экосистема снова становится здоровой и такой же разнообразной, как до катастрофы.

— Разве не это случилось здесь, по твоим словам? — спросил Харрар.

— Нет. Отнюдь. Во-первых, вымирание произошло очень недавно. Здесь просто не было времени для той адаптации, о которой я говорила. С другой стороны, виды здесь не адаптировались, чтобы занять новые экологические ниши — они остаются адаптированными к собственным нишам, которые для них предназначила эволюция, но одновременно выполняют функции вымерших видов — без всякой пользы для себя.

Она сделала паузу, чтобы до жреца дошел смысл сказанного, и с удовольствием вдохнула внезапно налетевший ветерок, принесший запах золотой пыльцы.

— Возможно, поможет пример, — продолжила формовщица. — Здесь есть одно растение со своеобразными трубчатыми цветами. Единственный способ его размножения заключается в том, что какое-то членистоногое или другое мелкое существо залезает сначала в одну трубку, затем в другую и переносит в нее липкие выделения первой. Растение приманивает насекомых своей съедобной жидкостью, оно дает этим насекомым пищу — и, как я догадываюсь по косвенным признакам, играет важную роль в их жизненном цикле.

— Звучит логично, — сказал Харрар.

— Да, но только я не могу отыскать насекомое, которое бы питалось этой жидкостью. В то же время я видела, как растения опыляются другим насекомым, чья главная роль в экосистеме — поедание падали. Его жизненный цикл — от яйца до личинки и взрослой особи — целиком завязан на падали. Тем не менее они находят время, чтобы влезать в трубки с достаточной частотой, чтобы их опылять, и при этом без всякой пользы для себя.

— Возможно, ты просто еще не обнаружила, в чем эта польза состоит.

— Если бы это был единственный случай такого поведения, я бы с тобой согласилась. Однако я пришла к выводу, что более половины исследованных мною животных играют роли в этой жизненной паутине, которые явно не соотносятся с их жизненными циклами и физическим строением. Что еще интереснее: я обнаружила, что каждый вид поддерживает что-то вроде контроля рождаемости. Когда мох определенного сорта становится редким из-за поедания его жуками определенного вида, эти жуки начинают откладывать яйца, не оплодотворяя их. Иными словами, экосистема этой планеты гомеостатична: она стремится к абсолютному балансу. Ей удалось выдержать этот баланс даже после невероятной катастрофы и вымирания видов.

— Это тоже звучит логично.

— Для «корабля-мира» — да, потому что там каждое живое существо спроектировано для выполнения определенных функций, а вся система управляется извне — рикйамом на одном уровне и формовщиками на другом. Мутации исключены как нежелательные. Но в естественных экосистемах, которые я изучала по собранным в этой галактике данным, они составляют нормальный порядок вещей. Каждый организм борется за то, чтобы максимально увеличить численность и живучесть своего потомства. Этой цели служат те мутации, которые дают преимущество и являются устойчивыми. Такие системы постоянно пребывают в движении; сотрудничество им несвойственно. Существуют свидетельства того, что этот мир когда-то тоже был обычной дикой планетой. Но сейчас он иной.

Харрар поджал губы.

— Ты хочешь сказать, что на этой планете имеется что-то вроде дхурьяма, какой-то единый разум, который связывает все организмы и побуждает их к гармоничному сосуществованию?

— Я не вижу другого объяснения.

Йу'шаа, который все это время молчал, вдруг подал голос.

— Как я и предсказывал, — провозгласил он, — и как говорят джеидаи, это живая планета, один большой организм, который суть более чем сумма своих частей. Она словно корабль-мир, создавший сам себя. Разве вы не видите, чему она нас учит? Харрар, ты только что заявил, что соперничество разрушает нас. Ваша слепая грызня за место повыше понуждает вас объявлять столько ваших соотечественников «опозоренными».

— Неужели? — спросил Харрар у Нен Йим. Пророка он, видимо, решил игнорировать.

— Именно это мы и наблюдаем, — отвечала формовщица. — Однако я не вижу никаких следов механизма, который связывает отдельные виды друг с другом. Нет химического обмена, который мог бы это объяснить. Здешние растения и животные не имеют ни органов связи, подобных нашим виллипам, ни вообще ничего даже отдаленно похожего.

— Это Сила, — прервала ее Тахири. — Я чувствую узы, чувствую что-то вроде непрерывных переговоров между… в общем, между всем.

Нен Йим посмотрела на юную джедай.

— Я слыхала, что вы, джеидаи, владеете телепатией, как наши виллипы, — сказала она. — Но у тех, которых я изучала, не было никаких специализированных органов.

— Конечно, не было, — мрачно сказала Тахири. — Сила связывает все сущее. Некоторые создания при ее помощи общаются между собой. Иногда я чувствую, что думает Корран. С Энакином это было намного сильнее, как будто… — она замолчала. — Не важно. Тебе придется поверить мне на слово.

— И… с помощью этой Силы… вы можете внушать другим свою волю, да? — спросил Йу'шаа.

— Да, но это действует только на слабые умы, — ответила Тахири. — Однако у меня нет ощущения, что обитателей Зонамы-Секота заставляют что-то делать. Словно каждое создание просто согласно вести себя так, как нужно.

— Я не могу ни наблюдать эту Силу, ни измерить ее, ни испытать ее действие, — сказала Нен Йим. — Я не могу принять на веру, что она оказывает такой эффект.

Один из камешков вдруг поднялся в воздух, поплыл к формовщице и упал возле ее ног.

— Ты можешь не знать о ней, — сказала Тахири, — ты можешь не видеть ее и не чувствовать, но ты можешь видеть результаты.

Нен Йим коротко кивнула, соглашаясь. В следующее мгновение новая мысль поразила ее, словно удар палицы.

— Допустим, ты права, — сказала она. — Ты имеешь доступ к этой Силе, чего нет ни у кого из йуужань-вонгов. В то же время ты сама отчасти йужань-вонг. Что твоя Сила говорит тебе об этом месте? Что она говорит НАМ?

— Я много об этом думала, — ответила девушка. — Но только сейчас могу выразить словами.

— И? — спросил Харрар.

Тахири сделала глубокий вдох.

— Мы родом отсюда, — сказала она.

Это привлекло внимание даже Нома Анора. Пока те трое были заняты беседой, он иследовал кахсу Нен Йим и уже наткнулся на несколько весьма занятных вещей. Свою маленькую речь он произнес для поддержания роли, а не потому, что ему действительно было интересно. Но теперь он уставился на юную джедай не менее потрясенным взором, чем Харрар с Нен Йим.

— Это невозможно, — отрезала формовщица.

— Ты спросила, что я чувствую, — ответила девица. — Я сказала. Но ты же сама говорила, что биосферу этой планеты от йуужань-вонгской отделяет максимум несколько тысяч лет?

— Только в случае одного дерева, — возразила Нен Йим. — А несколько тысяч лет мы были очень далеко отсюда. Более того, кахса Канг содержит предостаточно данных о нашей родной планете. Это не она.

— А наша планета тоже была такой? Она была живым организмом?

— Есть легенды… — начал Харрар.

— Что бы эти легенды ни говорили, — заявила Нен Йим, — факт тот, что наша родная планета была экосистемой, где процветало необузданное соперничество и где животные охотились друг на друга. Разве смог бы такой зверь, как вуа'са, появиться в среде мирного сосуществования и сотрудничества? Нет. Вуа'са был злобным хищником, который временами размножался с такой скоростью, что превращал все вокруг в пустыню. Соперничество между нами, о котором ты говорил — это наследие далекого прошлого.

— Но, может быть, оно началось после того, как мы потеряли милость богов? — сказал Харрар.

Нен Йим зыркнула на него, и Ном Анор был уверен, что уловил на ее лице выражение плохо скрытого отвращения.

— Так или иначе, — молвила формовщица, отвергнув предположение жреца, — этот разговор не принесет больше плодов, чем дальнейшие исследования. Мы говорим о гипотезах, которые не можем подкрепить данными.

— Ты спросила, — сказала Тахири.

— Да, и теперь жалею об этом. Пожалуйста, уйдите все, чтобы я могла продолжить работу…

Ном Анор ожидал, что Харрар возмутится, но жрец только кивнул с задумчивым видом.

Да что здесь творится, в конце концов? Они что, действительно поверили в его пророчество? А он сам, Ном Анор?

Нет, потому что он знал его происхождение, а произошло оно изо лжи. Да, планета была диковинная, но многие планеты в этой галактике были диковинными. Все, что здесь видели его спутники, для них было воплощением его байки об «избавлении». Этот фильтр заставлял их видеть вещи в довольно странном свете.