Новая жизнь владыки демонов - Илья Соломенный Страница 36

Крик усиливается. Я перегибаюсь через конвоира, дёргаю ручку двери.

Есть, открыта!

Она распахивается, меня кто-то тянет обратно, но я бью назад головой, и попадаю второму мордовороту в нос.

— Угомоните эту мелочь!

Скалюсь, подтягиваю колени — и резко распрямляю их, попадая первому амбалу прямо в грудь. Он нелепо взмахивает руками, пытается ухватиться за что-нибудь — но не успевает, и как пробка вылетает из автомобиля, мчащегося на высокой скорости.

— Бл@ть, Андрюха! Остановите, остановите!

Вижу, как сидящий впереди охранник поворачивается — и узнаю урода, который в самый первый мой день в этом мире привёз к нам домой переписанные документы на дом. Вот так встреча! Он вытягивает руку, намереваясь в меня выстрелить, но я ногой зажимаю её меж сиденьями, и выбрасываю вперёд ладонь с растопыренными пальцами.

Три огненный шарика на высокой скорости пробивают ублюдка насквозь, оставляя в нём прожжённые дыры, и он валится меж сидений.

В этот же момент мне в затылок больно бьют, и перед глазами мгновенно начинают плыть круги. Наркун проклятый, кто это!? Бью локтём назад, не глядя, и попадаю во что-то мягкое. Слышится сдавленный писк, водитель, запаниковав, сбрасывает скорость, и я решаю воспользоваться моментом — снова дёргаю ручку уже захлопнувшейся двери и выпрыгиваю наружу.

Да-а… Не самое лучшее решение… Еле успеваю выставить руки и прикрыть голову — и тут же, закрутившись, несколько раз ударяюсь об асфальт разными частями тела. Обдираю колени и локти, шиплю от боли, ругаюсь всеми матерными словами, какие только слышал.

Наконец — останавливаюсь, и переваливаюсь на спину.

Похищение, бл@ть, это просто похищение, Джерлак… С тобой такое происходило сотню раз, ты выберешься…

Вокруг — глубокий вечер. Уже достаточно темно, я на трассе. Вокруг — никого только джип, из которого я выпрыгнул, в сотне с лишним метров, и уже начинает давать назад. Да ещё и перед ним какая-то машина. Она тоже возвращается.

Проклятье!

Со стоном поднимаюсь, ковыляю к обочине, переваливаюсь через отбойник и скатываюсь по пологому склону вниз, к деревьям. Нужно затеряться — а уж потом буду решать, как отсюда выбираться… Как минимум за мной сейчас ринутся ещё двое людей Михайловых, да ещё и во второй машине наверняка человека четыре…

Наркуны проклятые! Ох, только дай до тебя дотянуться, Афанасий Олегович! Лично, сука, трахею вырву, и заставлю твоего тупоумного сыночка её сожрать! Ублюдки, думали, я с ними шутки шутить буду?!

Выстрел, снёсший кору у дерева в метре от меня, заставляет бросить приятные мысли о насилии и ускориться. Кажется, преследователи совсем недалеко…

Я бегу почти в полной темноте меж высоченных деревьев, и каждую секунду думаю о том, что вот-вот расшибусь. Но боги тьмы, кажется, меня уберегают — я всегда успеваю поднырнуть под очередную ветку, перепрыгнуть валун или разминуться со стволом появившегося на пути дерева…

Впрочем, преследователи, у которых есть мощные фонарики, тоже не отстают…

Споткнувшись о корень, я перекувыркиваюсь через голову и лечу в небольшой овраг. Чертыхаясь, пытаюсь из него выбраться — и понимаю, что сил бежать уже почти нет… Конечно, можно использовать ускорение — но мне хватит его совсем ненадолго…

— Наркун проклятый! — бормочу я, выбираясь из оврага и замечая лучи фонариков совсем недалеко, — Как же я устал! КАК. ЖЕ. ВЫ. ВСЕ. МЕНЯ. ЗАЕ@АЛИ!!!

Огненная плеть, которой я бью в выскочивших за мной преследователей, разворачивается, и превращается в небольшой огненный вал. Его не нужно удерживать — он прокатывается по старой сухой листве, зацепляет несколько мелких кустов, испепеляя их, и врезается прямо в охранников, не успевших броситься в стороны.

Они загораются мгновенно. С дикими криками падают на землю и начинают кататься по ней, пытаясь сбить пламя, а я стою, и смеюсь, забыв обо всём на свете.

Я устал… Точнее, это @#$% тело устало, оно не может бежать, оно не может видеть в темноте, и зрение низшего не может заметить, что происходит чуть сбоку и позади меня.

А потому я не замечаю, как из темноты прилетает очередной транквилизатор и попадает мне в лопатку. Лишь чувствую неприятное жжение в верхней части спины, и снова падаю на землю…

Последнее, что вижу — как ко мне подходит охранник в серой униформе и ещё один мужчина — высокий, статный, седовласый.

— Мы его взяли, Афанасий Олегович, — говорит охранник, а потом меня поглощает темнота.

Глава 12

Я очухиваюсь от сильного удара по рёбрам.

Наркун проклятый! Что за?..

Первое что ощущаю — сырая земля, на которой лежу, и от которой ощутимо тянет холодом. Затем вижу водную гладь какого-то небольшого озера (или пруда?) затянутую серебристым туманом. Пытаюсь подняться и понимаю, что основательно связан по рукам и ногам… Лицо в чём-то липком, на губах солоноватый привкус. Провожу языком по губам — парочка зубов шатается. Уже в который раз.

Кажется, новым бизнесом нужно было выбирать стоматологический кабинет… Думаю, он принёс бы мне целую кучу денег…

В голове проносятся воспоминания о том, что случилось за секунду до того, как я отрубился, и я дёргаюсь.

Проклятье, тут же…

— Очнулся, Афанасий Олегович!

Меня рывком ставят на колени, выписывают пару пощёчин. Скриплю зубами и запоминаю лица ублюдков, которые позволяют себе поднять на меня руку…

— Вы сдохнете первыми…

Взрыв смеха.

— Слыхали, парни? А мальчик-то смелый…

— Ага, точняк!

— Заткнись, Костя.

Красивый глубокий голос заставляет гогочущих охранников замолчать. Я уже слышал его — сегодня, и дважды по телефону. Это Афанасий Олегович, глава клана Михайловых…

— Парнишка убил кучу наших людей, а вы шутите, идиоты? Видели, что с лицом Андропова сделал? Он даже связанный опасен, бакланы! Смотрите за ним внимательно! Дёрнется — ломайте руки без лишних вопросов.

Умный, с-скотина…

Афанасий, в странных, похожих на азиатское кимоно одеждах, присаживается на корточки передо мной. Несмотря на внушительный возраст, двигается он легко.

— Ну здравствуй, Демид. Вот и свиделись… Как ты хотел.

— Доброй ночи, — скалюсь я, — Афанасий Олегович. Странные вы места выбираете для деловых встреч. Неуютные.

Старик усмехается.

— Дерзкий ты, Орлов, очень дерзкий. Кажется, это отличительная черта вашего рода. Правда, она никогда не приводит ни к чему хорошему… Что твоего отца до добра не довела, что тебя…

— Ну, положим, за меня говорить ещё рано.

Михайлов усмехается.

— Можешь считать так. Неужели ты, сопляк, думал, что можешь диктовать мне свои условия? Неужели думал, что жалким шантажом сможешь манипулировать мной? Да я плёл интриги при княжеском дворе, когда тебя ещё в проекте не было!

— Не особо удачно…

— Что?

— Не особо