Леди Каладана - Брайан Херберт Страница 36

– Мы ведь лучшие друзья, сэр? Я ваш лучший друг, правда?

Фенринг сбросил с плеча руку ментата.

– Что за смехотворный вопрос, хм-м-м? Зачем сейчас сосредотачиваться на таких легкомысленных рассуждениях об эмоциональных материях? Я хочу, чтобы ты мыслил логически.

– Мой вопрос очень логичен. Я хочу быть вашим лучшим другом, потому что тогда вы меня не убьете. Вы – граф Хасимир Фенринг, самый опасный убийца в Империи. – Он прищурился. – Но я думаю, что в вас есть еще что-то, нечто большее.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока я не могу сформулировать это в словах. Но мы ведь очень хорошие друзья, правда?

За несколько лет, прошедших с тех пор, как Фенринг извлек этого человека со свалки имперской истории, Дардик проел ему печенку, постоянно раздражая, но ментат множество раз делом доказывал свою ценность. Однако так не могло продолжаться до бесконечности.

Он решил, что ментату нужен отдых, да и ему самому тоже стоило от него отдохнуть. Да, он оставит Дардика на Арракисе и вернется на Кайтэйн.

– Мне случалось убивать и друзей, – сказал граф.

Странный ментат правильно понял предостережение. Он откинулся на спинку сиденья и мудро замолчал.

Трудно решить, что самое приятное – планирование, исполнение или плоды восхитительно сложного замысла.

Судя по выражению туповатого лица, Раббан изо всех сил пытался привести в порядок беспорядочные мысли; Питер де Врие видел это совершенно отчетливо. Толстый племянник барона старался словами выразить то, что его мучило, и ментат спокойно ждал, стоя перед ним в тесном помещении.

После того как барон вернулся к делам со специей на Арракисе, Раббан остался в штаб-квартире Харконненов и страшно удивил бракованного ментата просьбой о приватной встрече. Харконнен выбрал уединенную комнату с мощными каменными стенами, которую Питер часто использовал для слежки за другими. Ментат поразился, что Раббан знал об этом потайном месте.

Несколько раз сжав и разжав кулаки, великан внимательно посмотрел на де Врие и наконец сумел облечь мысль в слова.

– Дядя говорит, что мне надо научиться решать проблемы не только грубой силой.

Он тяжело перевел дух, и де Врие уловил, что Раббан на самом деле… говорит это неохотно? неуверенно?.. Челюсти его двигались, словно пережевывая идеи, как жесткое мясо.

– Умный человек демонстрирует силу, когда просит других о помощи, – сказал Раббан и смущенно отвел близко посаженные глаза.

Ментат удивленно выгнул брови.

– Раббан, вы просите меня о помощи?

Он уже прикидывал, как с выгодой воспользоваться этой ситуацией и обуздать Раббана так, чтобы он этого не понял.

Казалось, в сумрачном помещении стало еще темнее. Питер провел здесь множество часов в молчании, созерцании и анализе, наблюдая за скрытыми действиями других. Теперь же он вдруг осознал, насколько близко от него находится Тварь, и как он опасен. Хотя Раббан носил вполне культурный титул – графа Ланкивейля, – культурным этого человека не назвать при всем желании.

Эти двое часто соперничали. Временами ментат провоцировал Раббана, доводил его до белого каления, но зверь тем не менее никогда не приводил угрозы в исполнение. Вот и сейчас Питер почти физически чувствовал, как внутри Раббана бушует огонь борьбы с природными наклонностями.

Племянник барона наконец сумел успокоиться, взял себя в руки и испустил громкий вздох.

– Ты же ментат Дома Харконненов, разве нет? Дядя дал мне трудное задание – навредить Дому Атрейдесов, чтобы доказать мою полезность. Ты можешь помочь.

Питер постарался ничем не выказать удивления.

– Мой дорогой Раббан, это доставит мне большое удовольствие!

Великан просиял, услышав такой ответ, он даже словно помолодел, получив неожиданный подарок.

Но Питер не собирался работать за Раббана.

– Я присутствовал при вашем разговоре с бароном. Разве он не предложил вам самому составить план мести?

– Я прошу об этом от себя. Мы ничего не скажем барону. – Раббан заметался по комнате, словно зверь, запертый в тесной клетке. – Я, конечно, могу собрать войска и атаковать Атрейдесов, уничтожить их, стереть с лица земли, но это будет слишком очевидно. Дядя предполагает, что я сделаю именно это, но я хочу, чтобы он ошибся в ожиданиях. – Питеру показалось, что Раббан сильно озабочен. – Он недооценивает меня. Но я не просто его кулак. Помоги мне доказать, что и я тоже могу стать бароном.

Бракованный ментат провел пальцем по окрашенным сафо пунцовым губам. Эту ситуацию, несомненно, можно и нужно использовать к собственной выгоде.

– О да, я могу устроить такое, что вызовет сильное замешательство в Доме Атрейдесов, нечто очень интересное. – Он улыбнулся, проигрывая в уме возможные проекции. – Да, мне это по силам.

– Хорошо, – сказал Раббан, облегченно вздохнул, вырвался из тесноты и стремительно вышел в коридор. – Ознакомишь меня с подробным планом к концу дня.

Раббан мог тешиться мыслью, что своим заданием поставил Питера в затруднительное положение, но тому хватило и половины дня, чтобы проанализировать мириады возможностей. Ментат думал о чем-то большем, чем грубое кровопролитие и массовая бойня.

Отбирая идеи, ментат вспомнил о владении Раббана на Ланкивейле, китобойных и рыболовных промыслах… и это натолкнуло Питера де Врие на мысль о рыболовной отрасли Каладана, которая переживала бум в связи с ловом лунной рыбы. Благодаря многократно возросшему экспорту в казну Дома Атрейдесов стали притекать огромные средства.

Питер составил план, который причинит большие неприятности Лето, и теперь оставалось убедить в своей правоте Раббана. Требовалось, правда, сохранить свое участие в тайне, чтобы не разозлить и не расстроить барона.

Но Питер отчетливо понимал, что делать. Для начала Раббану стоит посетить Ланкивейл.

Бойцы Дома Атрейдесов использовали в схватках оригинальную технику, которая остается главной даже после того, как они познакомились и с другими способами и стилями ведения боя. Атрейдесы легки и подвижны и полагаются на безошибочные инстинкты. Это выводит противников из равновесия.

На плечи Пола легла огромная ответственность по управлению Каладаном, из-за чего ему пришлось уделять меньше времени занятиям с Дунканом и Гарни. Он не имел связи с матерью, находившейся в Школе Матерей Бинэ Гессерит, а герцог продолжал заниматься делами на Кайтэйне. Юноше пришлось учиться новым обязанностям в ситуации, когда от его решений зависели судьбы многих людей. Спарринги и воспитательные беседы могли подождать.

Уроки, полученные им ранее, не исчерпывались физической подготовкой; его учили истории, искусству управления, политике, различным наукам и умению быстро думать, готовя к исполнению обязанностей правителя, но тем не менее Пол понимал, что это не повод для самоуверенности. Он держал советников рядом и ежедневно встречался в отцовском кабинете с Сафиром Хаватом, обсуждая с ним вопросы безопасности и петиции подданных. Он не имел намерения занять место отца, но хотел показать, что деятельно учится быть герцогом. Однако ноша, оставленная ему Лето Атрейдесом, пока оставалась слишком