Василий Сахаров - Темный Страница 36

Пошел кураж. Опасное состояние, при котором плевать на последствия. Но менять свою натуру поздно, и годы не те, и характер не тот. Будь, что будет. И, положившись на интуицию, я улыбнулся и прибавил скорость. Не все так плохо, как кажется, и шансы вырваться имелись.

Черный внедорожник рванул следом. Движок у него мощный, а за рулем, судя по всему, в меру опытный и рисковый водитель. Что же, посмотрим, кто кого. В полях можно будет оторваться, а если не получится, то придется разбираться с погоней, и делать это лучше в дебрях. Скоро стемнеет, и небо затягивают тучи. Видимо, будет дождь, так что свидетелей быть не должно.

Вскоре преследователи стали нагонять, не жалели ни себя, ни машину, которую на поворотах заносило, а на кочках подкидывало, и я выжал из своего "Скаута" все, что возможно. Шел на пределе, чтобы оторваться и самому не разбиться. Сделал это вовремя, потому что рядом с моей машиной что‑то просвистело. Пуля? Наверняка. Вот же гады! Ладно, вы первые начали.

Пришлось еще немного ускориться и у меня получилось оторваться примерно на триста метров, а через несколько километров мы оказались на дамбе между двумя прудами. Слева и справа камыш, кустарник и одинокие деревья. Вокруг вроде бы безлюдно. И, переехав дамбу, я свернул в поле и остановился. После чего, не теряя времени, выскочил из машины и открыл заднюю дверь. ПМ в карман, а к "стечкину" пристегнул приклад.

"Готов? — спросили я себя и сразу ответил: — Да".

Я выдвинулся поближе к дороге. Присел на колено, приготовился к бою и прислушался к своим чувствам.

Как ни странно, но на душе было спокойно. Сомнений нет и быть не могло. Ребятки, которые спешили за мной, не с добром едут. И плевать, что у кого‑то есть мамы, папы, подруги и друзья. У меня тоже есть… Хотя, стоп! Нет у меня никого. По сути, один, словно перст. Ну и что? Я тоже человек и хотел жить. Очень хотел. И потому никого жалеть не собирался.

Звук автомобильного движка приближался. Ждать осталось немного. Всего несколько секунд. Приклад уперся в плечо, ствол на дорогу.

Есть! Пошла жара!

Машина преследователей проскочила дамбу, показалась из‑за камышей, и я открыл огонь.

Выстрелы последовали один за другим. Я бил в лобовое стекло и не мазал. Нельзя промахнуться, когда цель в нескольких метрах.

Бум — м! Бум — м! Бум — м! — отдача привычно била в плечо, а девятимиллиметровые пули выносили автомобильные стекла и вонзались в тела водителя и его пассажиров. Они сделали свое дело и, взвизгнув тормозами, внедорожник резко свернул на обочину и ударился в ствол крупного тополя.

"Отличная работа", — похвалил я сам себя, автоматически скинул пустой магазин и вставил запасной. Передернул затвор и, взяв машину на прицел, приблизился.

Два братка, молодые крепкие парни, "двухсотые". Один лежал на заднем сиденье, и его развороченная черепная коробка обнажила мозги. Контроль не нужен. А второй труп находился на пассажирском сиденье впереди, и у него была пробита шея. Кровь хлестала на приборную панель и с этим тоже все ясно. Движения нет, рана смертельная и он не шевелился.

Зато водителю повезло. Пуля слегка задела ему грудь с правой стороны и при столкновении с деревом он рассек лоб. В общем‑то, не смертельно и браток пытался выбраться из расстрелянной машины. Что характерно, в правой руке у него был пистолет, и он мог им воспользоваться. Однако парень находился в шоке и мало что соображал. Он даже меня не видел, хотя я стоял рядом. И когда парень в очередной раз толкнул заклинившую дверь, я схватил его за ворот черной кожаной куртки и резко потянул на себя.

Рывком, вытащив быка на обочину, отобрал у парня пистолет, кстати, нормальный боевой "штейер", который выпускался в Лиге свободных. А затем склонился над ним и похлопал по щекам:

— Эй, боец! Хватит стонать. Говорить можешь?

— А — а-а… — простонал он, глядя на меня ошалевшими глазами человека, который только что увидел смерть.

Снова хлопки по щекам и повтор вопроса:

— Говорить можешь?

Секундное замешательство и ответ:

— Ма — ма — магу…

— Меня узнаешь?

— Да — а-а…

— Тебе мою фотографию показывали?

— П — показывали…

— Кто?

Вместо ответа он сам спросил:

— А ты меня не убьешь?

— Только если расскажешь все, что я хочу узнать. Скажешь правду, вколю антишоковый препарат, перевяжу и доставлю в больницу. Начнешь в молчанку играть, на кусочки порежу. Понял?

— Ага.

— Говорить будешь?

— Буду. Только быстрее, я же кровью истеку.

— Не волнуйся, у тебя царапины. Ничего страшного, выживешь.

"Парень уже приходит в себя, — промелькнула мысль. — Надо дожимать его и побыстрее. Да и мало ли кто может появиться в этой глуши. Всякое случается, а свидетели не нужны. Так что торопись, Юра".

— Короче, как тебя зовут? Погоняло какое?

— Кулак.

— А имя и фамилия?

— Серега Кулаков.

— Кто вас за мной послал?

— Ягель, бригадир наш.

— Под кем он ходит?

— Не знаю…

— Не ври! — пистолетом я ударил парня по коленной чашечке.

— Больно! — закричал он. — Не бей! Мамой клянусь, что не знаю! Только слышал от Ягеля, будто он под Крапом!

— Это уже кое‑что. Какой приказ получили?

— Приехать на адрес, проследить за тобой, дождаться удобного момента и взять тебя.

— Все?

— Еще Ягель сказал, что ты вояка и заказчику нужен живой.

— Вы откуда?

— Из Неерборга.

— Спортсмены?

— Боксеры.

— А ствол откуда?

— У меня был, отцовский. Он с войны привез.

— Батя офицер?

— Был.

— Живой?

— В прошлом году помер, бухал много.

— Еще оружие есть?

— Обрез у Карла и ПМ у Левы.

— Ягелю своему сообщали, что меня нашли?

— Да. Отзвонились.

— Как он узнал, где меня искать?

Я думал, что Кулак про это ничего не знает. Поэтому спросил на всякий случай. Однако он смог дать полезную информацию.

— У шефа человек в полиции есть. Он адрес быстро пробил.

— Так — так, понятно. А где Ягеля найти можно?

— Станция метро "Царево". Рядом бар есть, "Северное сияние". Он там постоянно. Этот бар ему принадлежит.

— Как его узнать? Приметы особые есть?

— Бритый. Наколок много после тюремной отсидки. А еще сильно прихрамывает на правую ногу, она у него покалечена.

— Охрана с ним есть?

— Два человека.

— А как его по паспорту звать?

— Без понятия.

— Бар, в котором он сидит, круглосуточный?

— Да. Но сейчас Ягель велел его закрыть на пару дней.

— А большая бригада у вашего босса?

— Два десятка бойцов будет.