Юрий Волгин - После нас Страница 37

– Ну, ничего. Опрокинуть его трудно, слететь практически невозможно. На вот, держи. – Семен отстегнул ружье от магнитного замка, передал Густаву, и тот вставил оружие в специальную длинную кобуру возле правой ноги. – Только будь внимательнее, чтобы оно на кочке не выпрыгнуло. Лучше вообще не летать на квадроцикле, поберечь его, и сам целее будешь.

– Договорились, командир, – кивнул Густав.

Помимо ружья странник захватил с собой еще и пистолет, для которого, кстати, кобуры не нашлось, и он заткнул его сзади за пояс, как в старые добрые времена, прикрыв сверху кожаной курткой. Она оказалась слегка великоватой для странника, и он прекрасно представлял себе, как выглядит со стороны – несуразный квадрат с блестящим шлемом на голове.

– Когда тронемся, опусти защитный экран. На нем раньше разная информация выводилась для водителя, когда шлем подключался к бортовому компьютеру. Но сейчас все сломалось, и никакой другой функции, кроме как уберечь твою рожу и глаза, он не выполняет, – сказал Семен.

Густав опустил тонированный экран, и внутри шлема стало еще тише, как будто кто-то захлопнул дверь. Но на видимости через экран это никак не отразилось, поэтому опасаться за себя не следовало. По крайней мере, пока они не добрались до мутов. А уж там, как предчувствовал странник, придется включить все свое умение, чтобы не подпустить мутов со спины или не оказаться еще в какой-нибудь глупой ситуации. Осталось только решить, как он будет сообщаться с напарником.

Но когда Семен надел шлем, его голос прозвучал в ушах Густава настолько громко, что он вздрогнул.

– Привет, привет еще раз. В нижней части шлема передатчик, – сказал Семен. – А слева, у виска, регулятор громкости. Скажи мне что-нибудь, странник, не молчи! До тебя этот шлем надевал один парень, который страдает глухотой после контузии. Как слышишь? Ау!

Густав, морщась от грохочущего внутри шлема голоса, нашел регулятор и снизил громкость почти до минимума.

– Теперь нормально, – сказал он.

– Это радует.

– А так?! – Густав напряг легкие и рявкнул что было силы.

Семен подпрыгнул в седле квадроцикла и тут же рассмеялся:

– Придурок ты, странник.

– Ну, не больше, чем ты.

– Ладно. Поехали.

Семен тронулся, с пробуксовкой выбросил из-под колес струю комьев земли, травы и песка. Густав стартовал более аккуратно и уже через несколько минут езды по пересеченной местности понял суть управления квадроциклом.

Примерно километров пять они ехали по бездорожью, находясь между жилыми постройками справа и полосой леса слева. Сиденье и амортизаторы прекрасно справлялись с неровностями почвы и довольно глубокими ямами, но иногда Густаву приходилось все же приподниматься на ноги, чтобы не отбить себе спину на особо крутых препятствиях.

Семен вел его за собой уверенно, иногда отпуская шутки по поводу манеры езды странника, но не уходил далеко вперед. В этом мире следовало быть предельно осторожным, любая невинная шалость грозила обернуться смертельным исходом.

Наконец они выехали на дорогу, по которой когда-то брели на запад Густав с Марковым. С тех пор она ничуть не изменилась, и ныне странник глядел на нее с чувством превосходства. Теперь эта штука не могла заставить его пить собственную мочу и размышлять, за какое количество времени сойдет он с ума от пота, который разъедает лицо и выжигает воспаленные глаза?

Сейчас Густав наслаждался ездой по ровному полотну асфальта. И разве нельзя было называть это счастьем?

Сильный встречный ветер раздувал куртку, словно небольшой парашют, иногда проникая внутрь через ворот холодными короткими порывами, но Густав чувствовал себя комфортно, и все из-за шлема. Благодаря ему голове было тепло и уютно и тело реагировало на это с большим воодушевлением, веря, что и ему вот-вот станет так же хорошо. Великая сила – убеждение!

Они свернули теперь на другую дорогу, которая была уже не такой ровной – попадались ямы, а в некоторых местах так и вовсе отсутствовали целые куски асфальта, скалясь впрессованным в землю гравием. Многоэтажные дома сменились обычными, двух– и одноэтажными, и Густав понял, что они вернулись в старый центр города.

Еще поворот, и еще один.

– Осторожнее, – сказал Семен, показывая вперед.

Посреди дороги лежал старый железнодорожный вагон. Судя по тому, что слой асфальта под ним был выбит, словно в него ударил кулак разгневанного великана, вагон сюда выбросило с большой высоты. Густав посмотрел вправо и влево, когда они объезжали препятствие, и увидел, что все дома вокруг разрушены, а деревья сломаны или согнуты в одну сторону, а заборы повалены.

– Большой Взрыв? – спросил странник.

– А что кроме? Я ездил вдоль этой линии, там стоит на рельсах поезд. И у него ровно посередине не хватает одного вагона. Догадайся с трех раз, где он теперь.

– Странно.

– Не страннее того, где мы с тобой живем, Густав. Никто ведь не знает, что произошло в момент Большого Взрыва. Может, и не взрыв это был вовсе.

– Что же тогда?

– Не знаю. Что-то связанное с Легионом, как мне кажется.

Они выехали на дорогу, оставив позади покореженный символ нового мира, и молча поехали дальше. Из разбитого окошка вагона высунулась лысая морда какого-то существа, отдаленно напоминающего собаку, и гавкнула вслед уезжающим нарушителям ее покоя. Но они этого не заметили.

По прикидкам Густава, путь их занял не меньше сорока минут. Они больше не съезжали на бездорожье, а двигались практически по прямой дороге, которая тянулась вдоль города и в конце концов упиралась в место Семенова прикорма. Густав вертел головой по сторонам, стремясь прочитать надписи на изредка встречающихся блеклых рекламных щитах, ровно до того момента, когда Семен поднял руку с ружьем вверх и тихо сказал в микрофон:

– Стоп.

Странник чересчур резко нажал на тормоз, и квадроцикл на долю секунды резво дернуло, немного повело вбок, а затем включился стабилизатор устойчивости, выправивший положение.

Семен выключил двигатель, и его квадроцикл медленно покатился своим ходом. Охотник слегка жал на тормоза, так как дорога шла под уклон. Он показал куда-то вперед и сказал:

– Смотри.

В его голосе слышалось восхищение, перемешанное со страхом. И Густав этому не удивился. Потому что то, что он увидел, было по-своему грандиозно.

Чем дальше уходила вниз дорога, тем круче становился уклон, но затем она выправлялась и шла ровной линией куда-то вперед и вправо, за холмы. Но главное располагалось прямо перед глазами охотников, лежа перед ними как на ладони.

Муты.

Десятки мутов копошились большим разномастным пятном возле дороги, внизу. Их было не меньше пятидесяти, но Густав сознавал, что их может набраться и целая сотня. Они дрались, визжали и ругались, копаясь в куче отходов, которые привозил сюда Семен в течение месяца.

Охотники спускались все ниже, и все больше деталей различалось в этом месиве пародий на человеческие тела.

Тут были совсем крохотные муты. Они сидели на спинах матерей, держась за их сальные спутавшиеся волосы, и тоже что-то пищали, вторя многоголосью взрослых. Когда им доставались пережеванные куски пищи от их матерей, они умолкали. Поодаль располагалась стая собак, и нельзя было понять, обычная ли это дикая стая или сборище уродов. Густаву не нравился ни один вариант. Если к человеческим мутам он относился равнодушно, то возможность избавить мир от мутов-собак действительно его порадовала.

Эти муты не собирали еду и не запасались. Они просто ели, отбирая друг у друга вкусные куски, стараясь проглотить как можно больше, давясь и кашляя. Им не приходило в голову забрать все к себе домой и наслаждаться едой там, в безопасности. Скорее всего, у них и дома-то не было.

– Какие же они мерзкие, – сказал Семен. – А сегодня они особенно противные. Тебе так не кажется, Густав?

– Не знаю. Они для меня все на одно лицо. А вот собаки действительно отвратительные, – сказал странник. – Что мы будем делать?

– Все просто. Спускаемся и начинаем веселиться. Если что – прикрываем друг друга, но эти выродки настолько тупы, что тебе не придется напрягаться – они даже не поймут, что случилось.

– Уверен? Когда-то они устроили засаду.

– Эти… они не эти, – запнулся Семен.

– Ладно, поверю тебе на слово. Я берусь за собак, а потом подключусь к тебе.

– Твой пунктик? – сухо рассмеялся в микрофон Семен.

– Не понял, о чем ты?

– Собаки – это твой пунктик, да? Мой – муты, а твой – эти лающие бесполезные штуковины.

– Угадал.

– Я даже не буду спрашивать почему, странник. Потому что мне сейчас интересно лишь одно – увидеть кровь этих тварей. Так что вперед!

Семен передернул затвор дробовика, оттолкнулся ногой и, ускорившись, покатился вниз. На полпути он завел двигатель, выжав газ на полную мощность, и этот резонанс в выхлопной трубе (тумблер «Бензин» на сто процентов уже был включен, Густав понял это абсолютно точно) заставил мутов наконец-то обратить внимание на то, что они тут не в полном одиночестве.