Алексей Мезозой - Страшнее Зомби Страница 37

Внутри Андрей и подполковник задыхались от гари взрывов – рассредоточившиеся силы врага не давали прицельно нанести серьезного урона. К тому же близкое расположение защитников повышало вероятность дружеского огня. Прицельно легли три заряда картечи, но толку от этого было меньше, чем урона – поднявшаяся пыль только замаскировала маневр нападающих, которые теперь зашли с фланга и долбили колонну в хвост и гриву. Весь личный состав лежал под колесами и отстреливался. А ведь на этой половине оставалось еще больше половины колонны!

Усов, Бортунян, отставить преследование, мне нужна защита колонны здесь, возле моста!

Кричал в трубку Савин. Очереди подошедших слишком близко ополченцев Сызрани прошивали машины, кое-где на землю полилось топливо из пробитых бензобаков. У самого носа Бати в стене машины образовалась маленькая дырочка, из которой ударил луч заходящего солнца.

Пули рикошетили от бронелистов, некоторые залетали в кабину и с громким визгом крушили хрупкую аппаратуру.

Демичев, давай, они в ловушке, пора начинать. Только не медли!

В ответ послышалось сухое:

Слушаюсь, генерал, через минуту мы подойдем.

Батя не спустившийся с не имеющей серьезной защиты машины, на грани слышимости, услышал шум винтов. Три тяжело груженные летающие машины на низкой высоте зашли нападающим в тылы. Шум бьющих винтов, рассекающих воздух и трели визгливых пулеметных выстрелов показались Бате райской музыкой. Атака провалилась. Пули крупнокалиберного пулемета месили нападающих в кашу, мешали с землей оторванные внутренности, поднимали высокие фонтанчики пыли, как будто попадали не в землю, а ложились в воду. Рассеченная надвое группа попыталась прорваться обратно к машинам, но группа Косолапова их уже запалила. Заполыхали и четыре машины в колонне с пробитыми бензобаками.

Баранов, не стой ты как вкопанный, обосрались вы с вашим танком, давайте не спите, расталкивайте машины.

Орал в трубку Батя.

Тягач под угрозой взрыва, растаскивал горящие машины в разные стороны, чтобы огонь не пожег всю колонну, обожженные водители выпрыгивали прямо из движущихся машин, в воздухе продолжали гореть, горели на бегу и падали на заюлю.

Из заброшенного завода в опустившийся слишком близко вертолет ударил быстро сокращающий до цели вертлявый след. Раздалась вспышка, вертолет попытался набрать высоту, но боком направился в сторону Волги и упал недалеко от берега. Через секунду заброшенное здание обрушилось само в себя под тучей пулеметных пуль, похоронив под собой незадачливого охотника на вертолеты.

Кабину прошила еще одна очередь, и Батя почувствовал как мощный удар выбил из него воздух. Все лицо его оросила кровавая пыль, рукой он ощупал вздувшийся словно футбольный мяч живот. В его глазах потолок кабины закрутился, он упал на пол, страшная боль в животе заставила Савина потерять сознание.

Порядка двадцати Сызранцев, участвующих в бою, ушли живыми. БТР, два грузовика, около шестидесяти человек убитыми. Потери со стороны Бати составили пять машин, один вертолете, двое убитых, двое сгоревших, шестеро раненых, одним из которых был сам Батя, практически лишившийся печени.

Через час, уже в полной темноте, колонна, вернее то, что от нее осталось, въехала на полянку, где стояли два замерших Ми 24. Вдали виднелись огни Обшаровки.

Сызранские отморозки, лишенные транспорта, стали легкой добычей ночных зомби.

…Навалились, понеслись

Разозлились не на шутку

Только мертвый акробат

Снова стал в одну минутку

Кости хруст да дикий вой

Над оврагами гуляет

Упивается луной

К праотцам их отправляет

(из репертуара группы “Фриги - Фрики”)

ГЛАВА 4

У ЦЕЛИ

23 мая 1993 года, Воскресенье. 22:26. День четвертый.

Недалеко от с. Обшаровка Приволжского района Самарской области.

Плохо дело, контузия органов брюшной полости, разрыв печени, непрекращающееся внутренне кровотечение. Думаю, до завтра Батя вряд ли доживет. Медицина здесь бессильна. Сшил, все что можно.

Втихаря, на ухо, чтобы не слышал раненый майор медслужбы, поправив очки, докладывал первому заместителю генерала, полковнику Никитину. У койки больного находились Косолапов, Пирогов, и Баранов. Батя лежал на раскладушке прямо на своем рабочем месте, только теперь стол за ненадобностью был разобран.

Чем мы можем помочь?

Спросил, хмурый и озадаченный Никитин. Крупные капли пота на жирной морщинистой шее старого полковника, который должен был выйти в отставку еще пять лет назад, стекали за блестящую многодневной грязью темно-зеленого воротника форменной рубашки. Он пока не понимал всю серьезность сложившейся ситуации. Трясущиеся серые руки гиганта, скрюченные словно грабли, не могли найти себе места ни по бокам его толстого живота, ни под мышками, ни за ремнем портупеи.

Перенесите его в санитарную машину, там я буду постоянно наблюдать за ним и Пархоменко, который до сих пор в бреду и тоже очень плох. Если что случиться с Батей здесь, то я просто не успею по ходу колонны выполнить свой долг.

Майор потупился, снял сильно увеличивающие очки, протер и вновь одел их, и принялся выковыривать из-под ногтей засохшую кровь, оставшуюся там после операции.

Хорошо, майор, хлопцы, подняли, нежно, нежно, и перенесите куда майор скажет, да не трясите же вы его, сучьи дети!

Пара дневальных, с величайшей осторожностью подняли Батю вместе с раскладушкой, попятились к выходу из командной машины, негромко переговаривались и координировали свои действия.

Косолапов, разворачивайте охрану, останавливаемся на ночевку. По уставу, первый заместитель занимает место командира в случае его ранения или гибели. Так что главный теперь я. И всем слушаться меня беспрекословно.

По поляне, окруженной вставшими вкруг, друг за другом грузовиками бегали военные и гражданские, носили воду, собирали горючее для костров, которые должны были равномерно освещать внутренне пространство между машинами. Дозорные на пройденном мосту доложили о скоплении значительных сил противника на том берегу реки. Группа диверсантов, посланная с двадцатью килограммами взрывчатки полчаса назад разнесла две опоры моста в его середине, что давало возможность беглецам ночевать спокойно до утра. Больших скоплений зомби также не наблюдалось. Это была первая ночевка личного состава вне периметра или машин.

Пирогов, на карете скорой помощи доложил обстановку в Обшаровке – зомби заражение остановлено, выживших очень много, и настроены они совершенно не дружелюбно. Разговор за сто метров, с направленным друг на друга оружием дружелюбным назвать достаточно сложно. Пирогов узнал от местных, что дословно ”Исчадий Сатаны в большом количестве здесь не видывали, а какие были, тех мы уже сожгли и всячески извели”.

Проживали в Обшаровке в основном хорошо знающие друг друга староверы, которые после падения власти как таковой за пару дней организовали весьма успешное самоуправление и поставили охрану. Так что про колонну местные знали, и единственное, на что они согласились – это пропустить беспрепятственно колонну через свое селение завтра на рассвете. А о большем пока беженцы и мечтать не могли. О селянах в Прополовенке никаких новостей не слышали.

23 мая 1993 года, Воскресенье. 23:07. День четвертый.

Недалеко от с. Обшаровка Приволжского района Самарской области.

Что же могло так рассердить местных жителей, не злобных и привычным к постоянно проходившим мимо их домов проезжей дороги?

Спросил Пирогова Никитин

Слушай, командир

Не по уставу ответил Вячеслав, присев на сваленное бревно и разыскивая в пачку сигарет. Он достал не открытую, блестящую свежей оберткой, открыл, угостил Никитина, подал Косолапову, но тот отказался.

Здесь ничего непонятного нет, все просто как пять пальцев. В Сызрани новая власть объявилась из ближайшей зоны, где блатные всю охрану перебили три дня назад, теперь устраивают набеги, облагают налогом деревни что побогаче, а что помельче и силенок у которых мало, те сжигают и берут все что надо.

Что можете сказать о плане Сызранских, капитан?

Никитин обратился к Косолапову, который с задумчивым видом, не проронив ни слова за вечер, сосал спичку. Нехватка курева начала действовать – старые запасы постепенно подходили к концу, у многих уши пухли от нехватки никотина, десятилетиями курящие мужики начали придираться друг к другу, пошли мелкие стычки. Майор медицинской службы чтобы хоть как-то снять напряжение, раздавал спички, вымоченные в никотиновой кислоте. Это на какое-то время помогало, и было лучше, чем ничего. Косолапов предполагал, что скоро либо он полностью избавится от сигаретной зависимости, либо немножко подвинется умом. Отвечать на вопрос, поставленный полковником, Алексей не спешил, взвешивал все возможные варианты того, как можно более плавно приблизить не отличающегося политическим складом ума полковника к вырисовывающейся некрасивой проблеме. В конце концов, он почувствовал, что ничего путного и красивого не получается и решился резать правду-матку.