Алексей Ефимов - Война в потемках Страница 37

«Расскажу все моим «беглым» — пусть позлятся!» — решил он и рассмеялся, представив себе эту сцену. Талу понимал, что идея не из самых хороших, но непробиваемая враждебность пленников истощила его терпение.

Маоней шел в квартал ЧК пешком, и ему бросились в глаза происходящие перемены. Хотя телевидение не сообщало совершенно ничего необычного, лица у прохожих были почему-то встревоженные. Множество тяжелых грузовиков с каким-то грузом и без проносилось по улицам. Уже на территории управления он заметил рабочих, выносивших хлам из бункера в подвале главного здания. Эти странные приготовления встревожили и его.

Устроившись в своем кабинете, Талу задумался. Кого вызвать первым? Уэрка подошел бы больше, но он решил начать с Ами. Хотя тот мог и не оценить новости, она напугала бы его сильнее; Маоней, помнивший, как тот вывел из строя нейроуправление — что стоило жизни многим файа, — не хотел упускать такой возможности.

Когда Ами привели, он демонстративно выложил на стол химический пистолет, стреляющий едкой жидкостью — такие использовали тюремные надзиратели. Ами смотрел на него с ненавистью — полгода одиночного заключения только усилили ее.

— Заключенный Ами Сурми, — начал Талу, — вы хотите узнать истинные причины Кен-Карского мятежа?

Ами промолчал.

Талу, довольно усмехаясь, начал рассказывать. Он говорил долго, не упуская ни одной подробности, закончил сообщением о скором пуске про-Эвергета и замолк, с нетерпением ожидая реакции.

— Значит, никто не знает? — спросил Ами, его глаза вспыхнули.

— Нет!

— Так узнают!

Внезапно он бросился на Талу. Тот схватил пистолет и прицелился, но выстрелить не успел: Ами, перегнувшись через стол, наотмашь ударил его в лицо. Талу опрокинулся на спину, вместе с креслом. Прежде, чем он опомнился, Ами перепрыгнул стол и набросился на него, ударив затылком об пол и вырвав пистолет.

— Убить бы тебя, да времени нет! — в кабинет ворвались привлеченные грохотом охранники и дежурный.

Укрывшись за столом, Ами выстрелил в них — все трое повалились на пол, кашляя, чихая и икая. Задержав дыхание, он выскочил в коридор, бросился за поворот, ведущий к тюрьме, ключом, сорванным на бегу с пояса дежурного, открыл бронированную дверь.

Сидевшие в караульной охранники тупо уставились на него. Прикрыв дверь, Ами разрядил в щель всю обойму — изнутри донесся хоровой визг. Набрав побольше воздуха, он ворвался в комнату. Семеро здоровенных стражников в слезах корчились на полу. Ами сорвал один из висевших на стене противогазов и запер дверь на засов.

Прежде всего, он сунул за пояс два их пистолета, оглушив стонущих пинками, затем бросился к пульту, управляющему дверями, и переставил все переключатели в положение «открыто». Когда подоспели надзиратели, Ами с усмешкой уложил их всего двумя выстрелами.

В затихшей тюрьме раздался призыв к восстанию; когда открыли камеры на обоих этажах и в подвале, собралось больше ста человек.

Ами быстро отыскал Уэрку. Под его руководством заключенные разобрали оружие охранников и заряды — в открытом сейфе их оказалось больше сотни. Замелькали ножи и через минуту все охранники были мертвы; Уэрка и не подумал их спасать, хотя все они были людьми.

Вооруженные химическими пистолетами «беглые» выстроились напротив уже гудящей от ударов двери; за ними нетерпеливо толкались остальные, сжимая в руках что попало. Уэрка с кривой усмешкой отодвинул засов.

В лица оторопевших чрезвычайщиков с ломами ударил залп химических пистолетов. В коридоре было не больше двадцати файа и заключенные тут же смяли их. Вновь замелькали ножи и ломы, раздались крики умирающих. Покончив с ними, «беглые» кинулись вперед. Спешившие на помощь охранники бросились прочь. Вслед им затрещали выстрелы — у ломавших дверь были обычные пистолеты. Несколько беглецов повалилось, и толпа тут же набросилась на них.

Талу, с трудом выбравшийся из своего кабинета, лицом к лицу столкнулся с дико орущей толпой, размахивающей окровавленными ножами. Он рванулся назад и запер дверь — она тут же затрещала под ударами ломов. Затравленно оглядевшись, он кинулся к окну. Стекло вместе с рамой вылетело от брошенного им кресла. Едва он вскочил на подоконник, дверь рухнула.

У Талу хватило ума не сигать наотмашь со второго этажа. Сначала он повис на руках, рискуя, что ему раздробят пальцы, и только потом прыгнул. Он упал удачно, но после падения его охватила мучительная слабость и он никак не мог подняться. Рядом с ним взорвался выброшенный из окна телевизор, чуть не разбив ему голову — Талу обдало осколками. Он с трудом смог перекатиться — в то место, где он только что лежал, ударил лом, пробив асфальт и войдя глубоко в землю. При мысли, что он мог пронзить его тело, юношу замутило.

Из окна раздались предсмертные крики оставшихся в кабинете охранников и дежурного — они не были столь проворны. Талу сумел подняться и на подгибающихся от слабости ногах побежал между казармами к главным воротам. Ему казалось, что он движется очень медленно, словно в кошмаре. Вслед ему раздалось несколько выстрелов, засвистели пули. Он упал и на четвереньках заполз в кусты. Яростно растирая отшибленные ноги, он огляделся.

Уэрка умело руководил повстанцами. Они не стали громить главное здание, а устремились на его первый этаж, напав на помещение дежурной части — единственное место, где им могли оказать сопротивление.

Хотя в двух казармах соарского управления ЧК размещался целый полк — 1200 бойцов, у них не было оружия — во избежание воровства оно хранилось в арсенале. Кинувшиеся туда чрезвычайщики отступились — нужны были ключи, а их уже захватили «беглые», разгромившие комендатуру на первом этаже. Среди попавших под обстрел бойцов началась паника — безоружные, они кинулись назад, под прикрытие казарм. Председатель соарской ЧК, пытавшийся навести порядок, упал, сраженный метким выстрелом из пистолета — Талу заметил стрелявшего из окна Уэрку. Оставшиеся в главном здании чрезвычайщики заперлись в кабинетах, не пытаясь напасть на «беглых» с тыла или даже отстреливаться.

Заключенные легко подавили сопротивление дежурных — их была всего дюжина, а «беглых» больше ста. Внезапность нападения и химические пистолеты обеспечили успех. Вооружившись автоматами, «беглые» через боковой выход бросились к арсеналу — в нем хранилось полторы тысячи одних только автоматических винтовок и сотня базук.

Талу поднялся и побежал к воротам. Когда он ворвался в будку охранников, те уже начали перестрелку с «беглыми», захватившими дежурную часть. Отпихнув протянутый ему пистолет, юноша выскочил на улицу, и, оглядевшись, побежал к крепости. Теперь Талу бежал легко и свободно — так он мог без остановки пробежать несколько миль.

Вскоре донесся рев моторов. Навстречу по шоссе, на полной скорости мчались шесть бронетранспортов товийского батальона — все, какие оказались заправлены и исправны. Передний притормозил, и Талу, как белка, вскочил на броню, устроившись по пояс в открытом люке.

Они уже подъезжали к управлению, когда там раздался страшный взрыв — в небо взметнулся ослепительный столб пламени, осветивший все вокруг, веером полетели обломки. В лицо Талу ударила твердая волна воздуха, машину подбросило. Впереди поднялась огромная туча пыли, над которой вырастал грибовидный столб дыма. Даже оглушенный, Маоней легко догадался, что произошло: заключенные не стали их дожидаться и сбежали, прихватив оружие. Вдобавок, они оставили в оружейном погребе гранату-растяжку. Бойцы чрезвычайки тоже кинулись за оружием и… В арсенале было восемьдесят тысяч гранат — ручных и для базук, пять миллионов патронов, и они взорвались сразу все…

Когда они подъехали к руинам управления, в клубах пыли и дыма стало видно, что на месте обоих бункеров с боеприпасами зияет огромная воронка. От стоявшего рядом арсенала не осталось и следа. Одна из казарм полностью рухнула, превратившись в груду щебня, от главного здания уцелело лишь северное крыло с примыкавшей к нему тюрьмой. Талу прикинул, что одних только убитых было не менее семисот.

От здания гаража с десятком фургонов осталась лишь груда панелей. Примыкавшее к нему высокое двухэтажное здание тюремных мастерских горело, стоявшее за ним двухэтажное бетонное здание нейрокибернетических лабораторий горело тоже. В домах на северной стороне Соары не осталось ни одного стекла, местами были снесены крыши. Из расспросов уцелевших стало ясно, что «беглые» переправились на западный берег, направляясь к границе — до нее был всего десяток миль. Мост тоже был взорван, и последовать за ними бронетранспорты не могли.

— Поднимайте вертолеты! — приказал Талу.

— С аэродрома Сиры уже летят три, — ответил командир роты. — Но несколько «беглых» уехали на вашей машине — они направились на юг.