Драго Том 1 (СИ) - Извольский Сергей Страница 37

— Да.

— И самая, для меня, мякотка. Ты знаешь, почему моя жизнь висела на волоске в момент переговоров с сеньорой Романо?

— Потому что ты мог отказаться, а информация о моей… об инциденте…

Николетта замялась, а после вовсе прервалась, потому что я с кислым видом поднял руку, отрицательно махнув.

— Не знаешь, — констатировал я. — Желаешь услышать анекдот?

— Нет.

— Я все равно расскажу. Старого еврея ведут на расстрел, он вдруг резко останавливается и спрашивает: «А какой сегодня день? — Понедельник. — Вот это ничего себе неделька начинается».

Николетта над анекдотом ожидаемо смеяться не стала. А я вот смеялся, когда дядюшка Абрам мне его вчера рассказал.

— Сейчас поймешь, — хмыкнул я. — Скажи, ты сама решила вчера расстегнуть пуговицы блузки так, чтобы амулет был виден?

— Нет.

— Тебе сказала сделать это сеньора Романо.

— Да.

— Знаешь, почему?

— Мм…

— Не знаешь. Инклюз, которым тебе заблокировали Источник, держит поток стихийной силы, как плотина. И когда мы этот инклюз уберем, поток стихийной силы будет такой, что хлынет… хлынет, как разрушенная плотина. Вжух! — даже показал я, как хлынет поток силы. — И ты, в случае неудачи, умрешь.

— Я это знаю.

Я помолчал немного, ожидая вопроса. Уже было начал разочаровываться в неожиданной ученице, как она вдруг заговорила.

— Но это не отвечает на вопрос, почему твоя жизнь… висела…

— На волоске, — закончил я за понявшую наконец, в чем дело, Николетту. — Выброс энергии будет такой, что если ты не справишься, то мы поедем по радуге вместе — ты, и я. Ты эмпат, и контроль энергии мы будем осваивать с тобой в ментальной связке. Я просто вчера, во время нашего разговора, был немного отвлечен, — я демонстративно осмотрел Николетту с каблуков до выреза декольте, задерживая взгляд на изгибах фигуры, отличающих мужчин от женщин. И мысленно накатил сразу несколько возможных сцен продолжения нашего близкого общения, в которых участвовали мы, совещательный стол, диван в зоне отдыха, и совсем не участвовала одежда.

Девушка снова густо покраснела, а губа ее начала подрагивать. Подобная демонстрация мне самому не очень понравилась, но она была нужна для достижения эффекта. Демонстрация мне не нравилась, но в силу биологического возраста тела не нужно было стараться, чтобы дать почувствовать Николетте силу своего сексуального желания и дать волю буйному полету фантазии.

Николетта даже приоткрыла рот, чтобы что-то сказать резкое и отрезвляющее мою наглость, но снова была остановлена моим жестом. Взглядом я показал ей подождать, и выполнил несколько дыхательных упражнений для концентрации. А после сделал легкий жест, словно боец на ринге, который подманивает к себе противника.

Лицо Николетты изменилось. Я понимаю ее удивление — она только что слушала, и хорошо слышала мои эмоции. Но сейчас для нее словно звук если и не отключили, то на самый минимум убавили.

Я же просто сделал несколько упражнений из ментальных практик защиты, которые показывал мне еще фон Колер в самом начале обучения. И проведенной демонстрацией в связке легко выкрутил собственные эмоции так, что Николетта почувствовала отклик восприятия сначала на громком максимуме — с картинкой на диване, а потом на минимуме. У нее сейчас, почти уверен даже в ушах звенит — как бывает, когда выключается давно и громко звучащая в помещении музыка.

— Удивительно, правда? — подмигнул я Николетте, и разъяснил уже полностью: — Прости за некоторую грубость в мыслях. Ты девушка умная, наверняка поняла причину зачем мне, и даже больше тебе, это нужно было.

— Да, — кивнула все еще крайне удивленная Николетта.

— Во время нашего разговора с сеньорой Романо я просто не врубился, что согласие тебя обучать, учитывая способ блокировки твоего Источника — это значит для меня поставить свою жизнь на кон. Я не обратил внимание на блок кулона. Мне стыдно, но… как-то так. Считай, я сейчас чувствую себя как опозорившийся футболист, который при полном стадионе не попал с метра в ворота в отсутствии рядом игроков противника, — не скрывая смущения, я развел руками.

Николетта смотрела на меня расширенными глазами, понемногу понимая всю абсурдность ситуации.

— Когда ты считывала мои эмоции, это было сделано в первую очередь для того, чтобы сеньора Романо могла понять, планирую ли я выполнить наш с ней контракт, или в приоритете у меня желание согласится, а после сделать ноги с Занзибара, уходя от такой приятной задачи, которая сулит мне смертельную опасность. Я же, не заметив кулон, думал что ты просто сидишь на психолептиках, которые тормозят твой инициированный Источник. И о смертельной опасности для себя я даже не подозревал.

Дав время Николетте обдумать услышанное, я продолжил.

— Потеряв дар владения, я не потерял знаний. И не потерял связанных с даром некоторых умений. К примеру, я по-прежнему могу обмануть практически любой полиграф, управляя эмоциями. Тебя могу обмануть и подавно — сокрытие эмоций, выполненное легко и без подготовки, ты только что видела. Но я специально не стал пытаться блокировать и ставить обманку преград для твоей эмпатии, хотя мог. Даже немного переборщил, еще раз прошу прощения…

Николетта опустила взгляд, который невольно скользнул в сторону дивана, на котором я совсем недавно представил довольно пикантный способ близкого общения.

— …Я легко мог бы протянуть обучение на несколько дней, за которые вывести по максимуму в чистые аванс полученного гонорара и отправиться отсюда… да хоть куда, сменив маску личности.

Снова пауза для того, чтобы собеседница обдумала сказанное.

— Но я не стал, и не собираюсь этого делать. Потому что мое слово стоит дорого, а я уже согласился тебя учить. И единственное что мне от тебя нужно во время занятий, кроме самоотдачи — это полное доверие. Потому что я жизненно заинтересован в том, чтобы ты выжила, и обуздала стихию.

Николетта что-то спросила — я увидел движение губ, но не расслышал.

— Почему?

— Почему я намерен это сделать, рискнув жизнью?

— Да.

— Хм, — даже задумался я. — Не знаю. Потому что я на Занзибаре и мне нечего делать. Поэтому почему бы и нет?

Николетта медленно кивнула, но из ее взгляда вопрос не ушел.

— Более подробно не могу сказать, извини. Пока не могу, — покачал я головой. — Просто заинтересован — я профессионально подхожу к любому делу. И мне важно, чтобы ты выжила и обрела контроль над источником. Такое объяснение пока подойдет?

— Да.

На самом деле, не будь я сюда отправлен Астеротом, то на вопрос обучения Николетты я бы смотрел под другим углом. Сейчас же я в той ситуации, когда грудью ловлю каждый подходящий для возвышения случай, так что это не та задача, от которой можно отказываться в моем положении.

— Давай пройдемся еще раз по вступительной части, на другом примере… — наконец уделил я внимание лежащей на столе выломанной доске.

Говоря это, я вдруг вспомнил педантичность фон Колера. Но именно повторное обсуждение мне сейчас было нужно. Начинать выяснять степени доверия надо ведь с малого. Слова — это одно, а проверка действие — уже иной коленкор.

— Твоя задача: идти вперед по доске от начала до конца, держа центр тяжести своего тела в вертикальной плоскости, проходящей через центр доски. Доступно?

— Да, — ровным голосом произнесла Николетта.

— Если да, пройдись по доске, прямо сейчас.

Николетта внимательно посмотрела на меня, но спорить не стала — скинув туфли, она встала сначала на стул, перешла на стол, и встала на доску, лежащую на самом краю.

На самом деле, я уже видел, что она — а Николетта девушка определенно неглупая, основной мой смысловой посыл, в части отношения ученицы и учителя, поняла. Как поняла и приняла информацию о том, что не только ее, но и моя жизнь зависит от нашего общего успеха.

Но я решил завершить дело внушения.

Николетта между тем уже прошла по доске — ни разу не оступившись и даже не покачнувшись в преддверии потери равновесия.