Ментакль - Юрий Мори Страница 37

  Под нами простиралась ледяная пустыня. Ослепительно белая, удивительно ровная. Нет, если всмотреться, я видел трещины, ледяные наплывы, провалы тёмной маслянистой воды. Всё было, но в целом - неимоверной длительности кипенно-белое поле, уходящее за горизонт.

  - Северный полюс, - глядя на цепочки цифр координат, которые как в шлеме виртуалки всё время скользили где-то на краю зрения, слева вверху, заметил я вслух. - Где-то здесь. Прикольно.

  Антон был прав: наверное, для большинства приглашённых лиц это было наркотиком и смыслом дальнейшей никчемной жизни - видеть, чувствовать, ощущать силу. Это я такой моральный урод, мне хотелось проснуться и понять, что ничего не было.

  И быть не могло.

  Лёд стал перемежаться со скалистыми островами, потом начался другой континент. Вот такая поездка в Америку, кто бы мог подумать. Без виз, самолётов и прочего барахла для обычных, простых людей. Лечу и лечу, да ещё и с заданием, которое вряд ли понравилось бы что федеральному правительству, что властям штата. Да и местный шериф в восторг не придёт.

   - Один не пытайся, надорвёшься, - неохотно заметил голос. - Представь сперва, что тянешь своих спутников к себе. Словно к ним привязаны верёвки, а концы - у тебя в руках. Подтянешь и начинай. Сам поймёшь, когда пора.

  Лёд внизу кончился, начались скалистые отроги гор, потом участок пустыни. Я скользил на юго-запад, приближаясь к цели. Внизу, совсем недалеко, начиналось побережье океана, но до него мне дела не было. Ещё бы мне кто сказал, чем провинилась именно эта гора.

   - Рядом с целью, - что-то толкнуло меня изнутри.

  Интересно было бы посмотреть, они из лаборатории мной и остальной командой как-то управляют, либо это - маршрут, действия, понимание своевременности и соответствия - закладывается до старта. Никогда ведь не увидеть.

  А гора была как гора. Высокая, четыре с гаком километра. Неправильный треугольник со словно откушенной сбоку великаном вершиной. Я даже знал её название, хотя оно мне как шло, так и ехало: Уитни. Как покойница Уитни Хьюстон, та, что I will always love you.

  Я тоже буду всегда любить тебя, горка, ты была недурна на вид.

  Как и в случае с памятником, что делать дальше стало ясно само собой. Ощущение, что мне по мере необходимости подкидывали беззвучные инструкции, не проходило. Я представил, что тяну к себе концы невидимых верёвок, привязанных к столь же невидимым людям вокруг. Одну, две, все шесть. Теперь мы - если бы кто-то смог увидеть это - представляли из себя снежный ком из облепивших друг друга душ. Кулак, если угодно, управляемый именно моей волей. Теперь, совсем рядом, я чувствовал присутствие Антона: силу, еле сдерживающую в себе ревущее пламя.

  Но ударить вниз, круша и стирая гору до мелкой пыли, испепеляя и дробя, мы не успели.

  В отличие от меня самого, облепивших меня товарищей - по несчастью или борьбе, каждый выбрал бы своё определение, - внезапно появившийся противник был виден невооружённым глазом. Если это кто-то типа нас самих, я теперь хотя бы представлял странноватое впечатление от нашей группы. Огромный, не меньше пары сотен метров в диаметре, шар из рук, ног, голов поистине исполинских размеров. Всё это летело, шевелясь, то высовывая не хуже щупалец фрагменты тел, то пряча их внутри шара.

  - Интересно, - заметил голос. - Твой ход, Киря, такого я ещё не видел.

  Не видел он такого, ну да. А я-то знаток и специалист.

  Мой ход был несложным.

  * * *

  ...Синтия была невысокой и толстенькой.

  В родном Чхаттисгархе так разъесться было проблематично, штат всё же небогатый, но здесь мимо "Макдональдс" или "Бургер Кинг" пройти невозможно. Вот ела и ела, даже запретное с детства мясо. Здесь религиозные установки потеряли всякий смысл. А потом мучительно пыталась согнать лишний вес, но не помогало ничего: ни обязательные пробежки по утрам, ни фитнес-клуб. Даже активное участие тренера клуба, здоровяка Педро, которое не ограничивалось залом, продолжаясь и в спальне Синтии, результатов не давало.

  Увы. Но Америка ей очень нравилась.

  Здесь она начала новую жизнь, почти как в болливудских фильмах. Не совсем миллионерша из трущоб, у неё и на родине были не самые бедные родители, но что-то вроде. Первым делом она сменила имя - Сиита из легенды о похищенной жене Рамы ей никогда особенно не нравилось, вот и... А что? Синтия это красиво. И никто не переспрашивает с этим их лающим американским акцентом: как это пишется по буквам?

  Подняться на гору было идеей Педро. Он даже подсуетился, в кои веки выпал из обычной пуэрториканской сонливости и заранее отправил заявку на участие в лотерее. И ведь выиграл - разрешение на поход у них в кармане. Вишну знает, что захотелось парню: погонять её по усиленной программе или просто потрахаться в необычной обстановке. Да и не важно. В Индии ей и в голову бы не пришло лезть куда-то, тем более - на четырнадцать с половиной тысяч футов вверх, а здесь запросто. Секвойи они уже видели, парк Йосемити посетили, оставалась гора - и домой, в почти родной Лос-Анджелес.

  Интересная поездка. Она и в Нью-Йорке после переезда не осталась именно поэтому: увидеть страну изнутри, прочувствовать, полюбить. Всё почти получилось. Если бы не этот чёртов лишний вес... Но говорят, надо принимать себя любой, это важно.

  Жаль, но к знаменитому "Ультрамарафону Бэдуотер" они опоздали. Хотя... Может быть, это и к лучшему: сто тридцать миль по горным тропам и лесным завалам - не лучший вариант для тучной индийской девушки без особой подготовки.

  - Скоро Уитни-Портал, - сказал Педро. Он рулил одной рукой, выставив левую в окно, словно ловил пальцами набегающий поток воздуха. - Городок такой. Дыра дырой, на одних туристах держится. Там бросим машину, а ночью выйдем на маршрут.

  Негромко играло радио. Синтия кивала в такт музыке и словам друга. Она не хотела вскакивать среди ночи, чтобы куда-то лезть, но бойфренд был неумолим в таких вопросах: решили - значит надо. Он решил. Мачо... Девушка вздохнула, ей очень хотелось есть.