Цербер. Вечная охота - Влад Андреевич Туманов Страница 37

Вслед за моими словами, позади захлопнулся портал. Увиденное сильно поразило как жителей, так и наёмников, но реакция у них отличалась. Когда жители рукоплескали и хлопали, радуясь пополнению, наёмники плевались и ругались. Меня их поведение смешило, а потому я совершенно не расстраивался от этого. Да и кто они мне? Обычные головорезы, коих в чистилище тысячи. И каждого из них я готов прикончить на месте, стоит им только проявить неуважение ко мне и моим близким.

— Рафус, Рикс. — я подозвал пернатых к себе. — Смотрите. Стойла пока для грифонов нет, но скоро появится. По всем вопросам к Абелю. Он мой зам. Драконолюд с красной чешуей. Думаю, вы сразу поймёте, про кого я говорю. Он сейчас в другом поселении, но скоро вернётся. Так что, не скучайте тут, но за границы поселения не выходите. За ними стоят наёмники, которые готовы прикончить любого, кто к ним сунется. Всё ясно?

— Цербер, это они там из-за вечной охоты? — Рафус подошёл ко мне и с опаской посмотрел на толпу, собравшуюся у границ Громыхающего.

— Ай, да! — я отмахнулся. — Не обращайте внимания.

— Хорошо… — как-то неуверенно ответил Рафус, после чего посмотрел на Амелию. — Кстати, ты сказал, что с неё можно снять проклятие. Это в самом деле так?

— Точно! — я улыбнулся. — Пойдём в ратушу. Я прихватил у Джейкоба мешочки с золотыми жетонами. Сейчас вернём её в чувство!

Глава 18

Неудача

Поднявшись на второй этаж ратуши, мы посадили Рафуса и Амелию на диван. Когда они снова оказались вместе, девушка вновь начала повторять за своим братом все действия. У меня были сомнения насчёт её проклятья, ведь оно сильно отличалось от того, что я видел у того же Рюдзи. Даже если это и было проклятье забвения, то оно точно имело какую-то иную форму, ведь другие проклятые не могли двигаться и уж тем более ходить. Всё это походило на какое-то совершенно иное проклятие, с которым я не сталкивался, но и унывать я не собирался. Благодаря Джейкобу, у которого я забрал мешочки с золотыми жетонами, у нас появился шанс спасти Амелию. Конечно, он был и так, ведь ругнариум приносил нам весьма приятный поток жетонов и они копились у нас без дела. Та часть, что уходила на поддержание жизни поселения и новые постройки была незначительной. Всё это достигалось благодаря скидкам и связям, которыми Абель успел обрасти за время с момента постройки Громыхающего.

Достав из-за спины три мешочка, я высыпал жетоны на журнальный столик и быстро их подсчитал. Всего в мешочках оказалось семьдесят пять золотых жетонов, примерно по двадцать пять в каждом. Отложив часть в сторону, я собрал тринадцать штук и подошёл к Амелии. Взяв её за руку, я посмотрел на Рафуса и тот кивнул. Я кивнул в ответ:

— Хорошо, приступаю… — прошептал я. — Снять проклятье забвения!

Жетоны медленно впитались в мою руку, и я ощутил, как они прошли сквозь моё тело и перешли в Амелию. Рафус замер, ожидая результата, но я уже знал, что это не сработало. Когда я снимал заклятие с Рюдзи, правильно подобранное количество жетонов ощущалось иначе, нежели сейчас. Это был провал, и я не знал, что делать дальше.

— Ну что? — Рафус с надеждой посмотрел на меня, а потом на Амелию. — Она исцелена?

Я тяжело выдохнул:

— Нет, и это проблема. — сухо произнёс я и выпрямился. — В прошлый раз, когда мы спасали Рюдзи, нам потребовалось именно тринадцать жетонов, чтобы его вернуть в чувство. Не знаю, повезло нам тогда или нет, но факт в том, что такое количество жетонов не помогло твоей сестре. Вижу три причины, почему это могло произойти. Первая и самая простая — для каждого разумного требуется разное количество жетонов. Это может объяснить, почему подобные проклятья так редко снимают. И если это окажется правдой, то значит с Рюдзи нам тогда очень повезло. Второй и более неприятный вариант, жетонов нужно много. Больше двадцати точно. Конечно, мы попробуем, у нас жетонов навалом, но раскошелиться всё-таки придётся.

Я сделал паузу, не решаясь говорить третий, самый худший вариант из всех возможных. Мне не хотелось пугать Рафуса, но он сам решил меня об этом спросить:

— Цербер, а какой третий? — в глазах Рафусачитался страх неизвестности.

— Третий… — я тяжело выдохнул и закрыл глаза. — Её проклятье не похоже на обычное забвение. Да, она не может говорить и управлять своим телом, но она повторяет за тобой все действия. Это наталкивает меня на мысль, что её проклятье отличается от забвения или может быть другой его стадией. Притом, стадия может оказаться как более лёгкой, так и тяжёлой.

Рафус ничего не ответил и опустил взгляд. Он был разочарован и я решил его подбодрить. Не мог я смотреть на своего товарища, когда он в таком состоянии.

— Ты чего раскис, а? — я повернулся к жетонам и принялся отсчитывать горстки от одного до десяти. — У нас есть шансы её спасти и много! Уверен, в этом деле важны не только жетоны, но и вера! И если ты будешь в неё верить, она обязательно проснётся!

Чуть ли не со слезами на глазах Рафус посмотрел на меня и улыбнулся:

— Чёрт, а ведь ты прав… — произнёс он и цокнул клювом. — Что-то я совсем раскис.

— Это да… — прошептал я, аккуратно отсчитывая жетоны. — Смотри сюда.

Я отодвинулся и показал десять стопочек жетонов. Всего тут было пятьдесят пять жетонов. В каждой стопочке было на один жетон больше, чем в предыдущей, и это давало нам десять попыток на то, чтобы снять заклятие.

— По сути, даже зная все эти три варианта, для нас ничего не меняется. Каждый из этих вариантов не изменит наших действий. Нам так или иначе придётся продолжать пытаться вернуть её к жизни посредством траты разного количества жетонов. Начнём с меньшего и постепенно будем идти к большему. — я взял один жетон и повернулся к Амелии. — Будет смешно, если она излечится с помощью одного жетона. Ладно…

Я сделал небольшую паузу и закрыл глаза:

— Снять проклятие забвения!

Жетон впитался в мою руку и снова пополз в сторону Амелии. Я убрал свою руку лишь тогда, когда жетон окончательно перешёл в девушку и расстроено повернулся к горсткам. Рафус уже ничего не спрашивал, прекрасно понимая по моим эмоциям, каков результат.

Стопки жетонов со второй по девятую так же не принесли никакого результата и это меня печалило. Оставалось последняя попытка, и пускай это не было так